Белоснежный лайнер в другую жизнь - Данилова Анна

– Исабель, это не твое собачье дело, – огрызнулась Катя. – И вообще, все, что касается нашей мамы, не должно касаться тебя. Скажи спасибо, что тебя здесь терпят… Тебе же жить негде!

И сразу стало очень тихо. Легенда Исабель покачнулась, словно из-под нее вынули опору… До этого момента она «владела» большой квартирой на Остоженке, куда никого не приглашала, пока якобы не закончится ремонт… Бантышеву-то было все равно, он верил каждому ее слову, да и встречались они при жизни Ирины в гостинице, которую он безропотно оплачивал. Связь с хорошенькой и вздорной женщиной скрашивала его унылую мужскую жизнь, вносила в нее разнообразие, Исабель представлялась ему ходячим миниатюрным театром антреприз.

– Что за вздор ты несешь?! – Исабель гордо вскинула голову и сощурила свои неестественно большие глаза. Красные губы ее при этом полуоткрылись, обнажив белоснежные резцы… Она была на редкость хороша в эту минуту, даже Бантышев, эстет в глубине души, не мог не восхититься ею.

– Мне подружка рассказала, как тебя выперли из театральной общаги… Да ты расслабься, живи себе, только не утомляй нас своими испанскими бреднями, тем более что никакая ты не испанка, только одно имя, скажи спасибо своей маме… Красивое имя, я бы и сама не отказалась от такого…

Бантышев облегченно вздохнул. Кажется, Катя приходит в себя…

– Как называется эта вкуснота? – Катя машинально взяла с тарелки печенье, аппетитно захрустела им, закивала головой, одобряя и снова запуская руку в гору печенья.

– Соплильос. Миндальное печенье… – отозвалась охрипшим (от внезапно нахлынувшего на нее счастья в виде признания ее национально-кулинарной политики) голосом зардевшаяся испанка.

3. Дубровник. Август 2005 г. Рита

– Знаете, моя дорогая, а ведь это настоящий рай…

Дама в соломенной шляпе ела сливы и любовалась поблескивающим на полуденном солнце морем. Рита ленилась рядом, подставив солнцу блестящее от крема, не слишком загорелое стройное тело. Под толстым мохнатым полотенцем чувствовалась жесткость гальки, и Рита вспомнила, как Оливер расхохотался, услышав ее, Ритино: «Это чтобы жизнь медом не казалась?» Да уж, все было слишком хорошо, слишком по-райски, как заметила и эта русская дама, отдавшая в это лето предпочтение ласковому Адриатическому морю и изысканному, и в то же самое время – лишенному всяких излишеств, оранжевому от теплых черепичных крыш Дубровнику с его толстыми крепостными стенами и белыми башнями, дворцами и храмами, узкими, мощенными камнем улочками, итальянскими фонтанами на небольших уютных площадях и величественной церковью Святого Влаха, не говоря уж о знаменитых галечных пляжах и ресторанах, где подаются вкуснейшие устрицы, мидии и нежная ягнятина…

– Да, мне тоже здесь нравится… – ответила Рита, не открывая глаз и чувствуя, как горячие солнечные лучи согревают ее и наполняют силой. Она вдруг легко поднялась и потянулась, раскинув руки, глубоко вздохнула, как человек, внезапно ощутивший все свое счастье.

– Хорошо быть молодой и красивой, – заметила дама, тоже вздохнув, но с нотой сожаления об утраченной молодости, и выплюнула сливовую косточку в бумажный пакетик. – Вы замужем?

– Да.

– Давно отдыхаете здесь?

– Я здесь живу, – Рита улыбнулась старухе и скользнула взглядом по ее сверкнувшей на солнце, густо обмотанной золотыми цепями шее. – Как на вас много золота… Не боитесь, что вас ограбят?

– Вы шутите, дорогая… разве в моем возрасте можно чего-либо бояться? А что до золота… Оно полезно для здоровья, чем больше на человеке золота, тем он будет здоровее. Это мое твердое убеждение. Я понимаю, на мне миллион цепочек, и все они из разного золота: желтого, красного… Я покупаю золото везде, где бываю, и надеваю на шею, хожу вот, шокирую людей… Но мне все равно, что обо мне подумают… Главное, что это золото… Да и вообще, по-моему, так красиво…

– Красиво, мне нравится…

– Вы сказали, что живете здесь, в Дубровнике… Но как вы оказались здесь? Кто, если не секрет, ваш муж? Хорват? Югослав?

– Англичанин, его зовут Оливер.

– Как Оливера Твиста? Хотите сливу?

– Нет, спасибо.

– И давно вы с ним познакомились?

– Давно.

– И что же, он англичанин, а живет здесь?

– Мы живем здесь только три летних месяца, хотя иногда, вот как в этом году, из-за тепла и хорошей погоды задержались до поздней осени… Он прямо отсюда руководит фирмой, а вообще-то у нас дом в Лондоне…