Во мраке сверкающих звезд - Михайлова Евгения

– Тело Светы нашли? – дрожащим голосом спросила Карина.

– Совсем забыл вам рассказать. Думал, уже вся Москва в курсе. Я нашел Свету живой и почти здоровой. Так, есть кое-какие повреждения. У нее богатый муж, который возил ее в Италию… Короче, Света – дама гораздо больше, чем на миллион долларов.

– Ничего себе! – выдохнул Игорь. – А как…

– Они над ней здорово поиздевались. Окровавленную, без сознания, просто бросили в темном месте на проезжую часть. Если бы там на большой скорости проехала машина, водитель мог бы оказаться виноватым. Но твой отец, Игорь, ехал как раз на маленькой скорости. Он ее увидел. А когда узнал… Поступил очень «умно». Отвез к себе в гараж, там пару дней сам приводил в чувство, купил домик в Подмосковье, который я и нашел, там ее держал. Лечил, кормил. Она окрепла и сбежала. А поскольку она девушка, на которую западают все мужчины – категорически, одним словом, – то ее на другом шоссе тут же подобрал миллионер. Теперь судьба Андрея в ее руках. Если она напишет заявление, что он ее насильно удерживал и, не дай бог, домогался, он тоже может надолго присесть…

– Сережа, – с чувством сказал Игорь, – ты – человек! И ты сейчас сбегаешь за какой-то выпивкой. Немножко!..

– Только через мой труп! – решительно возразила Карина.

– Спасибо. Трупов у нас достаточно, – парировал Сергей. – Салат хороший у тебя получился, Карина. И у нас всегда есть возможность проконсультироваться с хирургом Игоря. Он плохого не посоветует. На человека столько свалилось. Может, ему можно капельку расслабиться?

Сергей набрал номер, задал короткий вопрос, получил короткий ответ.

– Капелька коньяка, Карина, слышишь? Масленников сказал, что сейчас Игорю можно рюмку коньяка, это снимет возможный спазм вернее, чем капли и пилюли. Я пошел.

Светлана и Вадим узнали обо всем поздно вечером. Позвонил Сергей.

– Вадим, – сказал он, – решайте насчет заявления по поводу Панина. Договор заключать не будем. Я и так в деле. Но держать долго меч над головой человека – все же не есть хорошо. И вы на него или пишете, или отказываетесь.

– Мы подпишем договор, – сказал Вадим. – Я хотел бы, чтобы ты, Сергей, был рядом с моими адвокатами во время следствия по поводу этой троицы. Если эта тетка работает в каком-то ВОХРе, то у нее могут оказаться связи. Что называется, ворон ворону глаз не выклюет. Я только и читаю что сообщения об условных сроках или помилованиях по таким преступлениям. Этого быть не должно.

– Согласен. Дай, пожалуйста, трубку Свете.

– Да, – напряженно сказала Света. – Я все слышала, Сергей. Вадим включил громкую связь.

– Светлана, принимай решение. Андрей и сам готов сдаться. Но и в этом случае для суда требуется твое подтверждение его вины.

– Я поняла, – сказала Света.

Они ни о чем не разговаривали с Вадимом в тот вечер. И ночью лежали рядом с открытыми глазами, прокручивая в мозгу одну и ту же ленту невероятных событий. Утром она уснула. Он тихо вышел, собрался и поехал на работу с одной мыслью: «Если бы не эта беда, я бы ее не нашел».

Света открыла глаза, как только он уехал. Умылась, оделась, вызвала такси. Она точно знала, куда направляется. Это было очень важно, она торопила таксиста. Расплатилась и вышла возле дома, где жил Андрей Панин. Сразу увидела его массивную фигуру. Он двигался, как каменный гость среди живых людей, на поводке вел красивейшую голубоглазую собаку.

– Здравствуй, Андрей, – встала перед ними Света.

Ей улыбнулась только собака. Андрей даже не смог ответить. Он, вероятно, впервые в жизни выглядел потрясенным. Как человек, увидевший то, чего не может быть.

– Вы еще гуляете или идете домой? – спросила Света.

– Домой.

– Можно с вами?

– Да.

Они вместе вошли в квартиру. Светлана наблюдала, как Андрей старательно моет собаку, затем кормит. Момент начала разговора он явно оттягивал. Да и не умеет он разговаривать. А Света смотрела на его вроде бы неуклюжие, но в то же время точные и мягкие движения и вспоминала, что примерно так же он ухаживал за ней… Дурак. Бросил бы на дороге. Потому что она приехала сказать: не посадить ли мне тебя в тюрьму?

Она сидела в уголке кухонного дивана. Он вдруг выпрямился и застыл перед ней.

