Пятерка Мечей - Солнцева Наталья

– Вас ожидает любовь, – улыбнулась Динара.

Странный посетитель задумался. Девица что, влюбится в него?! Ха-ха! Это было бы забавно! Он поймал себя на том, что не может объяснить появление этой карты. Королева Кубков! Непонятно…

Перевернутая карта Любовники – означает несбыточные надежды, неудачу, недостижимые цели. В таком виде она указывает на нереальность планов.

– Разочарование уходит, – говорит Динара. – Все в прошлом. У вас есть какой-то разлад с женщиной и неприятности из-за нее… но это уходит.

– У тебя, девочка, было крушение любовных надежд! – думает бородатый. – Но твоя любовь в прошлом.

Карта Суд означает возрождение, обновление, перемены, неожиданные повороты судьбы.

– Вас ждут приятные изменения, – говорит Динара.

– Не все так просто, – думает хромой клиент. – Новое тебя вряд ли обрадует!

Следующим выпал перевернутый Маг.

– Вы контролируете ситуацию, – говорит Динара. – Будущее в ваших руках. Вы напрасно проявляете нерешительность, откладываете на потом важное дело.

Бородатый мужчина посмотрел на Дину с интересом. Она неглупая женщина! Но использовать свои таланты и возможности в полной мере ей не удается.

– Я бы мог оказать тебе помощь! – думает он.

Последняя карта – Луна, ночь, – в перевернутом виде. Это способность видеть скрытое, пользоваться интуицией. Это отпечаток сумерек, догадок, полупризнаний, неясных и скрытых мотивов. Неверные друзья, неизвестные враги…

Динара никак не может понять, куда ведет дорога бородатого клиента. Она долго думает, поднимает голову и заявляет:

– Иллюзии. Карта не раскрывает своего смысла.

Хромой мужчина удивлен еще больше, чем гадалка. Он недоумевает, как Луна вообще могла выпасть?

Динара пользуется его растерянностью и заламывает такую цену за гадание, что бородатый едва себя не выдал. Он с трудом скрыл негодование, сменившееся радостью.

– Вот он, тот крючок, на который я тебя поймаю! – злорадно подумал он. – Это деньги! Ты меня почти разочаровала, малышка… Жаль, что твоя слабость настолько банальна. Но зато это облегчает мою задачу!

Увидев, как легко посетитель расстался с деньгами, Дина, в свою очередь, обрадовалась. Она сама шла в ловушку.

– Папесса не раскрыла тайну! – важно и многозначительно произнесла она. – Вам придется прийти еще. И не раз!

В квартире пахло пылью, еловыми ветками и расплавленным воском. Запах смерти… Юрий едва сдержал слезы, взглянув на портрет деда, стоящий на старинном комоде.

Отец дал ему ключи от секретера, в котором Платон Иванович держал свои личные бумаги, – письма, фотографии, открытки, записные книжки. Архив старика оказался больше, чем рассчитывал Юрий. Все это просмотреть и перечитать он сразу не сможет. Придется обрабатывать бумаги по частям.

Юрий начал искать семейный альбом Салаховых. Впервые он задумался о том, почему Платон Иванович, оставшись смолоду вдовцом, так больше и не женился. Сын вырос, денег хватало… Почему дед прожил все эти долгие годы один? Как он обходился без женщины? Или у него все-таки были любовницы?

Выдвигая внутренние ящички, Юрий наткнулся на один, оказавшийся запертым. Подбирать ключ не хватило терпения, и господин Салахов воспользовался методом взломщиков. Кухонный нож послужил отличным инструментом для открывания замка.

Ящичек был пуст, и только на дне его лежало нечто прямоугольное, завернутое в тончайший, пожелтевший от времени батист. Это оказался портрет Аграфены Семеновны, в легком светлом платье и цветами в волосах. Ее узкое лицо было прелестно, – высокие скулы, большие глаза и маленькие пухлые губы, замершие в улыбке. Пышные волосы убраны наверх и заколоты, только несколько вьющихся прядок обрамляют изящные линии висков и щек. На нежной шее – бархатка с бриллиантом посередине.

Это Юрий так подумал, что с бриллиантом. На самом деле он не знал, так ли это. Скорее всего, обыкновенный недорогой камушек. Откуда в то время взяться бриллианту? Просто женщина настолько красивая, что все, имеющее к ней отношение, кажется драгоценным.

– Как Анна! – подумал Юрий. – Она тоже распространяет вокруг себя сияние… Все, что с ней связано, как бы несет на себе ее отпечаток. И это дороже любого бриллианта!

Портрет бабушки Юрий положил обратно в ящичек. Интересно, почему дед его спрятал в секретер, вместо того, чтобы держать на виду?

