Честь семьи Лоренцони - Леон Донна

Но как тогда они очутились на этом заброшенном поле у Кольди-Куньян, этой богом забытой деревеньки, такой маленькой, что даже большинство венецианцев и не подозревают о ее существовании? Брунетти достал папку с материалами дела и принялся листать их в поисках писем, присланных похитителями. И, хотя написать их мог кто угодно и в них не было ошибок, это, как прекрасно понимал Брунетти, ничего не доказывало.

Он понятия не имел о том, что собой представляет русская преступность, но интуиция подсказывала ему, что русские здесь ни при чем. Кто бы ни похитил Роберто, они должны были, прежде всего, знать о существовании виллы, знать, где можно надежно укрыться и дождаться его приезда. Разумеется, если им заранее не было известно о его планах, добавил он про себя. Этот вопрос, кстати говоря, так и не был задан в ходе предварительного расследования. Кто мог знать о планах Роберто на тот вечер и о его намерении провести ночь на вилле?

Как это уже не раз бывало, Брунетти вдруг почувствовал жгучее нетерпение; его вдруг охватила жажда деятельности. Он просто не мог усидеть на месте, просматривая чужие рапорты и отчеты; настала пора начать действовать самому.

Испытывая некоторую неловкость из-за того, что он с такой легкостью поддается собственным порывам, он поднял трубку и по внутренней линии связался с Вьянелло. Когда сержант ответил, Брунетти сказал:

– Поедем-ка взглянем на ворота виллы.

17

Горожанин до мозга костей, человек, который родился и вырос в городе и редко покидал его пределы, Брунетти, глядя на буйство красок пробуждающейся природы, испытал вдруг безотчетный восторг. Весна с детства была его любимым временем года; он всегда ждал ее с особым нетерпением и до сих пор вспоминал ту радость, которую испытывал с наступлением первых теплых дней после долгих зимних холодов. И, конечно, радость от возвращения красок, которыми так щедра природа: и теплого золота форзиции, и пестроты крокусов, и нежной зелени молоденьких листочков. Даже из заднего окна автомобиля, несущегося на север по скоростной автостраде, Брунетти мог видеть эти краски, и от души радовался им. Вьянелло, сидя на пассажирском сиденье рядом с Пучетти, рассуждал о том, что минувшая зима была на удивление теплой, а это значит, что водоросли в лагуне не замерзли, а следовательно, и не погибли; что, в свою очередь, означает, что летом ими будут замусорены все пляжи.

Они свернули у Тревизо, потом вырулили на другую скоростную магистраль, ведущую к Ронкаде. Через несколько километров они заметили справа знак, указывающий дорогу к церкви святого Убальдо.

– Нам туда, верно? – уточнил Пучетти, который еще перед выездом с пьяццале Рома несколько раз сверился с картой.

– Точно, – ответил Вьянелло, – судя по указателю, еще три километра – и мы на месте.

– Никогда не бывал здесь прежде, – признался Пучетти. – а тут ничего. Красиво.

Вьянелло кивнул, но ничего не сказал.

Через несколько километров они свернули на узкое проселочное шоссе, которое вывело их к высокой каменной башне, возвышавшейся по левую сторону дороги. От нее под прямым углом расходились стены высокой ограды, терявшейся за деревьями, которые росли по обе ее стороны.

Когда они приблизились к ней, Брунетти похлопал Пучетти по плечу, и тот сбавил скорость. Несколько сотен метров они медленно двигались вдоль ограды. Затем Брунетти снова похлопал Пучетти по плечу, давая ему знак остановиться. Что тот и сделал, припарковавшись у ворот, на широкой полукруглой площадке, посыпанной гравием. Наконец все трое выбрались из машины.

Из материалов дела следовало, что ширина камня, который заблокировал ворота, составляла двадцать сантиметров в самой узкой его части, в то время как зазор между металлическими прутьями створок ворот был не больше десяти сантиметров. Брунетти лично убедился в этом, просунув руку между прутьями. Затем он повернулся и пошел налево, вдоль ограды, высота которой, по его прикидкам, была минимум два метра.

– Наверняка у них была лестница! – крикнул ему Вьянелло, разглядывавший ограду уперев руки в бока и задрав голову.

Брунетти, не успев ему ответить, услышал шум мотора; откуда-то слева приближалась машина. Вскоре появился маленький белый «фиат» с пассажиром на переднем сиденье; увидев их, водитель сбавил скорость, и находившиеся в машине с нескрываемым удивлением уставились на трех мужчин в полицейской форме и сине-белый полицейский автомобиль. Не успел отъехать «фиат», как справа показалась другая машина, водитель которой тоже сбавил скорость, чтобы пассажиры смогли хорошенько рассмотреть полицейских, непонятно что делавших у ограды виллы Лоренцони.