Мне душу рвет чужая боль - Колычев Владимир

– Боюсь, – честно признался он.

– Почему?

Створки лифта уже закрылись, но никто из них не торопился нажимать на кнопку нужного этажа. Возможно, она ждала, что Валентин предложит помочь ей сделать это, поскольку руки у нее были заняты. А он находился в состоянии ступора и не думал ни о каких кнопках.

– Потому что у вас глаз тяжелый.

– Это еще почему?

– Потому что вы мою девушку сглазили.

Валентин не хотел говорить на эту тему, но как будто кто-то тянул его за язык.

– Какая глупость! – искренне возмутилась она.

И этим как будто сдернула с себя легкий каббалистический покров, превратившись в обычную и к тому же немолодую женщину.

– Но вы так на нее посмотрели, что ей до сих пор плохо…

– Твоя девушка просто мнительная.

– Да? Наверное… Вам на какой этаж? – растормозился Валентин.

– На девятый.

Он нажал на две кнопки – с номером «девять» и «пять». Лифт тихонько дернулся и плавно пошел вверх.

– А где сейчас твоя девушка? – спросила женщина.

– Нигде, – приподняв плечи, мотнул головой Валентин.

Она смотрела на него мягко, но все равно он чувствовал, что находится под ее влиянием.

– Так не бывает, чтобы нигде. Даже когда человек умирает, то все равно где-нибудь он существует…

– Она жива. Но умерла… Для меня…

– Что, если ты переживаешь напрасно? Что, если не все так страшно, как ты думаешь?

– А что я думаю?

– Плохо думаешь.

– Вы психолог?

Лифт уже остановился, распахнув створки, но никто из них этого как будто не замечал.

– Нет. Но и не ведьма.

– Я этого не говорил…

– Но ты подумал…

– Извините, я выхожу…

– Погоди.

Она вышла из лифта вместе с ним. Дождалась, когда он откроет дверь, и без приглашения пожаловала к нему в гости.

– Мне кажется, ты очень сильно расстроен. Как бы чего не случилось, – пристально, но без давления посмотрела на него женщина.

– Вы думаете, что я руки на себя наложу? – недоуменно посмотрел на нее Валентин.

– Ну вот, если тебя посещают такие мысли, тебе уже нужна чья-то помощь… Я знаю, твоя девушка скоро вернется, возможно, через несколько часов, но пока ты не успокоишься, я побуду с тобой…

По-хозяйски раскованно она положила сумки на пол в прихожей, расстегнула пальто и многозначительно глянула на него. И снова его руки как будто сами по себе потянулись к ней, чтобы принять верхнюю одежду. Сапоги она сняла сама и прошла на кухню.

– Если у тебя есть желание угостить меня чаем, я буду только рада… Кстати, это отвлечет тебя от дурных мыслей…

Валентин с тоской посмотрел на две немытые кружечки из-под кофе, которые он поставил в мойку сегодня, но уже после того, как с Кристиной случилась оказия.

– Дурные мысли?! – мрачно усмехнулся он. – Кристина думает, что вы сглазили ее.

– Ты уже об этом говорил.

– Мы ехали сюда, чтобы заняться сексом. Она сама этого хотела. А потом расхотела… Она сказала, что вы навели на нее порчу, сказала, что больше никогда не захочет меня. И сейчас она с другим мужчиной… А вы говорите, дурные мысли!

– Но это неправда, я не наводила на нее порчу, – возмутилась женщина.

– Может, вы не хотели, но навели. Так бывает, когда человек глазливый. Кристина вам нахамила, вы обиделись, эмоции выплеснулись на нее…

– Я знаю, о ком ты говоришь. Это девушка в короткой юбке… И ничего я не обиделась… Может, она подумала, что я обиделась? Может, это встряхнуло ее изнутри? Если так, то твоя девушка сама себя сглазила. Так иногда бывает…

– Вы откуда знаете?

– Знаю… Я много чего знаю… Так мы чай пить будем или нет? – спохватившись, спросила женщина.

– Да, конечно…

Валентин нажал на кнопку дорогой кофеварки. Три минуты, и две чашечки «капучино» как с куста… Но гостья покачала головой.

– Я больше люблю чай. И могу его пить долго… У нас в деревне чай пьют самоварами…

Было в ней что-то деревенское, но ее уверенность в себе сглаживала эти недостатки. А может, и достоинства…

– Самовара у меня нет, – улыбнулся Валентин.

– Главное, чтобы чай был…

Он достал из шкафа пачку с чайными пакетиками.

– Разве ж это чай? – поморщилась женщина.

– Это вы зря, – не согласился с ней Валентин. – Это очень хорошая фирма, чай настоящий, крепкий и горьковатый… Поверьте, я толк в чае знаю… Кто не был на зоне, тот не знает цену чаю, – невесело усмехнулся он.

– Ты сидел? – не очень удивилась она.

