Тайный дневник Лолиты - Володарская Ольга

Однако когда Аристарх вышел за пределы отеля, он понял, что там, за забором, еще хуже. Среди его знакомых были люди, которым нравился отдых на Гоа, но они выбирали богатые отели на юге, где царят покой и первозданная красота. На севере же все оказалось иначе. Убогие отели, узкие улочки, заваленные мусором, сумасшедшее движение, неспешно фланирующие по проезжей части коровы – священные животные, грязные, вонючие, вшивые побирушки. А пляж! Тучи навязчивых торгашей, самозваных массажистов, лишайных собак. Всем от тебя что-то надо, и все мешают отдыхать. Козловский к такому не привык и выходил из себя всякий раз, когда к нему подходили торгаш, побирушка, массажист, собака. Но чем хуже, тем лучше, поэтому он остался на севере Гоа в деревушке Бага.

На пятый день Аристарх перестал себя узнавать. А все потому, что отсутствие кондиционера, вшивые приставалы, разномастная живность, снующая то там, то тут, перестали его волновать. Козловский видел не их. А бескрайнее море-океан, усыпанные кокосами пальмы, небо, особенно прекрасное на закате… И улыбающихся людей… А улыбались на северном Гоа не только те, кому удалось втюхать зашедшему в магазин туристу убогие поделки из сплава по цене если не золота, то высококлассного серебра (эти торгаши были практически высшей кастой местных «деловых» людей, круче их только хозяева клубов и супермаркетов), а даже вшивые побирушки.

Аристрах вдруг стал понимать, что для счастья надо очень мало. На Гоа точно! Одни шорты, футболка, сланцы и… небольшое количество денег. Даже кров необязателен. Можно спать на пляже.

Но у Козловского были деньги. И он первое время шиковал! Ел не в пляжных шеках (так назывались забегаловки, которыми была усыпана береговая линия), а в ресторанах, ездил, не торгуясь, на такси, покупал в магазинах не местный ром стоимостью три доллара за литр, а шотландский виски или итальянский вермут. И отель его, как оказалось, по местными меркам был довольно солидным. Прожив в нем три недели, Аристарх собрал свои нехитрые пожитки и выехал.

Куда направить свои стопы, он не знал. Поэтому решил объехать все пляжи Гоа и остановиться там, где понравится…

Понравился ему Арамболь. Почему, он и сам не понял. Вроде ничего особенного: ни красоты невероятной, ни спокойствия – торгашей поменьше, но они есть. Как и туристы. И лишайные собаки. Однако Аристраху захотелось остаться именно на Арамболе. Как будто чувствовал, что именно там встретит человека, который изменит его жизнь.

Козловский снял домик на пляже. Фанерную коробку, выкрашенную в веселый цвет, в которой не было ни кондиционера, ни холодильника, ни телевизора, только кровать, стул да мизерный столик. Стул и столик Аристарх вынес на крылечко, чтобы вечерами любоваться удивительным закатом. Он еще в Баге полюбил провожать солнце. Но там наслаждаться видом мешали тучи народа: туристы, торгаши, становящиеся к концу дня более навязчивыми, пляжные зазывалы, заманивающие клиентов в свои шеки, бич-бои, вытаскивающие из воды скутеры и лодки. Отвлекаясь то на одних, то на других, Аристарх иногда пропускал закат – солнце опускалось за горизонт очень быстро. Тут же, на Арамболе, сидя на крылечке своего домика, он видел все, наслаждаясь каждым мгновением.

Первое время Аристарх курил марихуану. Или пил ром. Тот самый, по три доллара. Но потом вдруг понял, что не нуждается в допинге. Ему и так хорошо.

Недалеко от его домика находился центр йоги. И Аристарх мог наблюдать за тем, как на пляже занимаются его обитатели. Зрелище казалось Козловскому приятным, но не более. Желания влиться в ряды йогов у него не возникало.

Но однажды на закате он увидел бородатого старика в набедренной повязке. Худющего, косматого, но очень красивого. Его волосы были белы, но не только от седины. Старик оказался блондином. Голубоглазым, как стало ясно, когда он открыл глаза, закончив медитацию. Поймав взгляд Аристарха, он улыбнулся. Зубы у него оказались на удивление крепкими и белыми. Только одного, переднего, не хватало.

– Хеллоу, – поприветствовал старика Козловский. – Хау а ю?

Тот ответил на чистейшей английском. Разговорились.

Звали старика Махараджа. Естественно, имя это он получил не при рождении, так как новый знакомец оказался англичанином. До сорока пяти он звался Гарри и проживал в Лондоне. Работал адвокатом, имел свою контору. Семью тоже имел. Жену и дочку. И жизнью своей был доволен, пока не узнал, что болен. Врачи поставили диагноз «рак легких» и отмерили пациенту не больше полугода.

Гарри знал, что это за болезнь – рак. От нее умерла его мать. Она невероятно мучилась несколько месяцев, а вместе с ней и ее родные. Это страшно – видеть, как страдает дочь, жена, мать. Гарри не хотел, чтобы через это прошли его близкие, поэтому уехал умирать в Индию.

