Тайный дневник Лолиты - Володарская Ольга

– Гордость?

– Здравый смысл. За все рано или поздно приходится платить.

– Я могу вас трудоустроить и, поверьте, совершенно ничего не попрошу взамен. Хорошие специалисты мне всегда требуются, а у вас, как я узнал, отличное образование.

– За это спасибо, я подумаю.

– Так что там с планами?

– Из ресторана я уже уволилась. Работа ненормированная, а у меня маленький ребенок. Придется сидеть дома, пока не устрою Ваню в садик. Потом буду искать работу.

– На что жить намереваетесь?

– Сдам эту квартиру. Сама перееду в ту, где жила до… – Она запнулась. – До смерти мамы. Или наоборот. Еще не решила. Они одинаковые по планировке и… – Ксюша обвела глазами кухню и невесело добавила: – и запущенности.

– А почему раньше не сдавали, если жили в одной? Это же очень выгодно.

– Алексея Алексеевича не устроил ни один из потенциальных жильцов. Ему не нравились ни многодетные, ни одинокие – водить будут кого попало и пирушки устраивать. Приезжих он тоже исключал. А также тех, кто требовал сделать в квартире ремонт или хотя бы вычесть из квартплаты стоимость материалов. Но я была только рада тому, что наша квартира пустует и я могу туда наведываться, когда хочу. Особенно в последние годы. Алексей Алексеевич ничего не хотел в своей квартире делать. Это касается не только элементарного косметического ремонта. Он не желал менять плиту, трубы, ставить машину-автомат. Говорил, что руками и «Волной» все можно выстирать. Но когда я родила и получила декретные, то купила стиральную машину и поставила ее в своей квартире.

– Когда вступите в права наследства, одну из двух можно будет продать.

– Нет, пусть останется Ванечке. К тому же… У меня есть брат. Он инвалид с детства. Находится в специнтернате. Я хотела бы забрать его оттуда, когда встану на ноги.

Виктор слушал ее, попивая чай, и думал о том, что Ксения ни словом не обмолвилась о чем-то личном. Говорила только о работе, квартирах, сыне. Даже брата вспомнила. Но ни намека на то, что хочет наладить и свою судьбу. Не только вырастить сына и забрать ближайшего родственника из дома инвалидов, но и выйти замуж…

Не думает об этом или просто не желает говорить о таких вещах с посторонними?

Ксения расценила его молчание по-своему.

– Что-то я разболталась, – проговорила она виновато. – Извините, что загрузила вас. Это все вино…

И она, взяв фужер двумя руками, допила оставшийся на дне портвейн.

«Как мне это знакомо! – пронеслось в голове у Виктора. – Когда-то я был влюблен в женщину, которая вот так же держала фужер… И губы ее были влажны от вина. А ресницы трепетали после каждого глотка… Я называл ее Незнакомкой. И она исчезла из моей жизни после единственной ночи любви…»

– Хотите еще чаю? – спросила Ксения.

Виктор кивнул. Но ему нужен был не чай, а время… Хотя бы десяток секунд, чтобы понять, не ошибается ли он…

– Уже остыл. Сейчас согрею.

Она повернулась к плите. Виктор вцепился взглядом в профиль Ксении.

Нет, не она!

Черты лица схожи. Но такие у многих славянок.

Фигуры похожи. Но подобные у многих узкокостных девушек среднего роста.

Возраст подходящий. Но…

Нет, не она!

Незнакомка ярче была, экзотичнее. Не просто симпатичная девушка – красавица. Какие волосы, какие глаза…

Ксения, заметив его пристальный взгляд, обернулась. Шея изогнулась, на скулы упал свет, несколько прядей выбилось из хвоста и упало на лоб. Иное лицо. Экзотичное, красивое. Волосы другие. И, пожалуй, глаза. У Незнакомки были больше, пронзительнее. Но она свой яркий макияж не смывала всю ночь, а Ксения совсем без него обходится.

– Вы никогда не красили волосы в темный цвет? – спросил вдруг Виктор.

Ее густые светлые бровки взметнулись вверх. Они тоже были не такими, как у Незнакомки. У той – надломленные, темные, кокетливые…

Нет, не она!

– С чего вас вдруг заинтересовали мои волосы? – полюбопытствовала Ксения.

– Мне кажется, вам бы пошел темный цвет.

– Я слишком бледная для него. Придется каждый день краситься. А у меня ни времени, ни желания.

Она отвернулась к плите – чайник вскипел.

Виктор тихо поднялся со стула, сделал шаг к девушке и встал за ее спиной. Ее макушка оказалась на уровне его ключиц. И чтобы поцеловать ее в шею, нужно либо присесть, либо поднять Ксению. Обнять сзади и…

Виктор сам не понял, как это получилось. Но уже в следующий миг его руки обхватили талию Ксении, а еще через пару секунд губы коснулись ямки на шее…

ОНА!

Его Незнакомка!

Теперь никаких сомнений.

Ее кожа, ее запах…

В чувство Виктора привела пощечина. Ксения, вырвавшись из его объятий, развернулась и влепила ему.

– Вы что, с ума сошли? – возмутился Виктор.

– Это вы сошли с ума! – тяжело дыша, выпалила Ксения. – Думаете, если олигарх, так все можно?

– При чем тут это?

– Как это при чем? Каждая же мечтает с вами переспать!

– В том числе вы, девушка.

– Что?

– И у вас это уже получилось! Я узнал вас… Незнакомка!

– Идите вы к черту!

– Так я угадал? Это были… Да почему были? Была… Ведь мы перешли тогда на «ты». Это была ты!

– Не понимаю, о чем вы.

– Почему ты не позвонила мне? Я ждал…

– Вы путаете меня с кем-то.

– Неужели? Сейчас проверим…

Он собирался поцеловать ее. Ксения поняла это. Поэтому отступила. И, мотнув головой, прошептала:

– Не смейте.

Виктор тяжело вздохнул. Вот что с ней делать? Не применять же силу?

Тут по квартире разнесся звонок.

– Соседи из восьмидесятой пришли, – сказала она так радостно, как будто это не соседи явились на поминки, а Санта-Клаус с мешком подарков.

– И, кажется, заплакал Ванечка, – заметил Виктор. Он стоял ближе к двери и услышал хныканье. Очевидно, мальчика разбудил звонок.

– Я к Ване, а вы откройте, будьте добры.

И убежала.

Саврасов пошел открывать.

– Ксеня, извини, что задержались, – затараторила стоящая на пороге пожилая женщина, явившаяся со спутником мужского пола и мальчиком лет десяти, судя по всему, мужем и внуком. Но когда увидела, что дверь ей открыла не Ксения, а незнакомый мужчина, она ойкнула и замолчала.

– Добрый вечер, – поздоровался с пришедшими Виктор. – Проходите, Ксения там с Ваней. Сейчас освободится.

– А вы кто? – полюбопытствовал пацан.

– Знакомый.

Впустив людей в квартиру, Саврасов постоял немного у двери, затем решительно переступил через порог.

– Уже уходите? – крикнула ему вслед женщина.

– Да, – не оборачиваясь, ответил он. – До свидания.

– Кто это? – услышал он голос все той же соседки.

– Тебе же сказали – знакомый, – ответил ей муж.

– Это я слышала. Физиономия у него журнальная. Видела я его где-то. Не артист?

– Не. Уж больно одет хорошо. Важно. Этот скорее…

Послышался хлопок, это закрылась дверь. Саврасов так и не узнал, за кого его приняли.

Седаков вышел из машины и двинулся к дверям ресторана. За ними его ждала она… Нелли.

Андрей зашел. Но перед тем как двинуться к стойке администратора, остановился у зеркала. Не для того, чтобы посмотреть на себя, он знал, что выглядит безупречно – видел себя в зеркальных дверях заведения, а желая перевести дух перед тем, как встретиться с Нелли. Он всегда так делал. Как будто собирался уйти под воду и ему нужен был добрый глоток воздуха…

– Господин Седаков, добрый вечер, – услышал он голос администратора, вышедшего из-за стойки и направившегося к нему. – Вас уже ждут…

– Здравствуйте, Алексей. – Седаков прочел имя парня на бейдже. Хотя должен был давно его запомнить. Администратор работал в ресторане уже два года, а Андрей бывал в нем не реже раза в неделю.

Алексей провел его к столику. Нелли, заметив Седакова, улыбнулась ему и помахала. Она пила красное сухое вино и говорила по телефону. У Андрея при виде ее, как всегда, екнуло сердце.

Нелли исполнилось пятьдесят. Но ему казалось, что она совершенно не изменилась. Все такая же, как раньше, очаровательная малышка с бархатными глазами и короткой стрижкой.

– Здравствуй, Андрюшка, – сказала Нелли и, встав из-за стола, чмокнула его в щеку. Андрюшкой называла Седакова только она.

– Привет.

– Я уже заказала пиццу.

– Не сомневался, – улыбнулся он.

Нелли с возрастом поправилась, но не сильно. Женщины ее конституции, если не сидят на жестких диетах, обычно расплываются к пятидесяти. Но Нелли сохранила относительную стройность. Как ей это удалось, Седаков не знал. Мачеха всегда с аппетитом ела. А спортом не занималась вовсе. Разве что любила ходить пешком.

– Как твои дела? – поинтересовалась Нелли, отпив вина.

– Я-то в порядке. Ты как?