Биография smerti - Литвиновы Анна и Сергей

– Целыми днями с этим жлобом носишься, – упрекал жену Игорь. – Ребенок уже и забыл, как ты выглядишь...

– Зато деньги в семью приношу, – возражала Маринка. – И на мое питание мы не тратимся, меня Берт кормит.

– На гостиницу и на билет твой форин деньги нашел, а переводчику платить нормально не может! – возмущался муж.

– Да ладно тебе, Игоряш, – ластилась Маринка. – Он пять лет мечтал в СССР приехать, на поездку по копейке, то есть по центу собирал. Какие там у него заработки – учитель в государственной школе.

– Да врет он тебе все! В Штатах любой учитель в долларах купается! – не соглашался Игорь.

– Ну, если врет – пусть ему будет стыдно, – пожимала плечами Маринка. И загадочно заверяла: – Он нам еще пригодится...

– Какой с этого козла может быть толк?

– Не знаю пока. Но чувствую.

И ведь не обмануло ее предчувствие.

Потому что второй раз в их жизни Берт нарисовался уже в девяносто втором. Страна к тому времени изменилась кардинально. Какой там невинный «Островок», какой Цой – отовсюду горланили свой «Wind of change»[3] «Скорпы».

И действительно: перемены произошли такие, что дух захватывало. Совок развалился, а что будет дальше – никто не знал.

Марина же занималась, на его вкус, абсолютной ерундой: после работы, вместо того чтобы сидеть с ребенком, пропадала в Библиотеке иностранной литературы и пачками изучала только-только появившееся там издания: книги по маркетингу, экономике, какому-то мерчандайзингу...

– Ерундой занимаешься, – упрекал Игорь. – Ну сама подумай: зачем в нашем совке мерчандайзинг?!

И снова она загадочно отвечала:

– Пригодится.

Игорь уже не разубеждал. За годы безденежья, постоянной борьбы за выживание их отношения (никогда не бывшие особенно страстными) окончательно поблекли. Они даже не воевали, не ссорились, не швыряли друг в друга тарелками – просто жили бок о бок, но равнодушно, словно соседи.

И тут как раз на их горизонте вновь появился американский учитель Берт. За два прошедших года постарел, борода стала еще окладистей и гуще. Они с Мариной встретились, как старые друзья: так горячо обнимались, что у Игоря даже нехорошее предчувствие шевельнулось – а не любовь ли тут? Впрочем, он немедленно себя одернул: какая может быть любовь в его-то пятьдесят лет?! Да если вдруг и любовь – Маринка с ее закидонами раздражала мужа все больше и больше. Может, со своим Бертом в Америку укатит?

На сей раз никаких прогулок по Москве американец не требовал – сразу заявил, что приехал по делу. О деталях Маринка не распространялась, но Игорь краем уха слышал: один вроде бы Бертов приятель, страшнейший миллионер, хочет в экономику новой России пару миллионов долларов вложить. Уже смешно: чтоб кто-то... в нашу страну безумную... деньги вкладывал...

Но Маринка за Бертово задание – найти американскому миллионеру возможность инвестиции – взялась горячо. Игорь сначала думал: действительно подбирает какой-нибудь убыточный заводик или магазин. Но, как оказалось, он плохо себе представлял масштабы нахальства супруги. Потому что Марина, как он вскоре выяснил, планировала получить гипотетические миллионы... сама. И, с помощью старого приятеля Матвея, открыть на них сеть недорогих ресторанов.

Полное безумие!

– Ты понимаешь, что тебя просто убьют? – вопил Игорь. – Не видишь разве, что в стране творится? За бутылку водки расстреливают! А тут – миллионы... Да ты их и получить не успеешь! Только слух о таких деньжищах пройдет – нас всех поубивают. И тебя, и меня. И сына.

Но супруга только отмахивалась:

– Не причитай. Все будет ништяк.

– Да и нет никаких миллионов, – убеждал муж, – врет все твой Берт. А если и есть – никто их не даст тебе. Молодой девчонке, без имени, без опыта, без связей.

– А, брось! – усмехалась Маринка. – На Западе наоборот: ответственные посты – и деньги тоже – предпочитают раздавать молодым. Считается, что у них мозги более подвижные, голова лучше соображает.

Но, конечно, дело было не только в мозгах. В один прекрасный день в Россию пожаловал тот пресловутый миллионер. Выглядел он жалко – колченогий дяденька с бесцветными глазами и реденькими соломенного цвета волосами. Одет в простейшие, не самые чистые, джинсы и в бесплатную футболку с рекламой магазина здорового питания. Только ботинки – дорогие, ручной работы – его богатство и выдавали.

Предъявить миллионера жена отказалась – Игорь его случайно увидел. И сразу понял: между ним и Мариной что-то есть. Слишком уж жаркими обмениваются взглядами, слишком часто, будто бы ненароком, касаются друг друга...

