Изгои - Мерфи Маргарет

Гарви обменялся взглядом с Маккензи, когда Джордан остановился на светофоре, еще только переключившемся на желтый. Гарви было чуть больше сорока. Пять футов десять дюймов ростом, нормального телосложения и с русыми волосами. Его заурядная внешность была совершенно незапоминающейся, что как раз и требуется для работы в наружке.

– Он что-то затевает, – сказал Маккензи. – Всю дорогу держит не больше тридцати.

– Видать, куда-то намылился, – согласился Гарви. – Лекс Джордан не выезжал из центра города лет десять.

Солнце висело низко, слепя водителя в зеркало заднего вида, что облегчало полицейским работу. Если Джордан взглянет в зеркало, то не увидит ничего, кроме неясного силуэта машины.

– Куда ж его черт несет? – заинтересовался Маккензи, когда они проехали мимо ливерпульского крикет-клуба.

– Скоро выясним. – Гарви снова нажал кнопку. – Объект поворачивает направо, еще раз направо и сразу же налево, в Крессингтон-парк.

Маккензи сбросил газ, позволяя машине номер три последовать за Джорданом. Они приотстали, одна машина осталась ждать на Эгберт-роуд, развернувшись в сторону города. Другая, когда «мерседес» Джордана отъехал подальше, миновала сложенные из песчаника ворота Крессингтон-парка. Архитектурные изыски восьмидесятых годов стояли бок о бок с викторианскими особняками и виллами эпохи короля Эдуарда. Здесь жили настоящие богачи.

Джордан остановился перед одним из старинных особняков, окруженных большим парком и высоким забором. Передовая машина прошла дальше и припарковалась впереди внедорожника, удачно спрятавшись за его высоким кузовом.

Маккензи сдал задом на подъездную дорожку к шале в швейцарском стиле.

Гарви посмотрел на него:

– Будем надеяться, что в данный момент хозяева зарабатывают бабки, чтобы выплачивать ипотеку.

Маккензи пожал плечами:

– Если они и дома, нас им не увидеть.

Гарви пришлось согласиться. У них был прекрасный обзор входной двери и верхних этажей дома, в то время как их самих стена шале надежно укрывала от взоров. Он достал бинокль и навел его на особняк.

– Райвенделл, – прочитал он. – Интересно, во что им обошелся этот домишко?

– Не иначе, они продали души мамоне, – пробурчал Маккензи, завистливо разглядывая дом.

– Не продав душу, такую хибару не построишь, – вздохнул Гарви.

Маккензи бросил на него внимательный взгляд. Трудно понять, когда Гарви шутит.

Гарви сообщил по рации название и номер дома для проверки личности владельцев и, чтобы время так нудно не тянулось, предался воспоминаниям. Слишком молодой, чтобы успеть побыть настоящим хиппи, он тем не менее к четырнадцати годам три раза перечитал «Властелина колец».

– Ты бы ни за что не поверил, глядя на меня сейчас, – рассказывал он. – У меня были все дела: длинные волосы, клеш, шикарный тренчкот… Что за черт, что он там затеял?

Джордан как раз доставал из багажника полицейскую дубинку.

– Вот наглая рожа! – воскликнул Маккензи. – Откуда он это спер?

С пассажирского сиденья вылез здоровенный негр, и они с Джорданом пошли к входной двери «Райвенделла», как два урук-хая, задвинутых на войне^[11].

Гарви схватил с заднего сиденья камеру и сделал несколько снимков. Дверь распахнулась после второго удара чернокожего мордоворота, посыпалось цветное стекло дорогих светильников над входом, а деревянная щепа полетела в вестибюль. Двое друзей неторопливо и деловито вошли внутрь.

Гарви открыл дверцу машины и попросил по рации помощи. Одновременно запиликал его мобильник, он нажал на кнопку и услышал:

– Оставаться на позициях. Не вмешиваться. Повторяю, НЕ вмешиваться.

– Кто это? – удивился Гарви, оглядывая дома вокруг. В одном из них отдернулась занавеска, показалась чья-то фигура и тут же скрылась, как привидение.

Тут же взорвался радиотелефон у него в ухе. Хинчклиф говорил слишком громко, слишком близко к микрофону. Гарви покрутил настройку и ответил:

– Сэр?

– Не вмешиваться, – повторил Хинчклиф.

Со звоном разлетелось оконное стекло, и на мощеную подъездную дорожку «Райвенделла» грохнулся ноутбук, за ним последовали телевизор и лазерный проигрыватель.

– В этом доме прямо криминальная война.

– Это, – подсказал в ухо Хинчклиф, – дом Петерингтонов.

Гарви только охнул.

Мистер и миссис Петерингтон были членами всех престижных клубов Ливерпуля. Он был банкиром, она – старшим налоговым инспектором. У их сыновей, Дарси и Стивена, имелся свой маленький наркобизнес.