Белоснежный лайнер в другую жизнь - Данилова Анна

Катя сильно нервничала, много говорила, пока вдруг не поняла, что устала и что готова от волнения разрыдаться.

– Да ты успокойся, – вдруг проговорил Борис спокойным тоном. – Не в космос же ты собралась… Думаю, что мне удастся его убедить в необходимости и безопасности этой поездки… Больше того, тебе это путешествие будет только на пользу. Сменишь обстановку, многое забудется…

Они посмотрели друг на друга, и между ними появилось прозрачное видение, светящийся и видимый только им двоим призрак Ирины Бантышевой… Конечно, о том, что она забудет о смерти мамы, не могло быть и речи, но она хотя бы немного придет в себя, успокоится, поправит свою нервную систему. Другой мир, новое окружение, яркие впечатления…

– Конечно, лучше было бы, если бы ты поехала туда хотя бы весной… Сейчас в Лондоне холодно…

– Я не замерзну, – и Катя бросила быстрый взгляд на сидящего напротив нее за столом Питера. Тот взглядом подбодрил ее. И ей вдруг стало так хорошо, так тепло рядом со всеми этими людьми, что снова захотелось плакать.

– Со своей стороны, – вдруг подал голос молчавший до этого важный и серьезный Оливер Пирс, – я хочу заверить, что Кате у нас будет хорошо, у нас большая квартира, у нее будет отдельная комната… Она быстро и легко найдет общий язык с нашей мамой, она, кстати, русская… Ее зовут Рита.

18. Москва. Ноябрь 2005 г. Желтухин

Желтухин так нервничал, ожидая приезда Соловьева, что несколько раз приложился к коньяку. Поэтому, когда наконец в дверях раздался звонок, ему было уже все равно, с кем говорить о смерти Ирины Бантышевой. Коньяк был темный, но мысли, пропитанные им, оказались ясными и светлыми, как полуденное солнце. В сущности, он давно ждал подобного визита и был готов к нему. Тем более что Соловьев предупредил его, что беседа будет носить неофициальный характер.

Но Соловьев пришел не один, рядом с ним Желтухин увидел высокого худощавого господина очень приятной наружности и без труда понял, что это именно он и есть главное заинтересованное лицо в расследовании. Ну и пусть, ему, Желтухину, нечего бояться…

– Добрый вечер, Борис…

– Можно просто Борис, проходите, господа, раздевайтесь…

– Меня зовут Александр, а моего друга – Оливер. Он неплохо говорит по-русски, поэтому нам будет, я думаю, легко общаться…

На столе гостей ожидала легкая закуска: колбаска, лосось, масло, маринованные грибки… В центре стоял хрустальный графинчик с водкой, плоская темная бутыль с коньяком.

– Вы извините, но я перед вашим приходом все же позволил себе немного выпить… Видите ли, я разнервничался, вы же предупредили меня, что речь пойдет об Ирине… Знаете, я даже ожидал подобного визита, хотя более официального… Но я не к тому, что неофициальная беседа меня не устраивает, нет, напротив… Если хотите, у меня есть и виски, и ром, и вообще, полный бар всяких разных напитков, я живу один и могу позволить себе некоторые излишества…

– Почему вы сказали, что ждали подобного визита? Смерть Ирины и вам показалась подозрительной? – спросил Соловьев.

Гости, как это ни странно, произвели на Желтухина самое приятное впечатление. Они показались ему милыми и порядочными людьми. Вот только почему Соловьев?..

– Понимаете, молодая женщина, жена состоятельного человека… Умирает от перитонита… Почему? Разве нельзя было вызвать «Скорую помощь»? Я не думаю, что приступ начался с невыносимых болей, вызвавших болевой шок… Ирина была очень аккуратным человеком, я имею в виду, она относилась к своему здоровью, а также к здоровью своих близких весьма серьезно… Знаю, что все в семье принимали витамины, время от времени ездили на курорты, в санатории, чтобы подправить здоровье… И Ирина не была исключением.

– Расскажите, как все-таки это случилось? С чего все началось? Как вы попали в квартиру? Если можно, по порядку…

– Пожалуйста. Нет ничего проще. Вам, вероятно, известно, что мы с Сергеем Бантышевым были друзьями… Вернее, были и продолжаем оставаться друзьями. Я часто бывал и бываю у них, мне эта семья очень дорога, все члены этой семьи очень близки мне… И вот однажды, точнее, восьмого июня, я, как обычно, решил зайти к ним. Перед этим зашел в магазин, купил бисквит, вино… Поднялся к ним на лифте, позвонил, но мне, понятное дело, никто не ответил. Сами знаете, как это бывает, когда пришел уже, а тебе никто не открывает: не сразу уходишь, а продолжаешь еще надеяться, что вот сейчас раздадутся шаги в передней… Я понимаю, вы хотите меня спросить: был ли я в курсе того, что Сергей и Катя находятся в отъезде… Так вот, я слышал, что они собираются в Крым, но точную дату не знал. В любом случае в квартире могла находиться Ирина. Она – прелестная женщина, готов даже признаться в том, что был безнадежно, повторяю, безнадежно влюблен в нее… Увидеть ее – это для меня означало праздник.