Он думал продержаться сколько возможно, а когда не останется сил терпеть боль, слабость, отчаяние, утопиться или броситься с какой-нибудь скалы. Он так же, как Аристарх, остановился на Арамболе. Только тогда это был пустынный пляж, куда разве что хиппи наведывались. Гарри познакомился с ними. Одна девушка из компании занималась йогой. Не всерьез, а так, скорее для зарядки и… развлечения. Это же очень весело, покурив марихуаны, принимать разные позы и пытаться медитировать. Если трава оказывалась сильной, девушке даже чудилось, что у нее получается. Гарри от нечего делать стал брать у нее уроки. И неожиданно для себя понял, что ему нравится эта «гимнастика», а после крепкой травы ему даже казалось, что он медитирует. Главное же, во время занятий боль отступала и он мог обходиться без таблеток (пока они ему помогали).

Когда хиппи уехали, Гарри занимался йогой один. Но он понимал, что ему нужен наставник. Да не вечно обкуренная девчонка, а просвещенный человек. И Гарри отправился на его поиски.

Ему повезло. Учителя англичанин нашел спустя неделю. А уже через месяц у него получалось медитировать, а не принимать за медитацию наркотический дурман. Чтобы достичь этого, кроме всего прочего, Гарри стал вегетарианцем. Первое время не ел только мяса, а впоследствии перестал употреблять в пищу и рыбу. Кушал рис со специями, орехи, овощи, фрукты. Дни Гарри проводил в занятиях йогой и самопознании. И как-то, посчитав их, он с удивлением обнаружил, что отведенные ему врачами полгода давно миновали. Но не это главное. Главное то, что он чувствовал себя на удивление хорошо.

– С тех пор прошло двадцать лет, – закончил Махараджа. – И я все еще жив…

Аристарх подивился этой истории. И поверил в нее.

На следующий вечер он снова имел беседу с Махараджей. Он приехал в Арамболь для того, чтобы провести несколько семинаров в школе йоги. Через три дня он уезжал. И Аристрах дорожил каждой минутой, проведенной с Махараджей. А в вечер перед отбытием тот, остро посмотрев на Козловского своими пронзительными голубыми глазами, сказал:

– К тебе смерть придет через желудок.

– Как это?

– Я не знаю. Просто вижу ее… Вот тут! – И коснулся рукой живота Аристарха.

«У меня на самом деле постоянно болит желудок, – мелькнуло у того в голове. – Я думал, от острой пищи, потому перестал употреблять специи. Но что, если у меня серьезная болезнь?.. Тот же рак?»

– И что мне делать? – не смог удержаться от вопроса Аристарх.

– Попробуй изменить свою жизнь… Как я когда-то.

Козловский внял совету мудрого старика. Он стал вегетарианцем, совсем отказался от алкоголя, записался в школу йоги. Первое время было трудно. Ведь Аристарх Козловский не привык в чем-то себя ограничивать. Пришлось разбудить Колю Козлова и приучить себя к смирению.

Прошли месяцы. Коля-Аристарх (а теперь и Радж, так он представлялся местным, вспомнив имя известного некогда индийского артиста Капура) полюбил свою новую жизнь. Ему нравилось в ней все… Вернее, почти все. Ему только не хватало женской любви. Не плотских радостей, секс у него бывал нечасто, но регулярно, а именно чувств. Но ни ему никто сильно не понравился за время, проведенное на Гоа, ни он никому. Последнее неудивительно. Колю Козлова женщины стали замечать лишь тогда, когда он стал Аристархом Козловским – первым российским олигархом. Теперь же он ни то, ни другое. Избалованный отношениями с самыми прекрасными женщинами бывшей Страны Советов, но живущий крайне скромно, – да кому он сдался такой?

Как-то Коля-Аристрх-Радж с товарищем, приехав в одну из ближайших деревень за рисом и специями, наткнулся на хижину неприкасаемых. Так в Индии называют отверженных. С древних времен в этой стране существует иерархическая система – варна, которая является основой социальной структуры. Судьба человека, его место в обществе во многом определяются положением внутри этой системы. Варна разделяет людей на четыре основных сословия в порядке значимости. На вершине брахманы – люди «голубых кровей», ученые, чиновники, землевладельцы. На второй ступени «пьедестала» – кшатрии, защитники закона и порядка. На третьей – вайшьи: торговцы, банкиры. Внизу – шудры, ремесленники, крестьяне. А те, кому не хватило места в иерархической системе, – ачхуты, или неприкасаемые. Эти люди вынуждены выполнять самую грязную работу: чистить туалеты, убирать мусор и мертвых животных с улиц. А также самую тяжелую – трудиться в шахтах, на стройках. В прошлом им запрещено было посещать храмы, учебные заведения, столовые и даже пользоваться водой из общественных колодцев. Считалось, что присутствие «грязного» оскверняет храм или дом, а его прикосновение – человека или пищу. Еще век назад «отверженного» могли убить за то, что его тень упала на брахмана. Поэтому неприкасаемые вынуждены были вести ночной образ жизни. При этом они себя униженными и оскорбленными не считали. И мало кто решался изменить свою жизнь. Практически каждый индиец знает, что обязан заниматься той работой, которую выполняли его предки. Но если заслужить милость богов, то в следующей реинкарнации можно подняться на более высокую ступень варны.