Белоснежный лайнер в другую жизнь - Данилова Анна

– Думаю, не надо говорить, что Питер – это сын от моего первого брака, его мама погибла трагически…

– Я знаю, – тихо произнесла Катя. – Он рассказал мне… Но сказал и то, что он очень любит свою новую русскую маму, что она очень добрая и хорошо его понимает. Какое счастье, что мы с Питером не родные! Знаете, Оливер, у меня снова голова кружится…

– Это все пройдет, когда мы прилетим в Лондон. Рита нас встретит, и я уверен, что вы подружитесь…

– Знаете, мне понадобится какое-то время, чтобы я все осознала… Надо же – тетя! Да еще и родная! Но почему вы не рассказали об этом папе? Ведь тогда бы он отпустил меня без колебания…

– Рита считала это преждевременным…

– Как все это странно…

Стали разносить обед, и Катя почувствовала сильный голод. Она выбрала печеного лосося с креветками в омаровом соусе, с картошкой. Она разбудила Питера, села рядом с ним и с аппетитом набросилась на еду. Питер, сонный, ел мало и все норовил поцеловать Катю в щеку, он говорил ей на ухо, что ему все еще не верится, что они летят в Лондон и что их испытаниям пришел конец, что все так благополучно завершилось. Катю так и подмывало спросить его, как же так случилось, что их знакомство оказалось инсценировкой, и действительно ли он так любит ее, или же его вспыхнувшие чувства к ней – тоже бутафорские, вынужденные, но сдержалась, не проронила ни звука, решив, что при удобном случае расспросит его обо всем. Если он, конечно, сам не решится рассказать ей всю правду. Так или иначе, она воспринимала то, что с ней происходит в последнее время, как цепь чудесных, неожиданных событий, своеобразный подарок судьбы за перенесенные ею страдания. Смерть мамы, потом Валерия, появление в доме циничной хищницы Исабель… Как же ей удалось все это пережить и остаться живой, да еще и способной влюбиться еще раз?..

И все равно, несмотря на то что рассказал ей Оливер (сидящий сейчас по другую сторону от Питера и поедающий свой обед с видом человека, выполнившего свой долг), она считала, что жизнь ее налаживается, и предчувствовала, что поездка в Лондон принесет ей, помимо новых впечатлений, еще и радость настоящей любви. Питер все это время, что они были вместе, вел себя приблизительно так же, как и Валера, был так же скромен в своих желаниях и ограничивался лишь поцелуями и жаркими объятиями. И это несмотря на то, что в квартире Ольги Михайловны, в то время, когда хозяйка отсутствовала, они могли бы позволить себе намного больше. Но если сдержанность взрослого и опытного Валеры так и осталась для нее непонятной (и привела в шок его любовницу, решившую почему-то, что Валера – Катин отец), то Питер, как считала Катя, был скромным от природы и, скорее всего, еще не знал женщин. Должно пройти время, решила она, чтобы Питер привык к ней, к ее присутствию настолько, что никакая природная робость не помешала бы ему стать, наконец, мужчиной. С этими мыслями она и уснула, привалившись к плечу своего возлюбленного, и снились ей голубые облака, шпили невиданных соборов и длинный, выложенный мраморными плитками балкон, который вдруг сорвался под ее ногами, и она полетела в бездну…

– Катя, мы приехали, – услышала она голос Питера и открыла глаза. Взглянула в иллюминатор и увидела внизу плавающие в тумане ряды домов с кирпичными дымящимися трубами, темные пятна лесов и поблескивающие озера… Это был пригород Лондона.

– Минут через десять начнется посадка, пристегнись, – сказал ей Оливер и ободряюще улыбнулся: мол, не нервничай, прилетели.

На подкашивающих ногах она шла, вцепившись в локоть Питера, по залам аэропорта Хитроу, оглушенная рокотом людской массы, замешенной на ярких пятнах светящихся табло с расписанием самолетов, и все это перебивалось быстрым и неровным биением ее собственного сердца, участившегося дыхания. Но больше всех, как поняла она, взглянув на спешащего рядом с ней бледного Оливера, нервничал именно он. Словно от него могло зависеть, как пройдет встреча Риты с племянницей. Да – как, как? Нормально. Подумаешь, тетка с племянницей встретятся.

– Вот она, Рита, – услышала она какой-то счастливый всхлип рядом с собой. Это выпалил Оливер – и прибавил шаг, почти бегом направился к стоящей возле лестницы стройной женщине в темном костюме с меховым воротником. Изящная блондинка, нежно улыбающаяся приближающейся к ней троице…

– Мама…

Аэропорт закружился перед глазами Кати, и она без чувств рухнула на руки Оливера…

23. Дубровник. Ноябрь 2005 г. Борис

Хлоя целый вечер ухаживала за Борисом, кормила его в хорошо протопленной гостиной жареной бараниной, свежей брынзой и маринованными перцами. К его приезду она испекла булочки и подала их к кофе с земляничным джемом.