Женщина-ветер - Данилова Анна

Я переоделась, накинула куртку (нащупала письмо и успокоилась), заперла квартиру, спустилась и села в машину. Объяснила, что мне нужно в морг, в какой именно – не знаю. Тогда водитель (опять со вздохом, мол, не перестаю удивляться причудам пассажиров) позвонил кому-то, кто, очевидно, знал что-то о моргах, спросил адрес Беатрисс, после чего кивнул головой, дескать, все ясно, спасибо, пока, и мы покатили по ночным московским улицам в неизвестном мне направлении.

Я не знаю, где был Марк и почему в нашей квартире на полу пятна свежей крови, но я ехала к Беатрисс…

На этот раз я точно знала, что не сплю, потому что так мерзко пахнуть может, наверное, только в морге. Я снова дала денег водителю и попросила его сопроводить меня на тот случай, если я грохнусь в обморок. Да и он поверит мне, что я не пьяная, не обколотая, что у меня действительно погибла подруга.

Дежурный эксперт с заспанной рожей, ужасно неприятный тип, получив из моих рук пятисотенную, ухмыльнулся.

– Берта Пожарова. Я ее подруга. Скоро уезжаю, боюсь, что не успею проститься… И вообще это моя самая близкая подруга… – заревела я в голос, забыв о том, где нахожусь и, главное, с кем. Вокруг были чужие мне люди и мертвецы, которых я, правда, не видела. Разве что запах…

Меня провели в просторный полутемный зал, мужик с неприятной улыбкой, в халате, включил свет, и я увидела совсем близко от себя лежащую на оцинкованном столе Беатрисс. Ее даже не прикрыли простыней, как показывают в фильмах.

– У вас стула не найдется? – попросила я жалобным голосом, словно намеревалась просидеть возле покойницы несколько часов.

Мне принесли. Я села и стала наблюдать за лицом моей мертвой подруги. Беатрисс, ты умерла и меня не слышишь. Все думают, что ты в морге, но я-то знаю, где ты и к кому стремишься. Из письма выходило, что ты задумала это много раньше. Почему ничего мне не сказала? Почему не пожаловалась, что не можешь спать по ночам, что вновь и вновь убиваешь Захара, хотя и любишь его больше всех на свете, что тебе лечиться надо, а ты вместо этого вышла замуж… И за кого? Господи, я же так и не познакомилась с твоим новым мужем. И когда только он успел в тебя влюбиться? Когда парковал свой автомобиль во дворе твоего дома? Это неудивительно. Он полюбил тебя с первого взгляда. И он сделал бы все, чтобы ты обрела душевный покой…

Мысли мои путались. Мне сказали, что пора… Ей холодно, заметила я вслух, выходя под руку с водителем. Хороший человек, этот водитель.

В машине я попросила его никому не рассказывать обо мне, о странной пассажирке, и дала ему еще денег. Он сказал – могила. Что, мол, никому ничего не скажет. Тоже мне, нашел слово… Очень кстати.

– Куда теперь? – спросил он в машине. И вдруг: – Какая у вас подружка красивая была. Как артистка. Она что же это, сама себя? Вы извините, если я спрашиваю…

– Да ничего… Да, сама себя. В прошлую ночь. Я дома была, с Марком, с женихом, понимаете? А водитель машины, вроде вас вот, пришел в милицию и сказал, что видел меня вместе с ней, дал мои приметы… Я говорю им, что дома была, что не могла быть одновременно и в постели с женихом, и с Беатрисс, но они не верят. Вот и прячусь. Теперь понятно?

– Понятно. Но я вас не выдам. Я же вижу, как вы любили вашу подругу. А милиция… они такие… К ним только попади. Вот, к примеру, один мой друг…

Мы возвращались в лес.

Глава 19

Уже светало, когда мы прибыли на место. Над лесом застыл голубоватый туман, белые его сгустки цеплялись за верхушки высоченных елей. Я пригласила водителя в дом, согрела воду и приготовила кофе. Угостила бутербродами с сыром и колбасой.

– И куда же подевался ваш жених? – спросил он меня с набитым ртом, было видно, что трудяга смертельно устал и думает только об одном – поскорее домой. Звали его Михаил Александрович, по дороге он даже успел поздравить меня с наступающим замужеством. Он так и выразился – наступающее замужество. Да, замужество наступало мне на пятки, толкало в спину, оставался всего один день до свадьбы, а Марк исчез. Что за потасовка произошла в нашем доме, пока меня не было? Кто приходил к Марку?

– С моим женихом беда, – предположила я. – Говорю же, в прихожей кровь… И телефон молчит. Марк очень заботливый, он очень любит меня, он бы позвонил мне уже тысячу раз, не позволил бы мне трястись от страха в этом доме…

– Может, я могу чем помочь? – скорее из вежливости, чем желая действительно оказаться замешанным в наших делах, предложил Михаил Александрович.