Город сожженных кораблей - Михайлова Евгения

– Да что ты понимаешь, – отвечала Лера. – Это демократично, со вкусом, в общем, супер. Мы с тобой можем Рим пройти, а ничего такого не найдем. Понимаешь, в чем дело? Элиза может найти уместную вещь, а мы – нет.

Лида понимала одно: ей не удалось передать своей дочери ненависть к дочери Виталия. Как она ни старалась. Не просто не удалось. Ей иногда казалось, что Элиза для Валерии больший авторитет, чем она сама. Так оно и было наверняка. В чем тут дело? В том, что это старшая сестра, или в том, что это законная дочь отца, который не признал младшую? Конечно, второе! Любовь к Элизе Виталия сделало ее в глазах Валерии высшим существом. Почему-то. Лидия так и не успела узнать, испытывает ли ее дочь ревность к Элизе. А ведь Лида именно это и хотела в ней воспитать, когда показывала Виталия со стороны, что-то нелестное о нем говорила. Она для того отдала Валерию в гимназию рядом со школой, где училась Элиза. Чтобы она видела, как отец, который бросил ее младенцем, радостно встречает, целует и обнимает другую дочь. Они с Лерой должны были восстановить справедливость. А получилось вот так…

Лида достала красивую упаковку с очередным маленьким черным платьем. Это она даже не вынимала ни разу. Распаковала, посмотрела: красивое. Достаточно строгое, но не убогое, не суровое. Такое можно надеть и на прием, и на похороны. У скромного асимметричного выреза небольшой волан с одной стороны. Очень необычно. Должно быть облегающим. Сзади молния практически по всей длине. Само платье чуть выше колен. Хорошо ли это? Да почему нет… Лида быстро сняла джинсы, осталась в майке и колготах. Натянула платье снизу, влезла в рукава. Но, господи боже мой, такие платья должен кто-то застегивать сзади. Одной не справиться. У нее взмок лоб, так долго она билась с этой молнией. Платье обтягивающее, молния цеплялась то за колготки, то за майку. Она с трудом расстегнула то, что смогла застегнуть, сбросила платье, затем разделась догола и начала сначала. Да, фасон точно не рассчитан на женщину, которую все бросили в самый трудный час. Для того чтобы застегнуть эту чертову молнию, руки должны быть до колен. У нее, к счастью, все пропорционально. Но, к несчастью, рядом нет мужчины. Но Лида справилась сама, платье обтянуло ее аккуратную, красивую фигуру. Лида задумчиво смотрела в зеркало. Как странно. Это первое черное платье, которое ей не просто идет, оно ее изменило. В ней сейчас нет вызова, броскости, но есть та самая изысканность, о которой бредит постоянно Стив. Лида вообще не понимала, что это такое: для нее женщина или выглядит соблазнительно, или это пустое место. А сейчас она выглядела и соблазнительно, и утонченно, как никогда в жизни. Как будто судьба над ней издевается. Она потеряла дочь, человек, с которым она живет, отказался прервать свой отпуск, чтобы поехать с ней на опознание. Он отправил ее в ад одну. А тот, благодаря которому и родилась Валерия, взглянул мельком на ее фотографии и сбежал! Он сбежал от нее! В такой день!

Лидия сорвала с себя платье, посмотрела в зеркало на свое обнаженное, крепкое и желанное для нормального мужчины тело. И силы ее кончились. Она взвыла, как раненая волчица. Она поняла главное. И это главное оказалось ужасным открытием. Лида справилась бы со смертью дочери, если бы… Если бы это вернуло к ней Виталия. Она безумно хотела, чтобы он остался. Когда ей удалось привести его в эту квартиру, она надеялась, что он с ней будет. Что они лягут в ее постель, что он утешит ее одним способом, с какого началось существование Леры на этом свете. Она бы сумела его опять приворожить. Она бы его не отпустила. Вот в чем ужас: он ей по-прежнему нужен больше всех других людей на земле, включая дочь. Вот за это она его ненавидела столько лет, а сейчас ненавидит еще больше.

Лида выскочила в гостиную, схватила телефон, набрала его номер и, не дожидаясь ответа, прохрипела: «Подонок».

– Кому вы звоните? – услышала она ровный и мелодичный женский голос. – Впрочем, я поняла, кто вы. Лидия Сикорская. Приношу вам свои соболезнования. А Виталия нет. Его увезли в реанимацию. Он пытался покончить с собой.

– Он умер???

– Он еще жив, но шансов мало. Очень большая кровопотеря. Практически исчерпан ресурс, так сказал врач. Извините, я не могу занимать телефон.

