Город сожженных кораблей - Михайлова Евгения

И опять он вспомнил эпизод с Элизой. Ему было очень хорошо тогда с ней. И он, возбужденный и восторженный, назвал ей сумму своего состояния. Она посмотрела на него задумчиво и, как сейчас ему показалось, с насмешкой:

– А зачем тебе столько? У тебя даже семьи нет. Ты не проживешь эти сотни миллионов долларов даже за тысячу лет. И ты не проживешь тысячу лет.

Ничего более бестактного он не слышал. Но улыбнулся и сказал:

– Сейчас быстренько оденусь, сбегаю, все завещаю детскому дому. Не знаешь, где они есть?

– Не знаю, – ответила Элиза. – И ты не побежишь. Да и не стоит. Там тоже могут оказаться воры, и никому от этого хорошо не будет. Попытка шутки не удалась.

– Что значит – «тоже»?! – Он смотрел на ее красивое лицо, и ему хотелось смять его ладонью.

– Ты чего? – удивилась она. – Тебе показалось, что я тебя вором назвала? С ума сходишь. Тоже – в смысле: они везде.

Игорь отмахнулся от неприятных воспоминаний. Начал варить себе кофе, не просто включил кофемашину. Он перестал ею пользоваться. Смолол зерна в ручной мельнице, потом варил кофе в турке, добавляя корицу. Та же панацея от того же доктора (доктор ли он на самом деле, Игорь не знал) и от той же болезни. И тут сразу раздались два звонка – в ворота и по телефону. Игорь ответил по телефону:

– Доброе утро, Игорь Валентинович. Сергей Кольцов вас беспокоит от ваших ворот. Откройте, пожалуйста.

Игорь вышел на террасу и нажал кнопку на пульте. Ворота разъехались, машина следователей въехала во двор. Сергей вошел на террасу первым и просиял улыбкой:

– Все получилось, как вы хотели. Судья дал ордер на досмотр вашего дома.

– Почему?

– Сложная ситуация, я пытался вам объяснить. Мы нашли убитую девушку в одежде Элизы Никитиной. Это точно. Вопрос к вам. У вас в ту ночь была только Элиза или две девушки?

– Я в тот раз просто вам сказал: ваши бредовые версии не собираюсь ни опровергать, ни подтверждать. Немного имею представление о стиле вашей работы. Участвовать в этом нельзя. Вы всё используете против меня, если вам захочется. Где ордер? Понятно. Можете приступать. Я даже не собираюсь звонить своему адвокату.

На самом деле мысль такая у Игоря была, но он отмел ее. Все обойдется, скорее всего, но адвокат понесет по свету эту историю. Этого точно не нужно.

Виталий давно устал стоять в этом закутке. Он сел на единственный стул, откинулся на спинку и закрыл лицо руками. Ему опять плохо, не просто морально, а физически, в атмосфере концентрированной смерти. Неестественной, неразгаданной, страшной. На этот раз сильная резь в глазах. Он опустил ладони и открыл глаза на звук. Перед ним стояла Лида, она сдвинула повязку под подбородок. Масленников стоял у стены. Вопросов можно было не задавать. Лицо Лиды было белым, накрашенные глаза казались почти безумными, губы странно обвисли, он никогда такого не видел. Подбородок вздрагивал, как будто она пыталась вернуть рот на место, но это не получалось.

– Это Лера, – хрипло сказала она.

– Я понял. Мне очень жаль. Давай я тебя отвезу домой.

– Отвези. Только мне нужно сдать этот тест все равно… Хотя я знаю.

– Да, им нужны документы для дела.

Он ждал ее, и в голове не было ни единой мысли. Просто чувствовал, что надо как-то вырваться из этого мертвого плена. Хотя бы во двор. Но дождался ее. Лидия вышла из лаборатории уже без халата и маски, шубу она просто держала одной рукой и тащила за собой по полу. Он поднял ее и уже во дворе накинул ей на плечи.

– Ты приехала на машине?

– На такси.

– Хорошо.

Она села, и он повез ее по тому адресу, где вместе они были только один раз, двадцать два года назад. Они молчали до самого дома. Когда он припарковался, она вдруг сказала:

– Не зайдешь? Там никого нет. Я хочу тебе показать дочку, какой она была маленькой.

У Виталия оборвалось сердце. Он не хотел. Он приехал в морг до опознания, чтобы в чем-то уличить Лидию. Он ее подозревал. Да, что тут подозревать. Теперь уже совершенно ясно, что она ставила ловушки для Элизы. Но погибла ее дочь, которую он ни за что, даже про себя и мимолетно, не называл своей дочерью. И тут она просит… Она, наверное, надеялась, что это ошибка. Она мать. А он ходок, эгоист, но не мерзавец. Он даже считает себя порядочным человеком, потому что любит дочь и жену. Боже, Лиду сейчас нельзя оставить одну. Он поднимется на минуту, посмотрит и уйдет.