– Было дело. Но это уже в далеком прошлом…

– Да, но воспоминания…

– Это мои воспоминания…

– Да, конечно… Я в пакетиках чай не люблю. Подожди…

Она вышла в прихожую, покопалась в своих пакетах, достала чай в жестяной банке. Заварила его в большой кружке, разлила по чашкам. Но удивить Валентина она не смогла. Чай как чай, ничего диковинного. Разве что на душе чуть-чуть полегчало. И еще в сон клонить стало…

– Тебе надо полежать, успокоиться. И забыться…

Он кивнул, соглашаясь, поднялся и как зомби направился в комнату, лег на диван. Гостья села в кресло.

– Ты лежи, а я буду говорить…

Ему очень хотелось спать, но, как это ни странно, сон к нему не приходил. Он лежал, а женщина говорила, говорила… Рассказала, как любила первого своего мужа, как потеряла его. И про второго мужа рассказала… Потом на время куда-то исчезла, или это он все-таки на какое-то время заснул. Затем снова появилась, и разговор зашел о человеке, которого она любила сейчас… После она стала спрашивать про Кристину, как познакомился с ней, что связывало их все эти годы. Она спрашивала, а он отвечал, отвечал… Пока не заснул…

– И что это такое? – взвизгнула Кристина, во все глаза глядя на Полину Викторовну.

Так звали женщину, которой Валентин так опрометчиво позволил влезть в собственное сознание.

– Ну и ну, если меня нет, то можно баб сюда таскать!

Кристина не узнавала женщину, хотя сама же утверждала, что та навела на нее порчу. Впрочем, ничего удивительного в том не было. Ведь это был сон, и к тому же совсем не кошмарный: хоть и в грезах, но Кристина все же вернулась к нему.

– Ты его бросила, а я его успокаивала, – попыталась оправдаться Полина Викторовна.

– Как? В постели?!. Ну, ну!

– Не нукай, не запрягала! – грозно сказала женщина.

И, решительно поднявшись со своего места, покинула квартиру. Кристина же осталась стоять посреди, покачиваясь из стороны в сторону, как и положено зыбкому видению.

– Зачем Полину Викторовну обидела? – спросил Валентин. – Она благое дело сделала, а ты ее обижаешь…

– Какое дело? Ты что, спал с ней?

– Спишь ты, со своим Лешей… Давай, давай, пропадай!.. Растворяйся, исчезай, что еще там…

Ему очень хотелось по нужде, он поднялся на ноги, направился в туалет, но Кристину обходить не стал. Зачем, если она всего лишь бесплотное видение?.. Но пройти сквозь нее почему-то не удалось, и он врезался в нее.

Кристина упала на пол, высоко задрав ноги.

– Ты что, псих? – вскрикнула она и разрыдалась, размазывая по глазам слезы.

Валентин сел рядом с ней на корточки, недоуменно потрогал ее.

– Ты что, не снишься мне?

– Ты точно псих!

– И с Лешей не спишь?.. Или уже?..

– Дурак!.. Что эта сука здесь делала?

– Что ты здесь делаешь?

– Я?! Это моя квартира!

– Да, конечно, – не мог не согласиться Валентин. – Извини.

Он вышел в прихожую, снял с вешалки куртку.

– Я тебя никуда не пущу! – Кристина подошла к нему и решительно схватила за руку. – Все, хватит, покричали и будет… Не было у нас ничего с Лешей. И не могло быть… То есть могло, то есть я так думала. А потом поняла, что не могу…

– Не могло, но думала.

– Ну с катушек слетела… Это все та чертова сука!.. Слушай, а ведь я хочу… Она посмотрела на меня, и я снова хочу… Ехала, чтобы извиниться… А может, и хотела, когда ехала… Валентин, я запуталась. Распутай меня, а? – умоляюще и с надеждой посмотрела на него Кристина.

Она была так беспомощна в своих сомнениях и переживаниях, что нахлынувшее чувство нежности к ней расплавило последнюю льдинку в душе. Он привлек ее к себе, их губы слились в затяжном поцелуе…

Они уже лежали на диване в переплетении тел, когда дверь содрогнулась от удара.

– Открывай!

– Это Леша! – испуганно и в тоже время шалея от возмущения, воскликнула Кристина. – Вот это наглость!.. Пьяная скотина!..

Не трудно было догадаться, как он нашел этот адрес. Его водитель подвозил Валентина к этому дому, он и сообщил хозяину, куда могла поехать Кристина. А возможно, Леша следил за ней. Так или иначе, ситуация складывалась пакостная. Хотя сложно было поверить, что он посмеет броситься на Валентина с кулаками.

– Я сказал, открывай! – послышалось из-за двери.

И снова еще более сильный удар сотряс ее.

Но дверь была слишком прочной, чтобы ее смог снести пьяный мужик. И Валентин запросто мог переждать приступ гнева. Так бы он и поступил, если бы опасность угрожала только Кристине. Но, судя по всему, Леша рвался разобраться и с ним самим. Что ж, за что борется, пусть на то и напорется. Валентин и сам был не прочь набить ему морду за то, что он чуть не увел у него Кристину.