Тень прошлого - Воронин Андрей

– Стоп, – сказал Илларион, – так не пойдет. Никакого «позже» может не быть.

– Опять? – обреченно спросил Мещеряков. – О господи… Это срочно?

– Срочнее не бывает, – виновато сказал Илларион. – Прижали нас к Дону красные банды… Учти, я звоню из автомата, так что разгоняй своих бездельников побыстрее.

– Не командуй, – понизив голос, огрызнулся Мещеряков.

Иллариону было слышно, как он сказал кому-то: «Докладывайте, докладывайте, майор! Я слушаю», – сказал резко, так, что Забродов искренне посочувствовал майору, которого наверняка хорошо знал. – Говори, – еще тише сказал Мещеряков в трубку.

– Кого это ты там так чубишь? – поинтересовался Илларион.

– Не твое дело. Ты ведь, по-моему, спешил?

– Не я спешу – меня торопят, – вздохнул Илларион. – У тебя есть чем писать? Запиши…

Он продиктовал свои цифры: номера «гольфа» и «Мицубиси» и номер Олиного телефона.

– Все? – спросил Мещеряков.

– Размечтался… – ответил Илларион. – Ты Балашихина помнишь?

– Ну?

– Вот тебе и ну…

– Не может быть… Ч-ч-черт… – растерянно сказал Мещеряков.

– Он недавно переехал в Москву, – скороговоркой продолжал Илларион. Его вдруг охватила нервозность.

Ему казалось, что он слишком долго стоит на одном месте, привлекая всеобщее внимание. – Приткнулся в каком-то частном охранном агентстве. Надо бы узнать, в каком именно.., если, конечно, это возможно.

– Это сложнее, – после паузы сказал Мещеряков. – Позвони через пару часов. Хотя что это я… Давай встретимся в…

– Там, где тебе разбили нос, – перебил его Илларион. – Через два часа.., нет, через три.

– Ты что, занят? – удивился Мещеряков.

– Ты занят, – сказал Илларион. – Точнее, будешь занят. Пока доберешься до гаража, пока возьмешь машину жены…

– Знаешь что, Забродов… – неожиданно громко, словно его кольнули шилом в зад, заговорил Мещеряков.

В трубке послышался оживленный шум множества голосов. Илларион отчетливо разобрал чей-то выкрик: «Привет передайте, товарищ полковник!».

Дармоеды, с нежностью подумал он. На душе стало немного теплее.

– Тише, Андрей, – сказал он. – У тебя же совещание.

– Ты его уже сорвал, – с досадой ответил полковник. – Ты хотя бы подумал, что я скажу жене? В прошлый раз…

– Я больше не буду ходить сквозь стены, – быстро пообещал Забродов. – И потом, в прошлый раз я все починил. Даже кардан, который стучал вовсе не по моей вине.

– Шантажист, – вздохнул Мещеряков. – Черт с тобой… Скажи хотя бы, насколько это серьезно.

– Балашихина застрелили из моего револьвера, – покосившись через плечо, чтобы убедиться, что его никто не слышит, сказал Илларион. – Я, в общем-то, и не знаю, серьезно это или нет…

– Да, – неопределенным тоном сказал Мещеряков. – Ладно, жди.

Илларион повесил трубку и посмотрел на часы, чтобы засечь время. Если верить его хронометру, то пора было чем-нибудь подкрепить свои силы. Илларион прислушался к своему желудку и понял, что хронометр не врет.

Он поднялся на второй этаж торгового центра и нанес краткий, но содержательный визит в здешний кафетерий. Готовили здесь на импортном оборудовании и исключительно из замороженных импортных продуктов.

Илларион искренне удивился тому обстоятельству, что пища, выглядевшая аппетитной и свежей – точь-в-точь, как на картинке! – на вкус напоминала вареный картон.

Висевшее на стене за стойкой неброское объявление без ложной скромности утверждало, что здесь подают только экологически чистые продукты, и Илларион подумал, что вкус еде, похоже, придает именно экологическая грязь.

С трудом проглатывая безвкусную пиццу, он думал о чем угодно, кроме предстоявшей тяжелой и грязной работы. Первый шаг был сделан, и теперь следовало поберечь нервные клетки: все равно без информации, которую мог выдать, а мог и не выдать компьютер Мещерякова, Илларион был слеп как крот. Кроме всего прочего, думать о деле не хотелось. Мысли о нем были тяжелыми, холодными, вязкими, как глина, и неприятно пахли. Гораздо приятнее было глазеть на девушек. Илларион даже состроил глазки хорошенькой продавщице, которая отвернулась, независимо вздернув плечико, но в конце концов не выдержала и рассмеялась.

"Проще, – с удовольствием глядя на ее улыбку, думал Илларион. – Проще надо быть, дорогой товарищ.

Вот эта девчоночка, к примеру, способна вытащить у спящего кавалера деньги, но уж никак не пистолет. А может, и деньги не стала бы брать – вон как смеется, это ж загляденье… А тебе понадобилась королева. Вот и сиди теперь в дерьме по уши, жуй картонную пиццу и жди Мещерякова, на которого сейчас вся надежда…"