Зной - Келлерман Джесси

— Все в порядке?

Он коротко кивнул.

Глория, поставив перед ним стакан с водой, сказала:

— Простите, но это все, что у меня есть.

Он коснулся стакана, однако не снял его со стола.

— И вы уверены в том, что он жив.

— Не на сто пять процентов, — ответила она, — но, да, более или менее уверена.

Карлос взглянул ей в лицо:

— Понимаете, каждый раз, узнавая что-то новое, я должен свыкаться с ним. — Он взял стакан, отпил воды. — Менять весь ход моих мыслей. А это трудно. Хотя незнание хуже всего.

— Я понимаю.

— Значит, вы считаете, что он все еще жив.

— Считаю.

— Женщина, которая распоряжается его деньгами… — начал Карлос.

— Государственный администратор.

— Да. Она решила ничего больше не делать с его банковским счетом и имуществом?

— Пока он не объявится, — подтвердила Глория. — Похоже, и полиция считает, что он, вероятно, жив. Хотя ищет она его не очень усердно. Если ищет вообще.

Карлос встал.

— Спасибо вам за это, — он указал на стол, — но мне требуется другое. Я благодарен за все, что вы для него сделали. Если он жив, я должен найти его.

— Подождите секунду. — Глория взяла его за локоть. — Куда вы собираетесь отправиться?

— На поиски, — ответил Карлос. — Вы думаете, что он в Мексике, значит, туда я и отправлюсь. В то место, из которого он звонил вам в последний раз.

— В Агуас-Вивас?

— Если начинать надо с него, — сказал Карлос, — значит, туда. Где здесь ловят такси?

— