Перед заморозками - Манкелль Хеннинг

Зазвонил телефон. Анна не шевельнулась. Они подождали, пока включится автоответчик. Это была Зебра. Она что-то весело щебетала, но никакого особого дела у нее не было.

— Обожаю людей, которые так весело и энергично сообщают, что у них никакого к тебе дела нет, — сказала Анна.

Линда промолчала. Она думала не о Зебре.

— В твоем дневнике я увидела одно имя. Биргитта Медберг. Знаешь, что с ней случилось?

— Нет.

— Ты что, вообще газет не читала?

— Я искала отца.

— Ее убили.

Анна смотрела на нее недоверчиво:

— Почему?

— Этого я не знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказала. Это убийство. Пока еще не раскрытое убийство. Полиция не знает, кто это сделал. Они тебя вызовут, чтобы спросить, откуда и насколько близко ты знала Биргитту Медберг.

Анна передернула плечами:

— А что случилось? Жуть какая! Кто мог желать ее смерти?

Линда решила не раскрывать мрачные подробности убийства. Самого факта достаточно. Испуг Анны выглядел вполне правдоподобно.

— Когда это произошло?

— Несколько дней назад.

— Я буду говорить с твоим отцом?

— Может быть. Следствием занимаются несколько человек.

Анна тряхнула головой, отошла от окна и села.

— Откуда ты ее знала?

Анна вдруг ощетинилась:

— Это что — допрос?

— Мне просто интересно.

— Мы вместе объезжали лошадей. Когда и где мы встретились впервые, я не помню. У кого-то была пара норвежских фьордингов,^[27] их надо было выгуливать. Вот мы их и выгуливали — я и она. Не могу сказать, что хорошо ее знала. Вернее сказать, вообще не знала. Она была не особенно разговорчивой. Знаю только, что она наносила на карту старые пилигримские тропы. К тому же и она, и я интересовались бабочками. Больше ничего не могу сказать. Недавно она мне написала и предложила купить на двоих лошадь. Я не ответила.

Линда пыталась найти ложь в ее словах, но не смогла. Это не мое дело. Я буду ездить на машине и подбирать заблудившихся алкашей. С Анной пусть папа разговаривает. Только еще один, последний вопрос. Она посмотрела на пустую стену.

Анна проследила за ее взглядом и ответила на вопрос еще до того, как Линда его задала.

— Я взяла бабочку с собой, чтобы подарить отцу, если его найду. Когда я поняла, что все это себе напридумывала, выбросила ее в канал.

Может быть, это и правда, подумала Линда. А может, она врет так ловко, что я не могу ее прижать.

Снова зазвонил телефон. Когда включился автоответчик, оказалось, что это Анн-Бритт Хёглунд. Анна вопросительно поглядела на Линду. Та кивнула. Анна взяла трубку. Разговор был коротким, Анна односложно отвечала на какие-то вопросы. Повесив трубку, она повернулась к Линде:

— Они хотят, чтобы я пришла прямо сейчас.

Линда поднялась:

— Тогда тебе лучше пойти.

— Я хочу, чтобы ты меня проводила.

— Зачем?

— Мне так будет спокойнее.

Линда колебалась:

— Я не уверена, что это удобно.

— Почему? Меня же ни в чем не подозревают. Она так и сказала — только небольшая беседа, и все. А ты — полицейский, к тому же моя подруга.

— Я могу тебя проводить. Но совершенно не уверена, что мне разрешат присутствовать на допросе.

Анн-Бритт спустилась в вестибюль, чтобы встретить Анну, и неодобрительно поглядела на Линду. Почему-то я ей не нравлюсь, подумала Линда. Она наверняка из тех, кто предпочитает молодых мужиков с серьгами в ухе и независимыми суждениями. Она отметила, что Анн-Бритт начала поправляться. Скоро жир начнет выпирать, злорадно подумала она. Что, интересно, отец в тебе нашел, когда делал предложение?

— Я хочу, чтобы Линда тоже присутствовала.

— Не знаю, возможно ли это, — сказала Анн-Бритт, — а зачем?

— Я этого требую, — настаивала Анна. — Пусть просто посидит рядом. Только и всего.

Вот-вот, сказала себе Линда. Только неприятного человека нам и не хватало.

Анн-Бритт пожала плечами и посмотрела на Линду.

— Поговори с отцом, может быть, он разрешит, — сказала она, — ты ведь знаешь, где его кабинет. Через две двери, там есть маленькая комнатка для совещаний.

Она впустила их в коридор и пошла в обратном направлении.

— Ты здесь будешь работать?

— Вряд ли. Меня, скорее всего, ждет гараж и переднее сиденье в машине.

Дверь в комнату была приоткрыта. Отец покачивался на стуле с чашкой кофе в руках. Он раздавит этот стул, подумала Линда. Неужели все полицейские жиреют? Тогда я уйду из полиции. Она толкнула дверь. Отец почему-то не удивился, увидев ее. Он протянул Анне руку.