День без любви - Данилова Анна

– А замуж за этого человека она не собиралась? Уезжать из Шумена не входило в ее планы?

– Нет. Ей и так было хорошо.

– А как же тогда объяснить вот это? – С этими словами Женя достала из сумки письмо. Вздохнула и протянула его Наташе. – Я нашла его вчера под подушкой, в спальне. Оно лежало в хозяйственной книге, среди рецептов. И адресовано было мне. Она написала его за несколько дней до своей смерти. Можете его прочесть. Теперь, когда Ирины нет, я не могу оставаться столь щепетильной, чтобы не использовать все возможное, чтобы найти мотив ее убийства и потом уже – непосредственно убийцу.

Письмо было коротким.

«Дорогая моя сестренка, здравствуй! Обычно пишу тебе электронные письма, но сегодня вот связь нарушена, и я решила написать нормальное, „бумажное“ письмо, которое, я знаю, ты будешь перечитывать сто раз. Мы часто говорили с тобой о нашей жизни, о том, что над нами, женщинами нашей семьи – нашей мамой и нами, словно навис рок и мы словно лишены любви. Так вот. Я спешу обрадовать тебя, что все это – глупости. Просто надо уметь ждать. И не опускаться, не унижаться никогда, ни при каких обстоятельствах! Я не знаю, что ты там напридумывала о моей личной жизни, я мало что тебе рассказывала. Но скажу одно – я всегда жила (за исключением, конечно, периода брака с Колей) так, как хотела. Никому не подчинялась, ни перед кем не унижалась. И если мужчины и помогали мне, то по своей воле и никогда ничего не требовали взамен, разве что мечтали обо мне. В любом случае выбор всегда оставался за мной. Но теперь все изменилось. Я нашла свое счастье, любимого мужчину, и теперь не хочу свободы. Хочу детей, семью, теплоты… И все это теперь у меня есть (за исключением детей, но это дело поправимое, слава богу, я совершенно здорова и могу иметь столько детей, сколько пожелаю). Вот только жить я буду в Стамбуле. Я не сразу приняла это решение. Сама знаешь, у меня в Шумене все – и дом, и магазин, и друзья. Но у моего будущего мужа в Турции бизнес, он не может все бросить ради моего крохотного магазинчика с немецкими пододеяльниками из фланели и искусственными тюльпанами. Он – серьезный человек, на него можно положиться, и я знаю, что у нас с ним будет все хорошо. В Стамбуле у него большой дом, вилла на Босфоре. Это мечта, это рай! А поскольку я переезжаю, то оформлю дом в Шумене на тебя, сестренка. Откроем тебе фирму, и ты будешь полновластной хозяйкой в магазине. Я помогу тебе начать, познакомлю с людьми, с которыми работаю, и ты быстро освоишься. Зная, что у тебя все на грани развода и ты снова одна, я приглашаю тебя в другую жизнь. Вспомни, как тяжело было мне в Болгарии, в Шумене, сколько пришлось пережить и вынести, прежде чем я достигла благополучия и независимости. Тебе же будет проще, гораздо проще. К тому же я буду постоянно навещать тебя. А ты будешь приезжать ко мне в гости в Стамбул. Может, мы и жениха тебе подыщем, только хорошего!»

Далее письмо обрывалось. Наташа подняла на Женю глаза, они были полны слез.

– Да, я знала. Знала, что у нее есть мужчина и что она любит его до безумия. И что он – какой-то потрясающий человек, полный достоинств, красивый. Словом, такой, какого могла полюбить твоя сестра. Вот только о том, что она собирается переезжать, не знала. Видимо, она скрывала это до поры до времени.

– Теперь понимаете, почему я вспомнила про Николая? Разве он мог перенести такое?

– Да помилуй бог, Женечка! Да если бы он был способен убить ее из ревности, то сделал бы это сразу же после развода, когда у нее появился тот самый турок, ее покровитель. Николай же не полный идиот, он понимал, что ее развод – это условие, поставленное ей тем человеком, турком. На его глазах строился ее дом. К тому же, если бы он был так ревнив, он расправился бы и с ее любовником.

– Но она пишет, что никогда не унижалась. Быть может, он и не был ее любовником, этот турок?

– Правильно. Она не унижалась. И знаешь почему? Думаю, что этот мужчина был ей приятен. А ты что же, думаешь, он стал бы ей помогать бескорыстно? Конечно, он любил ее, приезжал к ней, думаю, что и она к нему ездила, она часто бывала в Стамбуле. Так что если бы Николай ее и ревновал, то убил бы ее (господи, прости!) еще пару лет тому назад.

– Но кто же тогда? Может, прежняя жена или бывшая невеста ее жениха? Брошенная им?

– Мы вот гадаем, верим тому, что говорят люди, но почему никому не пришло в голову, что все дело в таксисте? – вдруг спросила Наташа.

– В смысле?

– Может, он был пьян или под воздействием наркотиков? Или вообще – сошел с ума? А еще могло быть так, что ему просто стало плохо с сердцем, скажем. Так что с убийством надо еще подождать.