Свинец в крови - Кардетти Рафаэль

Итак, карьера на грани краха, двенадцать часов непрерывной работы, дикая головная боль... И в результате — только жирный вопросительный знак, и больше ничего. Драгоценное время потрачено совершенно зря.

Мало того, что Саре не удалось получить никакой интересной информации, так завтра ей предстояло начать все заново с новыми людьми из списка. В предвкушении этого она уже сейчас трепетала от счастья.

Из трубки прозвучал неизменно энергичный голос комиссара Лопеса:

— Привет, Сара, я не разбудил?

— А вы сами как думаете? Сейчас час ночи. Я весь день пахала как лошадь. Имею я право когда-то отдыхать?

— Отдохнешь на будущий год. Сейчас одевайся и заезжай за мной на работу, дело срочное.

— Что-то серьезное?

— Серьезней некуда. Шевелись.

Сара уже почти что уверовала в то, что ее начальник живет в своем кабинете в Управлении уголовной полиции. Он был там, когда она приходила на работу утром, и оставался там, когда она уходила вечером. Она подозревала, что дома он умирает от скуки.

Через полчаса Сара подъехала к воротам управления. Комиссар ждал ее на улице. Бросив на землю сигару, он сел рядом с ней. Запах пота и сигарного дыма заполнил салон.

— Куда мы едем? — спросила Сара.

— В галерею Алекса Кантора.

— Зачем? Что случилось?

— Убийство.

— Что? Замочили Алекса?

— Он-то жив. Но вокруг просто бойня. Можешь забыть об отдыхе, сегодня ночью не поспим. Жми.

Сара решила больше ни о чем не спрашивать. В любом случае ничего больше Лопес бы ей и не сказал. Она рванула с места так, что машина подпрыгнула, и на полной скорости влетела на Понт-Неф. Синие всполохи мигалки разрывали ночной мрак. Более красивого зрелища Сара себе не представляла.

25

Тело Сэма с горлом, перерезанным от уха до уха, по-прежнему лежало за идолом. На его лице застыла страдальческая гримаса.

Лола сидела, прислонившись к стене моего кабинета. Она была в шоке. Она все время дрожала и бормотала что-то непонятное.

В ожидании приезда полиции я не терял зря времени. Я скопировал видеозаписи с компьютера на DVD, потом спрятал диски в багажнике скутера. Это не было сокрытием улик в полном смысле этого слова, потому что я собирался признаться полицейским, что записал все происходившее на жесткий диск. Просто мне тоже хотелось понять, что тут делал убийца. Мне казалось, что я имею на это полное право. В конце концов, я сам чуть было не погиб.

Убийца Сэма лежал на спине в самом центре зала. В его груди зияла огромная дыра. В нее почти что входил кулак. Нагнувшись над трупом, я рассмотрел кусок, оставшийся от сердца, размером не больше мячика для гольфа.

На полу под трупом растекалась большая лужа крови. В радиусе двух метров были разбросаны десятки фрагментов плоти разной величины. Мне никогда бы и в голову не пришло, что в человеческом теле может быть столько всякой всячины.

Если бы не чудесное вмешательство Лолы, я бы умер. Этот тип, безусловно, был профессионалом. Ему хватило нескольких секунд, чтобы вывести меня из игры. Я до сих пор оставался под впечатлением от той легкости, с которой ему удалось меня обезоружить.

Он пришел сюда не просто для того, чтобы зарезать плохого художника и попытаться сделать то же самое с хозяином галереи. Сэма можно было бы убрать десятками разных способов. Например, выстрелить ему в голову, когда он выходил из гостиницы, или подсыпать яда в его колу.

Что касается меня, то я представлял собой еще более легкую мишень. Моя неспособность к самозащите доходила до смешного.

Через пять минут после вызова в галерею вошли два полицейских и взяли меня на мушку. Я объяснил им, что в этой истории я был положительным героем, а герой отрицательный в настоящее время на всех парах несется по дороге, ведущей прямиком в ад, а потом попросил о встрече с капитаном уголовной полиции, которая допрашивала меня накануне. Я не знал ее фамилии, но вряд ли в убойном отделе работали десятки хорошеньких девушек.

После двух часов и тридцати телефонных звонков она наконец появилась.

— Если бы вы сказали мне, как вас зовут, мне было бы проще связаться с вами, — заявил я, как только она вошла.

— Если бы вы прекратили устилать свой путь трупами, мне было бы проще работать, — ответила она, не раздражаясь. — Что случилось?

Я указал пальцем на две белых простыни на полу, одну — в центре зала, другую — за идолом «Кэмпбелл». На той, что прикрывала тело убийцы, проступили широкие алые полосы. Инспекторша нагнулась и приподняла простыню. И восхищенно присвистнула.