Белоснежный лайнер в другую жизнь - Данилова Анна

– А что про туфли сказала?

– Про какие туфли?

– Розовые. Кто одевал покойницу? – спросил Соловьев.

– Люди из похоронной конторы, они и одевали.

– Одежду, понятное дело, вы дали.

– Конечно, кто же еще?

– И туфли подобрали тридцать третьего, редкого, размера… Лиля утверждает, что это были чужие туфли, Ирине принесла ей…

– Да слышал я эту историю! Будто бы Ирине эти туфли принесла какая-то знакомая женщина на продажу… А ей, в свою очередь, их кто-то откуда-то привез… Но при чем здесь я? Почему вы спрашиваете меня об этих туфлях? Неужели не понятно, что я взял первые попавшиеся мне на глаза туфли и отдал, чтобы их и обули… Мне и в голову не могло прийти, что туфли могут оказаться не впору! Не в поход же она в них собралась, извините меня за такой цинизм, но и у меня тоже есть чувства… Главное, что она была обута. Я сделал все, что от меня зависело в данной ситуации, организовал похороны, все устроил, и теперь же мне треплют нервы… Почему? За что? Почему бы вам не расспросить Сергея, как так могло оказаться, что они не успели на похороны? Пусть бы летели на воздушном шаре из Крыма, если были проблемы с билетами…

– Он, между прочим, считает, что вы поздно дали телеграмму, что надо было сделать это раньше…

– А как бы я раньше узнал город, место и название отеля, где они остановились? Мне пришлось связаться с нашими общими знакомыми, которые знали, где именно останавливаются Бантышевы в Крыму.

– А вам не пришло в голову позвонить Сергею или Кате?

– Пришло. Это первое, что пришло мне в голову, но их телефоны молчали.

– Да, это так, – подтвердил Соловьев, – телефоны у них были выключены. Намеренно. Сергей не хотел, чтобы ему звонили с работы… У Кати тоже были свои причины отключить телефон…

– Да если бы не это обстоятельство, – с горечью заметил Желтухин, – Ирина бы сама позвонила мужу в Крым и сообщила о своем недомогании… Попросила бы их приехать…

– Она почему-то никому не позвонила. Никого не попросила о помощи. И умерла в страшных муках… – проговорил Пирс.

– Скажите, как вас там, Оливер, вы ведь встречались с патологоанатомом, так? Я по лицу вижу, что вы уже беседовали и с ним, и с Чесноковой… Что нового вы от них узнали? Скажите мне, я имею право знать…

– Патологоанатом подтвердил, что Ирина Бантышева скончалась от перитонита… Что в полости живота было много крови и гноя… И что, скорее всего, приступ сопровождался острой болью, от которой она потеряла сознание… Да и Чеснокова тоже рассказала о том, что Бантышева была у нее на приеме за два дня до смерти и она назначила ей обследование, выписала направление на ультразвук…

– Значит, вы пришли проверить мои показания? Но почему? В чем вы меня подозреваете? Думаете, я нарочно так поздно известил Бантышева о смерти жены, чтобы отомстить ему за то, что он изменял своей жене? Чтобы он не присутствовал на ее похоронах? Так вот, вы ошибаетесь! Я не зверь, я нормальный человек. И тот факт, что я сильно любил Ирину, еще ни о чем таком не свидетельствует… Хотя, видя, как переживает Ирина, я начинал ненавидеть своего друга…

– А что вы можете рассказать об Исабель?

– Да ничего хорошего. Хищница, дикая кошка… Воспользовалась ситуацией и поселилась в доме вдовца. Хорошо, что все так закончилось, и теперь там живет Лиля. Она добрый и порядочный человек, да и женщина красивая, ласковая… Во всяком случае, теперь я за Сергея спокоен… Он не станет бегать на сторону, от таких женщин не бегают…

– А Ирина? Чем она, на ваш взгляд, не устраивала своего мужа? – спросил Пирс. Лицо у него было бледным, а руки, которыми он то и дело поправлял воротник сорочки, почему-то дрожали.

– Она была для него слишком хороша, понимаете? Он считал себя недостойным ее, как он сам мне не раз говорил по пьяной лавочке, и эти его связи на стороне были как бы знаком протеста против непогрешимости жены.

– Как-то все это туманно, – усмехнулся Соловьев. – Жена была такая хорошая, что дальше некуда, так, что ли, получается?

– А вы спросите самого Бантышева, я же – не он. Теперь вы мне скажите, почему вас так заинтересовала смерть Иры, как могло случиться, что судьба ее дочери связана с какой-то там родственницей, сестрой, кажется? Кому какое дело может быть до Кати?

– Ее родная тетя живет в Лондоне и хочет взять племянницу к себе, – ответил Пирс. – Что же в этом удивительного или дурного?

– Да не было у Ирины никакой сестры…

– Вот поедем в Волгоград, встретимся с матерью Ирины, попытаемся все выяснить… Скажите, Борис, вы-то сами как смотрите на то, чтобы Кате отправиться в Лондон, встретиться там с теткой, пожить там, а то и остаться?