Свинец в крови - Кардетти Рафаэль

Я не сразу отреагировал. Я прокрутил в голове все слова этой фразы и в конце концов вычленил нужное. В моем мозгу вспыхнули огромные, мигающие неоновые буквы: «убита».

— Ее кто-то убил? — перевел я, стремясь убедиться, что все понял правильно.

Следовательница кивнула. Я начинал понимать причину ее прихода. Она приехала не просто для того, чтобы сообщить мне о смерти Наталии. Многолетний опыт просмотра теледетективов подсказывал кое-что другое.

Инспектор Коломбо не тратит времени на распивание чаев с семьей жертвы. Он не делает ничего бесполезного. Он — сторонник рационального планирования и жесткого руководства персоналом.

Если уж инспектор удосуживается выйти из своего кабинета, то только для того, чтобы допросить потенциального подозреваемого и, как бы между прочим, вырвать у него признание. Его добродушная внешность обманчива, так же обманчива, как светлые глаза этой хорошенькой следовательницы.

Да, дело принимало скверный оборот.

— Вы задержали убийцу?

— Еще нет. У нас есть несколько предположений, но пока ничего конкретного.

— Наверное, это грабитель. Что у нее украли?

— Ничего. Убийца вошел через дверь. Либо у него был ключ, либо Наталия сама открыла ему.

— А это означает, что она его знала, — закончил я. — Должен ли я сделать из этого вывод, что вы подозреваете всех ее знакомых?

— Пока что да. Мы не исключаем ни одного следа.

— Не ходите вокруг да около, задавайте вопросы.

— Хорошо, господин Кантор...

— Алекс. Называйте меня просто Алекс.

— Отлично, господин Кантор. Где вы были вчера вечером и что делали ночью?

Ее первоначальная любезность сменилась плохо скрываемой враждебностью. Я не мог на нее за это обижаться. Она делала свое дело. Даже если я был ей симпатичен, в чем я уже начинал сомневаться, она должна была сохранять объективность.

Я настроился на сотрудничество и откровенность, надеясь, что эти добрые намерения сыграют мне на руку в ходе расследования.

— Мы открыли новую экспозицию в галерее, которой я занимаюсь, потом отправились отметить это в «Инферно». Наталия тоже была там, но поговорить с ней мне не удалось. Примерно в два часа я оттуда ушел.

— А потом? Вы вернулись домой?

— В каком-то смысле. По дороге я задержался в баре, или в двух барах, и немного выпил. Сюда я добрался где-то около половины седьмого.

— Кто-нибудь сможет подтвердить ваши слова?

— Моя сотрудница Лола находилась вместе со мной в «Инферно». Я ушел раньше, чем она. Что касается дальнейшего, боюсь, вам никто не поможет. Я не имею привычки просить телефоны у всех, с кем пью.

— Очень жаль... А что вы делали, вернувшись домой?

— Я был совершенно вымотан. Я лег.

— Но перед этим вы ведь говорили с кем-то по телефону, не так ли?

Тут я понял, почему инспекторша уже явилась ко мне. «Кто-то» назвал ей мое имя. Кемп, чертов гад!

— Вы звонили господину Кемпу, верно?

— Да, верно. Я только вошел и тут увидел эту фотографию Наталии, — сказал я, показывая на журнал. — Я завелся, потому что слишком много выпил. Это было глупо с моей стороны.

— Насколько я поняла, ваши отношения с Наталией складывались не лучшим образом. Господин Кемп сказал мне, что вы хотели во что бы то ни стало получить ее новый номер телефона.

— Я просто хотел поговорить с ней. С того момента, как мы расстались, я ничего не знал о ней. Кемп отказался дать мне номер.

— Вы пошли к ней, господин Кантор?

— Конечно нет!

— Вы уверены? Вы были пьяны, как сами сказали. Вы уже не понимали, что делаете. Вы пошли повидаться с ней, а там вас понесло. В таком случае у вас будут смягчающие обстоятельства. Но вы должны все рассказать мне.

— Это полный бред! Что еще вы придумаете?

— Я ничего не придумываю. Я просто пытаюсь понять, что произошло прошлой ночью. По словам господина Кемпа, вы грозились пойти к жертве.

— Это была пустая угроза. Она оставила меня два месяца назад. Если бы я хотел высадить ее дверь, я бы сделал это уже давно.

Эти слова, судя по всему, возымели свое действие. Я произнес их с самым искренним выражением, во всяком случае, я на это надеялся. К тому же я не был похож на убийцу. Я чему-то учился, я помнил наизусть номер серии (а это как-никак тринадцать цифр!) варианта «Ночи» Жака Монори, выставленного на продажу в галерее, да и по истории бокса мне не было равных.

Подумав, я заменил последний аргумент на другой: убийцы не пользуются одеколонами от Дольче и Габбана, вот так. Действенно и неопровержимо.