Проводник смерти - Воронин Андрей

Он затормозил напротив подъезда и выбрался из машины. Холод набросился на него, как голодный пес на кость, и принялся хватать за что попало. Илларион засунул руки в карманы и поспешно нырнул в подъезд.

В подъезде было тепло и сумрачно. Забродов нажал кнопку вызова лифта и стал ждать, пытаясь сообразить, что он скажет Карееву, если тот, вопреки логике и здравому смыслу, все-таки окажется дома. Пока кабина лифта, громыхая и повизгивая тросами, спускалась с заоблачных высот, Илларион успел проиграть в уме четыре или пять вариантов разговора и с легкой грустью констатировал, что при любом варианте будет выглядеть идиотом.

Он пожал плечами: лучше живой идиот, чем мертвый журналист, — и вошел в гостеприимно распахнувшиеся двери кабины. Всякий раз, когда ему приходилось пользоваться лифтом, Илларион от всей души радовался тому, что его дом не может похвастаться наличием этого сомнительного блага цивилизации. В кабине отвратительно воняло какой-то дрянью, стенки были сверху донизу исписаны похабщиной, и в треугольном осколке зеркала, чудом уцелевшем в верхнем углу поцарапанной алюминиевой рамки, Забродов увидел свой брезгливо сощуренный глаз.

Кабина остановилась, двери, погромыхивая, разошлись в стороны, и Илларион вышел на площадку.

Здесь, вопреки его ожиданиям, было чисто, на стене рядом с выключателем висел вычерченный от руки график дежурств. Сверившись с этим графиком, Илларион убедился, что не ошибся адресом: Кареев жил именно здесь. Он отыскал нужную квартиру и уже поднял руку, чтобы позвонить, когда заметил полоску белой бумаги, перечеркнувшую щель между дверным полотном и косяком. На бумажке красовались лиловые печати и чья-то неразборчивая роспись.

— Вот так штука, — сказал Илларион. — Опечатано.

В этот момент этажом ниже послышались шаги. Судя по звуку, по лестнице поднимались двое. Спустя мгновение шаги раздались и сверху — еще два человека спускались по лестнице, которая вела на технический этаж. Илларион повернулся лицом к лестнице и стал ждать, неторопливо затягиваясь сигаретой.

Ждать пришлось недолго. Четверо в штатском появились на площадке одновременно, и один из них выкрикнул, направив на Иллариона пистолет:

— Не двигаться! Уголовный розыск!

— Не буду, — пообещал Забродов, — если вы предъявите удостоверение.

— Я тебе сейчас предъявлю удостоверение, тварь! — прорычал один из оперативников и бросился вперед, нацеливаясь заломать безоружного типа в наброшенном поверх вечернего костюма дорогом пальто, выглядевшего, как преуспевающий бандит.

Илларион поймал его левой рукой, развернул спиной к себе, прикрылся им, как щитом, а правой рукой залез за пазуху и нащупал во внутреннем кармане удостоверение. Оперативники еще не успели опомниться, а человек, которого они собирались арестовать, уже изучил удостоверение, захлопнул красную книжечку и вернул ее на место.

— Свободен, — сказал он, оттолкнув от себя оперативника. — Приношу свои извинения. Готов следовать за вами. Только без рук, пожалуйста, я этого не люблю.

* * *

В девять утра дверь камеры с лязгом отворилась.

Илларион сел на нарах и потянулся, с огорчением осматривая свой мятый пиджак и брюки, выглядевшие так, словно их долго жевали собаки.

— Ну, — сказал полковник Сорокин, — как дела, узник совести? Ты зачем моих оперов помял?

— Невежливые они у тебя какие-то, — сказал Илларион. — Удостоверение показывать не хотели, потом сигареты отобрали… У тебя курево есть, полковник?

Сорокин с ворчанием полез в карман.

— Закрой рот, — сказал Илларион застывшему у дверей сержанту, таракан заползет.

В дежурной части Забродову вернули документы, бумажник и сигареты. Илларион демонстративно полез в бумажник и пересчитал деньги.

— Стареешь, Забродов, — сказал Сорокин, нетерпеливо наблюдавший за его манипуляциями. — Мало-помалу превращаешься в зловредного старикашку.

— Имею полное право, — огрызнулся Илларион. — Меня дома ждут, а твои мордовороты даже позвонить не дали. Зря я с ними пошел. Надо было намять им бока и идти себе. Пускай бы они перед тобой отчитывались, каким образом упустили «опасного преступника.»

— Подожди, подожди, — перебил его Сорокин. — Ты сказал, что тебя ждут дома, или мне послышалось?

— Тебе послышалось, — проворчал Илларион. — Так ты меня отпустишь или как?

— Или как, — ответил Сорокин. — Может быть, ты дашь себе труд объяснить, кой черт принес тебя под дверь квартиры Кареева?