Тщательно обыскав квартиру, Юрий нашел еще два портрета – родителей Платона Ивановича. Все остальное было ему знакомо: фотографии папы и мамы, его собственные, начиная с карапуза, которого держат на руках, общие семейные… Ни одного факта, указывающего на наличие у Платона Ивановича отношений с другими женщинами, он так и не обнаружил.

Господин Салахов не переставал удивляться своему равнодушию к судьбе деда и своему нелюбопытству. Платон Иванович всегда был для Юры «любимым дедулей», который баловал его, ласкал, учил… и как-то не думалось, что он был прежде всего мужчиной, сначала молодым, потом зрелым, что он нуждался в любви и что он мог любить еще кого-то, кроме внука. Стариком Платона Ивановича можно было назвать с натяжкой, – и то скорее по возрасту, чем по виду. Его жизнь не могла заключаться только в бизнесе и тех отношениях с семьей сына, которые помнил Юрий. Это были несколько праздников в году, – дни рождения, семейные юбилеи, Новый год и Рождество, – когда все Салаховы, живущие в Санкт-Петербурге, собирались вместе.

Все Салаховы? Юрий вдруг подумал, что никогда не интересовался другой родней. Кроме деда и его родителей, давно умерших, он не знал больше никаких родственников. Даже о бабушке Аграфене Семеновне вспомнил чисто случайно, из-за тех событий, что начали происходить с ним самим. С маминой стороны родни тоже не было. Ее отец погиб на фронте, мать умерла несколько лет назад. Словом, ни дядек, ни теток у Юры не оказалось.

– Надо еще раз пересмотреть бумаги, и повнимательнее, – решил он. – Может, зацеплюсь за что-то! Должно же быть какое-то объяснение тому, что со мной творится?!

Внезапно он похолодел от мысли, что все это ему только кажется, что это плод его собственного мозга, пораженного страшной наследственностью. Да, но ведь охранник тогда достал письмо из почтового ящика, он тоже его видел, держал в руках!

– Все это так, – возражал второй внутренний голос. – Но! Охранник письма не читал! И еще: сама сцена с охранником и письмом могла быть галлюцинацией, порожденной болезнью.

– А как же гвоздики и свеча на капоте?

– Тоже показалось, – нашептывал голос. – Женщина, которая продавала мороженое, никого не видела.

– Она читала книгу… – слабо, уже почти сдаваясь, возражал Юрий. – Могла не заметить.

– Письма лежат в сейфе, они – доказательство, что я не придумываю!

– Но их никто не видел, кроме тебя, – доказывал свое голос. – А показывать ты их никому не хочешь, потому что боишься…

– Чего?

– Тебя пугает мысль, что люди не увидят того, что видишь ты. И тогда…ты не сможешь больше себя обманывать… Перед тобой встанет страшная правда о состоянии твоего рассудка, и наступит конец всему…бизнесу, жизни, любви…

– Господи, нет! – Юрий вскочил, вытирая обильно выступившую на лбу испарину. – Только не это!

Он прошел на кухню, умылся холодной водой и долго стоял, опершись руками о край раковины, бессмысленно глядя на струю воды. Рывком выпрямился, не вытираясь, открыл холодильник, достал бутылку водки, налил себе почти полный стакан и выпил.

Платон Иванович не признавал никаких коньяков и вин, отдавая предпочтение хорошей водке.

– Оттого у меня и здоровье такое! – говорил он. – Водка – от любой хвори первейшее лекарство! Нешто я буду таблетки глотать? Химию эту ядовитую? Я ж не враг себе!

Юрию стало немного легче, острота душевной боли притупилась. Он оттянул узел галстука, расстегнул рубашку… Ничего в жизни ему не было жалко, – ни денег, ни вещей, ни даже красот природы! Денег у него было много, и он успел ими насытиться. Вещи никогда не производили на него особого впечатления, – у него было все, что хотелось, и все успело ему надоесть. Он попутешествовал в свое удовольствие, объездив моря и курорты, Дальний Восток и всю Россию, бывал и за границей, которая ничем особо его не поразила… Отчего же он испытывает этот смертельный страх, железной петлей сдавливающий ему горло? Ведь он не трус, чтобы бояться смерти. В сумасшедший дом он не пойдет! В домашнем сейфе у него давно приготовлен отличный итальянский револьвер, который поможет ему окончить свою жизнь по собственному желанию, а не так, как решат за него другие, пусть даже и сама судьба.

Юрий Салахов мог отказаться от чего угодно, кроме Анны! Это она не отпускала его! Она пришла в его жизнь, чтобы наполнить ее светом и нежностью, неисчислимыми восторгами, от которых он не в силах отказаться! Только не от нее! Он еще не выпил ни капли из этого золотого кубка, подаренного ему провидением…