– Я сегодня к ним поеду. Я все расскажу. Но сначала тебе. Мне и Сережа объяснил насчет этой статьи, и сам я прочитал. Чтобы ты знала и не чувствовала себя виноватой. Все соответствует. И даже хуже, чем ты можешь подумать. Я не растерялся и не испугался. Только в первый момент, когда не знал, жива ли ты. Когда понял, что жива, я хотел только одного. Спрятать тебя, не выпускать, самому вылечить, сделать своей. Ты и есть моя. Всегда, в душе. А тут так получилось. Скажу совсем страшную вещь. Когда я думал, что ты останешься… ну, не такой красивой, – даже, может быть, хотел бы. Хотя я делал все, что мог и не мог, чтобы вылечить. Потом, когда казалось, что ты умираешь, я, конечно, и каялся, и жалел, сама помнишь, что и сдаться хотел, и тебе предлагал позвонить в полицию… Потом опять приходил к тому, чтобы тебя удержать… Я надеялся, что ты привыкнешь, перестанешь меня ненавидеть. Но если бы не перестала, я бы все равно постарался тебя не отпустить. Понимаешь? Так что спокойно пиши заявление, которого ждут твой муж и следователи. Ты мне не навредишь. Все, что могло произойти в моей жизни, уже произошло. Дальше не имеет значения. Вот только Алису, может, возьмешь?..

– Возьму, – сказала Светлана. – Конечно, возьму. Она такая красивая.

И вдруг произошло то, что ни один из них не испытывал никогда в жизни. Их притянуло друг к другу, как над пропастью, на краю. Как двух последних людей на земле. Единственных мужчину и женщину. Он унес ее в спальню, закрыл дверь от Алисы. Их просто накрыла растопленная, огненная волна страсти. До слов никак не доходило, хотя часы улетали в ночь…

Поздно вечером Вадим, схватив телефон, обрадовавшись голосу Светы, не мог понять, о чем она говорит. Потом не мог в это поверить. Потом понял, что его час беды только начался. И до утра думал, хватит ли у него сил это вынести…

Рано утром Вадим приехал по адресу Панина. Долго ходил туда-сюда, пока не увидел крупного мужчину, который вывел на прогулку собаку. Вадим просто вошел в открытую Андреем дверь. По описаниям он понял, что это и есть Панин. Андрей его, конечно, не узнал. Вадим поднялся на нужный этаж, хотел позвонить в квартиру, потом заметил, что дверь просто прикрыта. Потянул ее на себя, она распахнулась, и он вошел. В квартире звучала прелестная мелодия, ее исполняли на фортепиано, но запись была виртуозно стилизована под старинный клавесин. Он пошел на звук, оказался в небольшой, скромно обставленной комнате с зеркалом во всю стену. И остановился, чувствуя, что ему никогда еще не было так плохо и так хорошо. Он в жизни не видел ничего более прекрасного. Перед зеркалом танцевала обнаженная девушка дивной красоты. Света. Это был нечаянный, произвольный танец нежности, страсти, женственности, ликования. Все стало настолько понятным. Вадим хотел только одного: чтобы танец не кончался, чтобы она его не замечала. В этот момент его печаль и боль были близки к восторгу.

– Вадим… – Света остановилась.

Они подошли друг к другу. Она нисколько не смутилась своей наготы. Просто обняла его за шею. Он тоже ее осторожно обнял, как богиню за пределами рая, где ему не место.

– Ты можешь ничего не объяснять, – сказал он. – Я все понял. Ты все рассказала в своем танце. Ты провела ночь со своим мужчиной. Мне не оторвать тебя от него. Вас связывает что-то сумасшедшее. Я все время думал, что потеряю тебя. Такие кроткие женщины убивают мужчин.

Света всхлипнула и прижалась к нему крепче. Вадим с ужасом почувствовал, что плачет. Он не плакал никогда в жизни. Даже в детстве.

Андрей вошел в прихожую, затем в гостиную, увидел эту сцену, постоял, бессильно опустив тяжелые руки. Потом тихо вышел, взял опять Алису на поводок, и они вернулись на улицу. Он ждал и был почти уверен, что Света уедет с мужем. Ей так повезло с ним, он сделал ее такой уверенной и счастливой. Она так расцвела. Он может дать ей все, что она пожелает. Андрей же останется с тем, что произошло. А произошло у него счастье. Этой ночи ему хватит на всю оставшуюся жизнь.

В это время Вадим говорил Свете:

– Не плачь. И ни в коем случае не думай, что в чем-то виновата передо мной. Просто знай. Я далеко не уйду. Если вдруг понадоблюсь… Просто так. Вдруг понадобится помощь, вдруг позовешь… Постою рядом. Не отталкивай меня совсем. Я слишком долго искал свою женщину. Какая жалость, что она оказалась у меня общей с этим человеком…

Света просто плакала. Ее грудь, руки были мокрыми от слез. Она не могла ничего сказать, потому что боялась произнести самое для него страшное: «Я поняла, что была рождена для Андрея. И все чувства, которые у меня есть, – ненависть, любовь и страсть, – вызывает только он. Ненавидела, потому что любила и не могла простить того, что, как я думала, он со мной сделал. Так оказалось. С этим невозможно справиться». Она не сказала этого вслух, но он услышал. И понял, что это для него предел мучений. Он ушел. Во дворе увидел Андрея с собакой, приблизился, протянул руку: