Письма императора - Вербинина Валерия

Судя по всему, дело близилось к новой перепалке.

– Ладно, Венсан, извини, я не хотел, – примирительно сказал Ален. – Просто ты же знаешь, я терпеть не могу, когда начинают обсуждать мои дела.

Странным образом эти слова только разозлили Венсана, вместо того чтобы успокоить.

– Надо же, какие мы чувствительные! Дела его, видите ли, обсуждают! Слова ему поперек молвить не смей! Да о тебе и так все говорят, кому не лень! Принц воров сделал то, сделал это, он такой молодец, никто его не может поймать, он всегда на шаг впереди остальных… Господи, как же я был счастлив, когда ты позвал меня работать к себе! Вот, думаю, настоящий человек, у которого многому можно научиться. Не чета всяким мелким шаромыжникам, которые корчат из себя незнамо что, а потом с позором лопаются, как мыльные пузыри… А что теперь? Нас вытащили из жуткой передряги, живем в шикарном особняке на всем готовом, полиции можем не опасаться, потому что их человек с нами заодно… Все схвачено, буквально все! А ты предлагаешь обчистить и смыться, как последним жуликам! И ладно бы за дело, но нет – вчера ты вовсю их обхаживал, а сегодня уже передумал, потому что дама повела себя не так, как ты рассчитывал. Ну, положим, я соглашусь и Тростинка тоже, пристукнем мы этого проныру, который тут ходит, заберем листки… А дальше что? Что мы делать-то с ними будем?

Проныра у двери тихо икнул от ужаса.

– Для начала расшифруем сообщение, – сказал Ален.

– Да? И как же мы это сделаем?

– Сделаем, не волнуйся, – уверенно ответил Ален. – Нет ничего такого, чего нельзя было бы разгадать. При желании, конечно.

– Так-то оно так, – протянул Тростинка, – только вот один легавый догадался, что в шкатулке находился тайник. Легавый, а не ты и не я. И то, что шифр сделан по книге, сказала мадам Амалия, а вот я этого не знал, и ты тоже.

– Понятно, – с горечью промолвил Ален. – Считаете меня дураком? Ну-ну. Кажется, Венсан укорял меня, что у меня короткая память. Вспомни, Венсан, кто сломал тебе руку, а? Неужели вы не понимаете, что при первой же возможности сукин сын Готье и эта… баронесса, использовав вас, вышвырнут вон, и все!

Однако Венсан с Тростинкой заверили его, что опасаться нечего. В конце концов, тех всего трое, и одна из них – баба. Если что, бандиты быстро приструнят и полицейского, и жалкого проныру-воришку, не говоря уж об Амалии.

Франсуа хотел послушать, что будет дальше, но тут кто-то начал стучать во входную дверь. Ругая про себя визитера на чем свет стоит, Франсуа спустился по лестнице и только тогда вспомнил, что дом находится на осадном положении. Вдруг месье в маске со своими подручными пожелает их проведать?

Поразмыслив немного, Франсуа прихватил с собой увесистую кочергу и пошел открывать.

Скажем сразу же: его ожидания не оправдались. На пороге стоял породистый блондин в костюме немыслимой безупречности. Увидев долговязого лакея с кочергой в руке, он слегка опешил, но тем не менее осведомился, возможно ли ему увидеть несравненную баронессу Корф. После чего двумя пальцами протянул Франсуа роскошную визитку.

Франсуа спрятал кочергу за спину, запустил глаз в визитку и, уразумев написанное на ней, недоверчиво покосился на посетителя.

– Госпожи баронессы нет дома, – сладко пропел он. – Однако я передам ей, что вы хотели ее навестить. – И взял визитку из пальцев блондина.

– Передай своей госпоже, – сказал принц Луи де Ларжильер, – что я буду счастлив увидеть ее в любое время, какое она сочтет удобным. – Он снисходительно улыбнулся опешившему лакею и, небрежно притронувшись к шляпе, двинулся к своему роскошному экипажу, который стоял неподалеку.

Франсуа затворил дверь и, повернувшись, увидел в нескольких шагах от себя принца воров и его друзей. Вспомнив, что всего несколько минут назад они вполне будничным тоном обсуждали возможность того, что им придется его пристукнуть, мошенник издал вопль ужаса и отскочил назад.

– Что случилось, Франсуа? – спросил Тростинка, который уже успел обо всем забыть и, разумеется, не допускал и мысли о том, что вор мог слышать их разговор. – Кто это был?

Франсуа молча протянул ему визитную карточку, но ее перехватил Ален. Когда он увидел стоящую в карточке фамилию, лицо его цветом стало походить на лимон, страдающий желтухой.

– Зачем принц приходил сюда? – спросил Ален.

– Хотел видеть мадам Амалию, – отозвался Франсуа, и тут вновь раздался стук в дверь.

– Похоже, он вернулся, – заметил Венсан.

Однако вместо высокого блондина с военной выправкой Франсуа увидел перед собой приземистого господина средних лет, близоруко щурившегося сквозь круглые стеклышки пенсне.

– Чем могу служить? – пролепетал Франсуа.

– Госпожа баронесса Корф проживает здесь? – осведомился Жером де Сен-Мартен. – Не согласится ли она принять меня?

И он протянул Франсуа свою визитную карточку.

Франсуа объяснил, что госпожи баронессы в данный момент нет в наличии, но когда она вернется, он непременно передаст ей, что месье Сен-Мартен хотел ее видеть.

– Досадно, – вздохнул Жером. – Я так рассчитывал ее застать… Скажите, а она скоро будет?

В своем ответе Франсуа довольно туманно намекнул на возможность того, что госпожа баронесса вполне способна укатить на Северный полюс, не предупредив своего дворецкого. Хотя, с другой стороны, не исключена и вероятность того, что она все-таки вернется к ужину.

– Ах, так… – пробормотал Жером. – Ну что ж, будем надеяться на лучшее. До свидания.

Когда он ушел, Ален спросил у Франсуа:

– Скажи-ка, это не тот Сен-Мартен, который приходится внуком императору?

Франсуа без колебаний подтвердил, что так оно и есть. Бандиты переглянулись. На лицах их читалось невольное уважение, сменившееся некоторой озадаченностью, когда в дверь постучали в третий раз.

Внука императора сменил молодой брюнет с тросточкой и гладкими бакенбардами. Пренебрежительным взором окинув толпу лакеев, прохлаждающихся в холле, он спросил, дома ли госпожа баронесса и не соблаговолит ли она уделить ему несколько минут.

– Сожалею, сударь, – в изнеможении ответил Франсуа, – но это невозможно, потому что мадам ушла.

– И когда она вернется? – осведомился Люсьен де Марсильяк, в нетерпении постукивая тросточкой по полу.

– Госпожа баронесса не говорила, – дипломатично отозвался Франсуа.

– Жаль, – вздохнул Люсьен. – А я так надеялся уговорить ее прокатиться со мной в Булонский лес! – Он вынул из кармана визитную карточку и протянул ее Франсуа. – Передайте госпоже баронессе, что я очень сожалею о том, что мне не удалось застать ее дома.

Он удалился, а Ален, глядя ему вслед, только неодобрительно покачал головой.

– Надо же, сколько у мадам друзей, – язвительно заметил он. – Просто уму непостижимо!

Словно в подтверждение его слов, вновь раздался энергичный стук.

– Полагаю, теперь явился какой-нибудь пэр, – заметил Ален.

– Правда? – загорелся Тростинка. – А я никогда не видел настоящего пэра!

– Или, может быть, еще один принц? – предположил кучер.

– Полно вам, – раздраженно сказал Франсуа и распахнул дверь.

На пороге стоял человек в маске, закрывающей почти все лицо. Было только видно, как блестят из-под нее его глаза. Ален подался назад.

– Франсуа! – закричал он, не помня себя. – Закрывай дверь! Это он!

– Добрый день, господа, – промолвил человек в маске.

Франсуа, с опозданием сообразив, что что-то неладно, налег на створку, но незнакомец, легко отшвырнув его, ворвался в дом. Вслед за этим он извлек из-под плаща пистолет и рукоятью последнего ударил Франсуа по лбу, после чего мир вокруг последнего подернулся темной пеленой и перестал существовать.

Амалия подняла глаза от Библии, которую изучала, и заметила, что дождь за окнами уже прекратился. Затылок у нее ломило, глаза болели. Она просмотрела не менее пятидесяти различных изданий Библии, и все только ради того, чтобы убедиться: ни одно из них не давало ключа к шифру. Сокровище бабушки Луизы упорно не хотело раскрывать свою тайну.

На мгновение у Амалии мелькнула соблазнительная мысль бросить все, но она была слишком самолюбива, чтобы вот так отступиться, признав тем самым собственную неудачу. Со вздохом захлопнув последний том, Амалия поднялась с места, засунула свои листочки в сумку и подозвала библиотекаря.

– Благодарю вас, месье. На сегодня я закончила.

Старичок-библиотекарь кивнул седой головой и с уважением посмотрел вслед молодой благочестивой даме, которая целый день посвятила чтению Библии. Сразу видно, достойная особа, не то что некоторые, у которых в сердце ни на грош веры, а в голове – ни на гран разумения. Большинство ведь – вертихвостки, пустомели, никчемные личности, если приглядеться хорошенько. И библиотекарь, шаркая подошвами, двинулся дальше по проходу, размышляя о том, как оскудел мир с тех пор, как сам он перестал быть молодым.