Выдержка - Андреева Наталья

Можно было, конечно, завалить ее розами. Или даже орхидеями. Заказать контейнер из Австралии и утопить ее в орхидеях. Мой кредит по-прежнему неограничен. Можно прислать ей бриллиантовое колье, вложив в букет с орхидеями бархатную коробочку. Но это нечестно по отношению к моему сопернику. Я же хочу выиграть честно. И поэтому останусь скромным помощником фотографа.

Через три дня я сидел на галерке со скромным букетиком в руке. На мне был дешевый костюм, хотя на этот раз я побрился. После спектакля мне удалось пробиться в гримерку при помощи одной лишь неотразимой улыбки. Там я вручил ей скромный букет.

— Спасибо, — улыбнулась Олеся. Роль у нее была крохотная, и мой букет оказался единственным.

— Так как насчет ужина?

— Нет. Но вы можете проводить меня до дома.

— Что ж.

Мы вышли из театра, и она направилась к подземному переходу.

— Олеся, куда?

— Как — куда? В метро!

В метро-о… Как это было романтично! Я так увлекся, что спустился глубоко под землю без колебаний. И начал неуверенно оглядываться. В годы моих скитаний бывало всякое, меня и трущобами не удивишь, но как же это было давно! Я уже успел подзабыть все прелести общественного транспорта, особый запах подземки, ее особый ветер и как-то особенно равнодушную толпу. Я по-прежнему неуверенно оглядывался. Олеся дернула меня за рукав и спросила:

— У тебя тоже проблемы со зрением?

— Что? Да, похоже.

Я вдруг рассмеялся и подумал, что многого раньше не замечал. Был зашорен, как большинство людей моего круга, и думал, что все хотят меня использовать. Не замечал смены времен года, жизни, которая бурлила вокруг. Не замечал, как много в метро симпатичных девушек по той причине, что не замечал и самого метро. Одна из этих девушек — моя. Надо же!

Мы ехали на окраину Москвы. Без Олеси я бы заблудился. Мы мило беседовали о пустяках и незаметно перешли на «ты». Я очнулся лишь у подъезда ее дома. Она улыбнулась и сказала:

— Ну, вот мы и пришли.

— По чашечке кофе? — великодушно предложил я.

— Нет.

— Тогда как насчет ужина?

— Я же сказала.

— Тогда договаривай: кто он?

— Я же сказала: есть один человек. — Она замялась.

— Какой человек?

— Продюсер. Он обещал мне помочь. Получить эту роль.

— Олеся, продюсеры ничего не делают за просто так, — мягко сказал я. — Значит, у него есть к тебе интерес.

— Он просто обещал помочь. — Олеся мило покраснела.

— Оно того не стоит, поверь.

— Но что же мне делать?

— Пойти со мной на ужин! — весело ответил я.

— Тогда я буду тебе должна. А мне… В общем, ко мне нельзя. Это неудобно.

— Ты снимаешь квартиру?

— Комнату. И моя квартирная хозяйка строгая женщина. Ко мне не ходят мужчины.

— Кроме продюсера.

— Он тоже сюда не ходит. Спокойной ночи. — И она убежала.

Я стоял под окнами и все гадал: какое же ее? На моем лице блуждала дурацкая улыбка. Похоже, я влюбился! Нет, я женюсь! Вот на что это похоже! Я достал из кармана мобильный телефон и позвонил ей:

— Олеся?

— Да?

— Я забыл сказать тебе: спокойной ночи!

— Спокойной ночи.

И она дала отбой. Даже не спросила, откуда у меня номер ее телефона. Я пошел к метро все с той же дурацкой улыбкой на лице. Я почти заблудился. Добравшись до стоянки у театра, неуверенно подергал за ручку, пытаясь открыть дверцу своей машины, и только потом сообразил: заперта, стоит на сигнализации. Да она же ревет на весь квартал! Я, похоже, оглох. И ослеп. Потерял разум. Охранник мною заинтересовался. Я достал из кармана ключи и показал ему: все в порядке, это моя машина. Я сам уже в это не верил. Со мною происходило что-то странное. Похоже, что я созрел для женитьбы.

Следующим вечером я вновь сидел на галерке. Моя жизнь отныне превратилась в театр. В конце концов, Олеся сказала:

— Ты разоришься на билетах.

— Да, — охотно согласился я.

— Достану тебе контрамарку.

Она уже обо мне заботилась!

Через пару недель Олеся, обеспокенная тем, что я промокну и замерзну под окнами ее дома, пригласила к себе. И мы сидели на кухне в квартире, которую она снимала, и пили чай. О большем я и не мечтал. Квартирная хозяйка выразительно покашливала за стенкой. Но я не собирался соблазнять Олесю, я собирался на ней жениться. У нас впереди целая жизнь: успеется. Ведь надо сделать пятерых детей!

— Леня, извини…

— Что?