Выдержка - Андреева Наталья

— Заткнись, — сказал я.

— Что вы себе позволяете! — вспыхнула блондиночка.

— Я позволяю? — сказали мы со Сгорбышем хором и переглянулись.

— Как вас зовут? — спросила блондиночка.

— Павел Сгорбыш.

— Леонид Петровский, — отрекомендовались мы оба.

— Я хотела бы поговорить с Леонидом.

— Перекур отменяется! — весело сказал я. — Девушка, могу я вас угостить чашечкой кофе?

— Кофе? Да, так будет лучше.

Сгорбыш проводил меня мрачным взглядом. Так и есть: он мне завидует. Моему успеху у женщин. Из нас двоих она выбрала меня. Я сопроводил ее в кафе, что было расположено на первом этаже. Время было раннее, народу немного. Мы сели за дальний столик.

— Кофе? — спросил я. — Или чего-нибудь еще? Пирожных, например.

— Только кофе. Двойной эспрессо.

Она заметно волновалась, и я подумал: с чего бы это? Но пошел за кофе. Поставил чашечку перед ней и чашечку перед собой. Подумал: не перейти ли на французский? Раз светская беседа? Или рано? Разговор начала она:

— Леонид, вчера на банкете… — Блондиночка замялась.

— А что на банкете? — невинно спросил я.

— Вы меня сфотографировали в тот момент, когда я поднималась на сцену.

— Было.

— Я споткнулась и… Со стороны могло показаться, что я пьяна. Но я вообще не пью! Красное вино, и то чуть-чуть. Просто у меня… У меня плохое зрение. Я сделала операцию, но с тех пор плохо вижу в темноте. Я споткнулась из-за этого. Я была абсолютно трезва!

— Бывает, — согласился я.

— Мне хотелось бы, чтобы эти снимки никуда не попали. Те, где я в неприглядном виде. Поймите, моя карьера только начинается! — с отчаянием сказала она.

— А чем вы занимаетесь? Простите. Я знаю, что вы актриса. Я часто бываю в театре. Но вы сказали: карьера. Серьезное предложение?

— Да, — кивнула она. — Я прошла кастинг в сериал.

— А я-то думал… — разочарованно протянул я.

— Но надо же с чего-то начинать!

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— Но это так мало. Как вас зовут? — Я уже забыл, что отрекомендовался заядлым театралом.

— Олеся.

— Прекрасное имя! Олеся, вам так нужна эта роль?

— Очень! Поймите, у меня никого нет. В смысле, влиятельных знакомых. Мои родители люди простые. Я приехала в Москву из провинции, чудом поступила в театральное училище. Говорят, у меня талант. Но конкуренция большая. Надо же с чего-то начинать, — повторила она. — Это может быть мой единственный шанс.

Я посмотрел на нее повнимательнее: неужели? В этой огромной куче, извиняюсь, дерьма отыскалась редкая жемчужина? Хорошая, чистая девушка. Честная девушка. Я неплохо знаю женщин: эта не врет. И как мило она краснеет!

— Олеся, я могу пригласить вас на ужин?

— Но я пришла насчет снимков.

— Так как насчет ужина?

— Не знаю. Нет.

Она оправдывала мои ожидания.

— У вас есть парень, так? — Мысленно я нарисовал портрет соперника: однокурсник, на лбу крупными буквами написано «я звезда», зато за душой ни гроша. Он скоро сопьется, предварительно сделав ей ребенка. Ее талант останется в борще и горе грязного белья, которое она каждый день будет талантливо стирать. И со столицей придется расстаться. Но ради ребенка она все стерпит, уедет домой, к маме, устроится на работу в библиотеку или в школу — вести театральный кружок… Эта девушка мне нравилась! Ох, как она мне нравилась!

— У меня нет парня. Но…

— Что — но?

— Есть один человек… — она замялась. — Да вам-то какое дело?

— Если я приглашаю вас на ужин, значит, есть дело.

— Нет.

— А как же фотографии? Вы ведь хотите их получить?

— Ах вы…

Она резко встала. Столик покачнулся, кофе разлился. Я тоже вскочил:

— Извините. Даю честное слово, что эти фотографии никогда не увидят свет.

— Спасибо.

Она пошла к дверям.

— Олеся! — окликнул я.

Она обернулась и повторила:

— Нет.

Я улыбнулся. Допил кофе в прекрасном настроении. Вернулся в студию, счастливо улыбаясь.

— Что это с тобой, сынок? — спросил Сгорбыш.

— Прекрасная девушка, правда?

— Да, хороша, — кивнул он. И с чувством добавил: — Красавица!

— Я не это имею в виду. Не внешность.

— Те-те-те… Сынок, ты ее не стоишь. Она и впрямь хорошая девушка. И ты будешь мерзавцем, если…

— Не беспокойся, папаша. Я знаю, с кем можно, а с кем нельзя. Я не буду ее домогаться. Я буду ухаживать, — мечтательно сказал я.