Две женщины в разных квартирах без близких людей горько рыдали всю ночь. Они не хотели жить, раз от них уходят все. Утром Галина получила слабую надежду. Ей сказали по телефону, что Виталий по-прежнему в тяжелейшем состоянии, но он жив. А Лидию, обнаженную, с опухшим лицом, растрепанную, нашел на полу спальни вошедший в квартиру Стивен. Рядом с ней валялись бутылки от спиртного и пустые упаковки снотворного. Он потряс ее, поднял, голова не держалась, глаза не открывались. Стив притащил ее в ванную, положил на коврик, затем пошел на кухню и взял из холодильника три бутылки молока, вылил все в большой кувшин с узким горлышком, разбавил водой и вливал в нее до тех пор, пока не началась рвота. Потом пошел наполнять кувшин вновь. И так до тех пор, пока она, дрожащая и мокрая, не открыла глаза и не начала что-то соображать.

– Я не думал, что ты такая слабачка, – резко сказал он. – Травятся только психопатки.

– А убивают только их дочек, – невнятно проговорила Лида.

Он включил горячую воду и велел ей: «Приведи себя в порядок. Помойся как следует и почисти зубы».

– Есть! – просипела Лида. – Я, конечно, плохо пахну. А ты хорошо. Новый парфюм. Эй, подожди. Ты ведь приставал к Лерочке! Я пару раз что-то странное замечала. Потом вспомню, что. Когда мозги соберу.

– Идиотка. Зря я тебя откачивал. – Он хлопнул дверью.

Там-та-там-та-там-та-там… Та там-та там… Та-там-та-там…

Артем сразу широко открыл глаза, приподнялся на локте. Что это было: неужели такой четкий музыкальный сон или в квартире где-то звучит мелодия «К Элизе»? Но мелодия продолжала звучать, и не просто в квартире, а именно в его комнате. Его телефон! У него были друзья или девушки, которые для него подбирали мелодию. Этой не было! Он взял телефон с тумбочки, медленно и долго смотрел на него, не нажимая «ответ». На определителе было написано «скрытый номер». Наконец он ответил «Да». Он так вдруг понадеялся услышать голос Элизы, но не услышал ничего. Молчание. Потом отбой. Так, может быть, кто-то ошибся в цифрах, устанавливая именно эту мелодию своему контакту, а потом даже не сказал: «Извините, я ошибся»? Конечно, бывает. Только не в той ситуации, в какой находится Артем. Точнее, это могло быть и в такой ситуации, просто ему трудно поверить в подобное совпадение. В комнату заглянула мама:

– Можно, сынок? Доброе утро. Мне показалось…

– Тебе не показалось. Мне кто-то позвонил мелодией «К Элизе». Скрытый номер. Молчали.

– Тебе когда-то звонила Элиза?

– Когда-то звонила. Пару раз. На день рождения приглашала. Как-то меня с днем рождения поздравила.

– А ты ей звонил?

– У меня в этом телефоне номер, которого уже давно не существует. Она уже сто телефонов, наверное, поменяла с тех пор.

– Но контакты все равно переносят в новый аппарат. Я имею в виду, что теоретически она ведь могла так поступить. Просто от хорошего настроения позвонить однокласснику, приятелю…

– Она не считала меня приятелем.

– Ты забыл. В младших классах вы были очень дружны.

– Я не забыл, просто это уже не в счет.

– Давай не путаться в понятиях. Ей захотелось позвонить человеку, который хорошо к ней относится. И она точно знает, что ты любишь эту мелодию. И внесла ее для твоего номера…

– А свой скрыла и молчала. В чем тут прикол, мама, тебе понятно?

– Ну, к примеру, дать знать о себе. А номер скрыт – ну, может, она сейчас находится рядом с ревнивым мужчиной… Гадать бессмысленно, Артем. Слишком много неизвестных. Я подумала о другом. Если это не она, то…

– То это тот, кто меня подставляет, да? И зачем звонить? Что он или они узнали?

– Мне больно об этом говорить, но ты сам понимаешь, что если ты станешь обвиняемым, то будет психэкспертиза. Твои показания: сон, когда она уходит под эту мелодию, звонок ни от кого с этой мелодией, сам факт влюбленности в эту мелодию… Это при желании можно выдать за маниакальность, которая все объяснит, что нужно следствию.

– Ты считаешь, меня кто-то пасет?

– Я это не исключаю. И если мы сами начнем в чем-то разбираться, бороться, то выходит… выходит, что ты в опасности. Есть методики, которые позволяют полностью восстановить твою картину той ночи. Пока мы имеем только эти улики, найденные следствием, в каждой из которых кто-то профессионально должен разбираться отдельно. Но от следствия трудно этого ожидать. Ничего плохого не хочу сказать, мне нравится Кольцов, но у них поток. Если мы допустим самодеятельность, то случайно можем что-то узнать, восстановить, но это слишком большой риск.