Государственный киллер - Серегин Михаил Георгиевич

Владимир покачал головой.

– Ты понимаешь… капитан Купцов оказался вовсе не так прост, как я первоначально подумал. У него ловко получается косить под тупого солдафона, особенно если учесть, что он солдафон и есть. Но далеко не тупой… если осмелился убрать Морозова еще до санкции руководства…

Он засмеялся почти весело, и Фокин обеспокоенно схватил его за плечо, испугавшись, что от обвального разнообразия приключений у его друга, и раньше не отличавшегося строгой адекватностью психики, окончательно поехала крыша.

– Я в норме, как говорят в тупых американских боевиках, – отмахнулся Свиридов. – Но это все пустяки. Потому что я знаю, где и когда можно попасть на прием к Кардиналу.

– По-моему, нас там не ждут, – после долгой паузы наконец выговорил отец Велимир.

– Ну… на это я и рассчитываю, если уж на то пошло. У нас мало времени. У них Илюха, и это такой козырь, крыть который мне нечем.

…Ночной клуб «Менестрель» был очень престижным и весьма дорогим заведением. Здесь часто проходили выступления известных московских артистов, а для любителей «клубнички» функционировало стрип-шоу. В его эффектно освещенных залах собирались самые серьезные и влиятельные люди города – цвет властных структур и деловая элита. Частыми посетителями этого клуба были и Фокин со Свиридовым.

Но сейчас все было по-другому. Сейчас все было против них, и роскошь появиться в клубе в открытую была бы неоправданной и непозволительной. Поэтому волей-неволей им пришлось заглянуть на квартиру к Илюхе, чтобы переодеться и скорректировать свою не в меру броскую внешность. Свиридов всегда сетовал на то, что природа наделила его чересчур яркой наружностью, и это время от времени серьезно мешает ему в работе.

В квартиру они входили так, как делала бы это группа захвата – в расчете на то, что их дожидаются люди Кардинала. Но квартира была совершенно пуста. Вероятно, противники решили, что Владимиру и отцу Велимиру и без того некуда деться.

На пороге Илюхиной спальни они обнаружили кружевной бюстгальтер, который затравленно возил по линолеуму на манер половой тряпки несчастный Наполеон. А так как в числе жителей этой квартиры, включая упомянутого Наполеона, а равно кота Тима и попугая Брателло, не наличествовало ни одной особи женского пола, то волей-неволей напрашивались соответствующие выводы.

– Ольга! – воскликнул пресвятой отец и с мудрым видом потряс в воздухе пальцем. – Она же тут спала, когда мы с тобой поехали с этим Бондаруком на базу ОМОНа!

Свиридов задумался. Он помнил слова Купцова о какой-то Ольге, «сестренке этого долбозвона», как выразился прихвостень Кардинала. Но Ольга – имя распространенное, а «долбозвоном», если исходить из жизненного кредо капитана, мог оказаться любой человек.

– Ладно, – наконец сказал он, – переодеваемся и едем.

– А поесть? – жалобно пробасил Фокин.

– Поесть? Ты же у Морозова сожрал все запасы продовольствия на несколько дней вперед!

При упоминании фамилии Морозова отец Велимир тяжело вздохнул и перекрестился.

– Упокой, боже, душу новопреставленного раба твоего Николая, имя ты его, господи, веси, – пробормотал он.

Свиридов взглянул на серьезное и бледное лицо друга и отвернулся, пытаясь скрыть волнение…

* * *

Темно-зеленый «БМВ» плавно вырулил на залитую светом двух мощных фонарей стоянку перед ночным клубом «Менестрель». Стоянка была до отказа забита «Мерседесами», «Ауди» и разнообразными джипами, среди которых редко-редко проглядывали скромные «девяносто девятые» и более основательные «десятки». Водителю «БМВ» с трудом удалось найти местечко и втиснуться между черным «мерсом» с номерами правительства области и здоровенным «Кадиллаком» стального цвета, возле которого неподвижной тенью застыл рослый молодой человек – по всей видимости, из числа телохранителей хозяина этого шикарного авто.

Дверца «БМВ» распахнулась, едва не задев упомянутого секьюрити, неподвижного, как египетская статуя (или даже мумия), и на свет божий показалась обритая физиономия отца Велимира. Он внимательно огляделся по сторонам, чиркнул взглядом по не обратившему на него ни малейшего внимания телохранителю и отчего-то подумал, что этот парень чем-то похож на Владимира Свиридова. Засвидетельствовав наличие этой мысли в черепной коробке, отец Велимир решительно зашагал к переливающемуся всеми цветами и оттенками неоновому великолепию парадного входа «Менестреля». Бравый служитель церкви был все в том же удачно подобранном на бандитской квартире темном костюме, придающем его несколько грузной и одутловатой громоздкой фигуре стройность и даже определенное изящество. А его чисто выбритое лицо, которое все знакомые привыкли видеть исключительно в обрамлении благообразной бороды, не имело ничего общего с его традиционным обликом. Правда, здесь еще постарался маститый гример по фамилии Свиридов.