Друг от друга - Керр Филип

Я опять уткнулся в медицинскую карту. Поместили ее в госпиталь по ошибке, как женщину одинокую и с неправильным диагнозом — „умственно неполноценная“, а потому сделали вывод: ее никто не хватится. Когда Кирстен перевели в госпиталь, она „поддалась“ болезни. „Поддалась“. Сформулировано так, будто она всего лишь устала и, поддавшись усталости, заснула, а не умерла. Точно они не знали разницы, как не знали, что у этой несчастной женщины был муж.

Я прикрыл глаза. Стало быть, не блохи и не вши. А укусы комаров. А комар, который укусил меня, когда я был в госпитале? Может, единственный, выбравшийся из коробки? Может, вот оно — объяснение так называемой пневмонии, которой я заболел, после того как меня избили подручные Джейкобса из „ОДЕССЫ“. Может, никакая это и не пневмония была. А слабо выраженная форма малярии. Хенкель не сумел распознать. Ему и в голову не пришло подозревать, что моя лихорадка может иметь причиной „энтомологический переносчик инфекции“, как они это называли. Так же как у него не было никаких поводов заподозрить, что Кирстен Хендлёзер была моей женой. Что, может, и к лучшему. Не то угостили бы меня еще и спороваксом.

Новость кардинально меняла ситуацию. Реакция полиции представлялась мне непредсказуемой. А мне требовалась уверенность, что эти люди понесут должное наказание за их преступления. Значит, наказать их я должен сам. Внезапно я гораздо лучше понял мстителей из еврейских отрядов „Накам“. Что это за кара — несколько лет отсидки в тюрьме — для негодяев, которые совершили зверские преступления? Для людей вроде доктора Франца Зикса из департамента управления безопасности „по делам евреев“. Того самого, что в сентябре 1937-го послал меня в Палестину. Израиль, как теперь мы должны называть эту страну. Я понятия не имел, что случилось потом с Паулем Бегельманом, евреем, чьих денег так жаждал Зикс. Но Зикса я видел потом в Смоленске, он командовал специальной оперативной группой, которая истребила семнадцать тысяч человек. И за это ему вынесли приговор — всего двадцать лет заключения. А если новое федеральное правительство Германии добьется своего, то он выйдет на поруки, не отсидев и четверти срока. Пять лет за убийство семнадцати тысяч евреев! Неудивительно, что израильтяне считают: их долг казнить таких людей собственноручно.

Услышав какой-то щелчок, я открыл глаза, с опозданием поняв, что щелчок этот — взводимый курок на „смит-вессоне“ тридцать восьмого калибра. Красивый револьвер с рубчатой рукояткой — я уже видел его в бардачке „бьюика“ Джейкобса. Оружие я всегда хорошо помню. Особенно если оно нацелено мне в физиономию.

— Отодвинься от стола, — спокойно приказал майор, — и положи руки на голову. Всё — медленно. У моего тридцать восьмого калибра очень легкий курок, выстрелит — не заметишь, стоит твоей руке чуть подвинуться к тому маузеру. Я заметил на снегу твои следы. Надо же так наследить! Какой ты неосмотрительный!

Откинувшись на стуле, я положил руки на голову, не спуская глаз с черного зрачка ствола, — тот все приближался. Мы оба знали: нажми он на курок, и я покойник. Тридцать восьмой калибр снабжает человеческий череп десятком дополнительных вентиляционных отверстий.

— Будь у меня побольше времени, — сказал Джейкобс, — я бы полюбопытствовал, как это ты умудрился сбежать из Вены так быстро. Впечатляет. Предупреждал же я Эрика, чтобы не давал тебе денег. Ты с их помощью вырвался из Вены, так? — Подавшись вперед, он осторожно взял со стола мой пистолет.

— Ну что ты! Деньги все еще при мне.

— О? И где же они? — Он поставил на предохранитель мой автоматический пистолет и засунул его за ремень брюк.

— Недалеко, — ответил я. — Можем поехать и забрать их, если желаешь.

— А могу, Гюнтер, вышибить их из тебя рукояткой револьвера. Но тебе повезло, время поджимает.

— Торопишься на самолет?

— Именно. А теперь давай сюда паспорта.

— Какие еще паспорта?

— Если мне придется просить второй раз, лишишься уха. И не обманывай себя, будто кто-то примчится на выстрелы. Тут за углом такая пальба по тарелочкам стоит!

— Довод неплохой. Можно опустить руку достать их? Они в кармане пальто. Или ты предпочитаешь, чтоб я зубами доставал?

— Только указательным пальцем и большим. — Отступя на шаг, Джейкобс приставил револьвер к моей голове. Тут он заметил открытую папку передо мной. Не было смысла давать ему лишний повод нажать на курок, поэтому, вытянув паспорта из кармана, я бросил их поверх папки.