Квартира хорошо содержалась. Свежий ремонт, нормальная мебель, в холле огромный портрет Лидии в образе греческой богини, на вешалке есть и мужские вещи, в гостиной пепельницы, бар, над камином фото в серебряной рамке: Лида с каким-то типом. Она опять греческая богиня, он – барыга с масленым взглядом. Наверняка это тот банкир, с которым она ездила в Альпы и у которого работала Валерия.

– Садись, – сказала Лидия, показав на кресло. – Почему ты не снял куртку?

– Я тороплюсь.

– Хорошо. Я быстро. Выпьешь что-то?

– Я за рулем.

– Капельку хорошего коньяка?

– Давай.

Он медленно выпил пару глотков действительно хорошего коньяка, нетерпеливо глядя на фото в планшете, которые она ему показывала. Он хотел, чтобы это побыстрее закончилось. Конверт с ребенком, сморщенный младенец на пеленальном столе, еще, еще, еще… И вдруг – девочка лет трех стоит в коротком платьице и босиком, глядя исподлобья темными глазами. Он смотрит на ее толстенькие ножки и глаз оторвать не может. Он только у одного человека видел такие пальцы на ногах. У себя. Совсем разной длины. Второй пальчик у ребенка намного длиннее большого, мизинец на редкость коротенький. Ему всю жизнь тяжело подбирать обувь. Валерии, наверное, тоже. Было тяжело… Не стоило пить коньяк. Его рука поднялась, ему страшно захотелось потрогать эти пальчики на фото. До него наконец дошло, что это его кровь! Он быстро встал.

– Извини, мне пора.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Скажу. Лида, я обвиняю тебя в том, что ты меня обманула, в том, что создавала какую-то интригу против Элизы. Я не любил тебя никогда и был прав, считая, что тебе нельзя доверять. Но именно поэтому я не должен был оставлять своего ребенка совсем без внимания и присмотра. Может, тебе станет легче от того, что себя я обвиняю в еще большей степени, чем тебя. Ты узнала ее по пальчикам ног?

– Да. И мочка одна у нее была разорвана еще в десятом классе. Сережку с бриллиантом хулиганы вырвали на улице. Да еще… По всему.

…Он мчался домой, мечтая, чтобы Галины там не было. Ему надо побыть одному. Пережить это, спрятать ото всех. Он узнал, он принял этого ребенка с разными пальчиками. Он почувствовал их детский запах. Он понял, что циничная и коварная Лида права в главном: преступник – он. Если бы он не отказался от своего ребенка, родной крови, девочка не лежала бы сейчас в морге. Это не может быть безнаказанным. Потому и Элизы нет. Где ты, дочка?

Галина была дома. Она встретила его в прихожей, сразу поняла, что вопросов по делу задавать не стоит. Только один, привычный:

– Разогревать обед?

– Пока нет. Ничего нового? – глухо спросил он, раздеваясь.

– В общем, нет. Просто телефон Лизочки заблокирован. Возможно, финансовая блокировка. Она такая рассеянная в этом смысле.

– Прекрати изображать наивную дуру! – закричал он на нее, кажется, впервые в жизни. – Ты что, не понимаешь, что тут все не так, как обычно? Извини. Устал. Пойду ванну приму.

Он ушел в ванную, она стояла долго, сдерживая слезы. Как всегда, ни в чем его не обвиняя. Он прав. Она только изображала наивность. Разумеется, все не так. Ей это понятно, как и то, что сейчас он узнал точно: убита его вторая дочь. Что же ей делать? Пытаться ему помочь или не мешать? Как всегда, выбрала второе. Просто сидела в кухне, сжав руки и ждала: это ведь почти ее профессия. Все застыло. Воздух, время, чувства. Она вдруг взглянула на часы и увидела, что прошло много времени. А он еще не выходил. Она тихонько подошла к ванной, дверь была заперта изнутри. Она постучала, она долго стучала. Потом взяла из шкафчика чемоданчик с инструментами и умело отжала замок. Она все могла делать по дому.

Вода в ванне была алой, у Виталия заострились нос и скулы, на коврике лежали острые маникюрные ножницы.

Сергей вошел в диванную комнату. Ничего лишнего. Все почти скромно, хотя и очень качественно. Идеальное место как для вечера на двоих, так и для небольшой вечеринки. Сергей осмотрел поверхности, стены с картинами – подлинниками в простых рамах из состаренного дерева, светильники, бра. Повернулся к Игорю, который ходил за ним по пятам.

– Видеокамеры последних версий, да? Увлекаетесь? С разных ракурсов? Хобби?

– Вы не поняли, что здесь очень ценные полотна? – вопросом на все вопросы ответил Игорь.