Красное на голубом - Данилова Анна

– Где все это?

– Я понимаю, вас интересуют отпечатки пальцев. Думаю, их трудно будет выявить. Ведь все, кто брал посылки в руки, начиная с почтальонши, секретарши и заканчивая адресатом, то есть мной, к примеру, – мы все оставили свои следы.

– Вы трое – Перекалин, Беленков и вы, Буров, – вы все дружили?

– Мы и сейчас дружим. И у нас беда. Кто-то захотел сделать нам очень больно. Но почему-то таким вот изуверским способом. Мы уже думали об этом. И пришли к выводу, что это мог быть кто-то, кого мы в свое время как-то… опустили, что ли. Может, мы кого-то обидели или просмотрели, недооценили.

– Эти девушки… женщины… ваши подруги… Они были знакомы друг с другом?

– Теперь трудно сказать. Но у них имелась возможность познакомиться. Это могло случиться тридцать первого декабря. В театре драмы проходил новогодний бал, и мы сделали так, что там присутствовали не только наши жены, но и Мариночка, Ира, Оля. Мы с мужиками тоже думали об этом, пытались вспомнить, видели ли мы их вместе. Но там была такая кутерьма, и лично я переживал за то, чтобы моя жена ничего не заподозрила.

– И она не заподозрила?

– Думаю, нет. Но уже тогда я сделал для себя вывод: так дальше продолжаться не может, я должен рассказать Ларисе о Марине. Она бы поняла. Я бы сделал все, чтобы она не помешала нам с Мариной. Я любил Марину, понимаете? А теперь, когда ее нет, я потерял всякий интерес к жизни.

– Вы сказали – Беленков?

– Петр. Да, погибла Оля Погодина, его бывшая секретарша. Он был очень привязан к этой женщине и собирался на ней жениться. Но знаете, как это бывает…

Марк не знал. Он так любил Риту, что никакие силы не смогли бы ему помешать. Даже если бы у него было десять детей.

– Погибла еще одна женщина, Ирина Овсянникова.

– Это подруга Коли Перекалина. С ней все было сложнее, потому что она тоже была замужем, как и Коля – женат.

– А ее муж? Он что-нибудь знал?

– Об этом вам лучше спросить его самого. Но вчера мы собрались все вместе, в ресторане. Мы пили, поминали наших женщин. И это было ужасно. В такое просто невозможно поверить!

– Давайте вернемся к посылкам. Где они? По-прежнему у Беленкова и Перекалина?

– А где же им еще быть? Не могли же они их взять и выбросить? Уверен, что они надежно спрятаны у них дома или на работе.

– Посылки – это серьезная улика, – оживился Марк. – Скажите, в этих свертках, помимо носильных вещей женщин, были драгоценности?

– Да. Были. Мы потом все проанализировали и поняли, что ограблением там и не пахнет. Все на месте – золото, бриллианты. Получается, что больно хотели сделать или им (хотя за что?), или же нам, троим мужикам.

– Быть может, у вас есть какой-нибудь общий друг, приятель?

– Да я же вам об этом и говорю! Словно кто-то, кому мы все трое в разное время причинили какое-то зло. Быть может, не нарочно, а случайно. Мы все занимаем определенное положение в обществе, у нас есть пусть небольшая, но все же власть. Говорю же, мы вчера думали над этим весь вечер, как идиоты, но так ничего и не придумали.

– Значит, вы предполагаете, что это могла быть месть?

– А что еще, если это не ограбление? Предположим, моя жена решила меня наказать, так сказать, убив мою любовницу. Но, во-первых, девушек задушили, а это требует наличия физической силы. Пусть даже одна из наших жен это сделала. Но почему тогда она не ограничилась своей личной, так сказать, соперницей, а убила всех? И к чему весь этот цирк? Эти посылки?

– Мотив – это самое важное, – размышлял вслух Марк. – Но если это не жена одного из вас, а другая женщина, мстившая не вам, мужчинам, а именно вашим девушкам?

– Я думал об этом. Марина, к примеру, вела себя таким образом, чтобы ее подруги не знали меня даже в лицо! Конечно, среди студенток, ее подружек, наверняка были те, кто ей завидовал. Но для убийства нужен очень серьезный мотив. Предположим, я раньше встречался с кем-то из ее подруг, а потом переметнулся к Марине. Возникла бы ревность – жгучая, невероятная, до спазмов. Я говорю это так, потому что сам ужасно ревнив. Но убили же всех троих женщин! Хотя я бы назвал их девушками. Все они были молоды, слишком молоды. И это – невероятная трагедия. Все мы – и я, и Перекалин, и Беленков – чувствуем себя виновными. Что не уберегли, не уследили. Но мы так вчера ни до чего и не додумались. Предположим, убийца совершил преступление: убил. Все, человека больше нет. Цель, казалось бы, достигнута. Но зачем отправлять вещи нам, да еще и на работу?! Какой в этом смысл? И почему, скажем, не домой? Преступник мог бы, к примеру, отправить посылки на домашние адреса, чтобы наши жены все узнали, ведь так? Что он хотел этим сказать? Что эта смерть имеет отношение к нашей службе, к работе? Но это же полная чушь!