– Вы с ним любовники, – констатировал муж.

– Брось, – отмахивалась она. – Мы просто обоюдно сильно увлечены. Бизнесом.

Чуть позже, когда колченогий лично участвовал в подборе помещения для ресторана, в его намерениях уже нельзя было не усомниться.

– Под какой процент он тебе эти миллионы дает? – поинтересовался однажды Игорь.

И ужаснулся, когда узнал: под пятьдесят процентов годовых.

– Не бери! – увещевал муж. – Это ведь кабала!

Но Марина не слушала. Уверяла:

– Никакой кабалы. За пару лет рассчитаюсь.

– Да ничего ты не рассчитаешься! Ты ведь никто! И звать тебя никак! И поддержки никакой нет! И ресторан твой в первую же неделю отберут! Или сожгут!

– Не сожгут. Я кому надо платить буду, – усмехалась она.

И через год уже покупала в настоящем валютном магазине шикарное вечернее платье – чтобы блистать в нем на открытии своего кабака...

В общем, опять она оказалась права. И с того дня их пути окончательно разошлись...

Игорь Феоктистович оборвал свой рассказ внезапно. Вдруг схватился за голову, простонал:

– Не могу, не могу больше! Ведь умерла, а все равно: давит!

Выхватил из кармана серебряный колокольчик, бешено им затряс.

В солярий тут же вбежала горничная, та же Зухра:

– Да, Игорь Феоктистович?

Новоявленный барин коротко велел:

– Коньяку.

А едва прислужница удалилась – устало откинулся в кресле. Пробормотал:

– Нет, все! Не будем о ней. Пусть в аду горит.

– Хорошо, давайте не будем, – с готовностью откликнулась Таня. И вкрадчиво добавила: – Может, ну ее вообще, эту книгу, а?

Игорь Феоктистович задумался. Татьяна затаила дыхание... Но Холмогоров произнес:

– Нет уж. Раз взялись – значит, надо заканчивать. Я, к счастью, не единственный источник...

Он задумался, понурил голову. Несчастный. Уязвимый. Страдающий. И у Тани вдруг вырвалось:

– Скажите, вы любили Марину?

– Любил, не любил – какая теперь разница? – вздохнул вдовец.

– Пожалуйста, ответьте, – попросила девушка. – Это не для книжки. Я просто сама понять хочу...

– Да, – задумчиво произнес Холмогоров, – наверное, я ее любил... Когда-то давно. Пока она была юной, провинциальной, беззащитной девчонкой. Из нее могла получиться хорошая жена – если бы все шло, как прежде, если бы наша страна оставалась все тем же совком. Но жизнь повернулась совсем по-другому, Маринка в свой бизнес влезла... – Он остро взглянул на Татьяну. – Она была готова ради него на все. На измену, предательство. А я так не умею. Не могу все на деньги мерить...

«Красивые слова, – мелькнуло у Татьяны. – А на самом деле она просто была удачлива в бизнесе, а ты – нет. И наверняка ей дико завидовал».

Явилась Зухра с коньяком. Игорь Феоктистович нетвердой рукой плеснул себе добрых граммов сто. Татьяне не предложил. Махом выпил. Закусывать не стал. Тяжело поднялся из кресла, бросил Садовниковой:

– Пошли.

– Куда?

– В кабинет. В Маринкины бумаги тебя запущу. В какие можно, конечно.

И двинул прочь из солярия. Таня поплелась за ним.

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта.

– Инте-ересно... – зловеще пробормотал Феоктистович. Коршуном ринулся к двери, но окончательно распахивать ее не стал – прильнул ухом к щелке. Таня, заинтригованная, встала рядом.

Из кабинета донесся голос Фаины:

– Ты идиот! Я ведь просила тебя!

Похоже, она говорила по хозяйскому «спутнику». Ох, загадочную жизнь ведут некоторые мирные экономки!

Тане жутко хотелось услышать продолжение ее разговора, но Игорь Феоктистович решил по-своему: резко распахнул дверь. «Ну и глупо», – мелькнуло у Садовниковой.

– Что ты здесь делаешь, Фаина? – пророкотал хозяин.

Та, естественно, немедленно бросила трубку. Но оправдываться не стала. С достоинством вскинула подбородок:

– Вы разве не видели? Я говорила по телефону.

– С кем? – продолжил допрос Холмогоров.

– А это, извините, вас не касается, – последовал ответ.

– Послушай, Фаина, – насупился мужчина, – по-моему, ты забываешься. Вспомни, кто здесь хозяин.

И тут же нарвался. Потому что домработница лишь усмехнулась – и без малейшей боязни произнесла:

– Хозяйкой, Игорь Феоктистович, здесь Марина Евгеньевна была. А вы – при ней довесок.