Красное на голубом - Данилова Анна

«Я бы и сам хотел это знать», – подумал Марк, представляя себе картинку: похороны Марины Воронковой, вырытую могилу, моросящий дождь, стайку людей в черном на холмике и… жгуче-черный «Мерседес» в стороне, с поднятыми дымчатыми стеклами. Как же тебя зовут, господин банкир?

16

Черный «Мерседес» вылетел за черту города и помчался в сторону нового моста через Волгу. Валентин Александрович Буров был хорошим водителем, а потому ловко маневрировал на большой скорости, словно знал, что у него под сиденьем спрятана мощная катапульта и в минуту наивысшей степени опасности он молниеносно взлетит вверх, подальше от раскаленной искореженной груды металла, гари, дыма, проблем. На самом деле ничего такого не было, просто он играл с жизнью. Или со смертью. Он любил это состояние приятного, будоражащего волнения, эти сладкие спазмы в груди и горле, этот мощный выброс адреналина…

Сейчас же он ничего такого не ощущал. Он стал бесчувственным. Совершенно. Просто гнал машину вперед, куда-то сворачивая, пролетая на красный знак светофора сложнейшие перекрестки, обгоняя вереницу ползущих, как ему казалось, впереди машин, то и дело возникая на встречной полосе, как фантом, как привидение, пугая несущиеся прямо на него машины.

Рядом, на переднем сиденье, лежал сверток с одеждой его молоденькой любовницы Марины. Клетчатая юбка. Белая блузка. Черный жакет. И все это пахнет сладкими, как сама Мариночка, духами. Еще – лента, которой она повязывала волосы. У нее просто чудные волосы! Шелковистые, густые, ему так нравилось наматывать их на кулак, притягивая к себе маленькую послушную голову в минуты наивысшего наслаждения. И ей тоже это нравилось. Нравилась эта нарочитая его грубость, потому что она знала, что он очень нежен с ней, потому что любит ее всю и готов съесть ее со всеми ее юбками и туфельками, сладкой кожей, солоноватыми глазными яблоками, сочным ртом, розовыми, пахнущими лаком ноготками. Она называла его людоедом. На что он всегда отвечал: «Я – Мариноед, я не питаюсь Людами». Они шутили, им всегда было хорошо вдвоем, они часто покидали город и мчались так же быстро, как и сейчас, за город, в Чардым, в маленькую гостиницу, расположенную на самом берегу Волги, среди пышных ив. На веранде им подавали жареную речную сладковатую и очень вкусную рыбу, вино, поджаренный хлеб, блинчики с вареньем.

Вид из окна комнаты, где они проводили украденные у настоящей, реальной жизни вечерние часы, был потрясающим: Волга, пылающие закатные берега, переливающаяся кровавыми бликами вода, подсвеченные розовым светом переплетенные ивовые ветви. В это время не существовало ни семьи Бурова, ни родителей Марины, были только они двое – любовники, как в хорошем кино про любовь, как в хорошем романе про любовь, как в хорошем фантастическом сне о любови. Он не хотел из нее выходить, он не мог оторваться от нее, не мог дышать, если ее не было рядом. Даже сейчас, когда все было непонятно и страшно, когда ее рядом действительно не было, Буров, как оказалось, мчался туда, где она могла быть. Рассудок подсказывал ему, что она не могла сама отправиться в эту гостиницу, ИХ гостиницу, снять ИХ комнату. Она плохо ориентируется, поэтому и не учится водить машину, боится, что потеряется, закружится в кольцах дорог. Да и что ей делать одной в комнате, где все хранит на себе отпечаток их любви? Ждать его? Но тогда почему же она ему не позвонила и не предупредила?

Ее не было нигде. Ее телефон издавал обнадеживающие долгие гудки, но это было все, что еще давало ему какую-то надежду. Ее не было ни дома, ни в университете, ни у подруг. Он видел ее подруг, выходивших из дверей университета – они спокойно обходились, жили без нее. А вот Буров без нее задыхался. Ему не хватало воздуха. Он умирал. И сейчас он собирался сыграть с самим собой в жестокую игру: приехать в гостиницу, войти в ту комнату, где они проживали свои самые счастливые часы, и постараться сделать так, чтобы его мечты, его фантазии, его видения материализовались и чтобы в постели оказалась живая и теплая Мариночка. И тогда он стиснет ее в своих объятиях и сделает так, чтобы они никогда больше не расставались. Он привезет ее к себе домой и скажет жене, что эта девушка теперь будет жить здесь до тех пор, пока он не купит им новое жилье. Он даст жене денег, чтобы она не возмущалась, чтобы собрала все самое необходимое и исчезла. Да, он готов поступить с женой именно так, чтобы только сохранить Марину. Марина – это все, чем он живет и кто дарит ему настоящую, подлинную радость. Марина – его первая и последняя любовь.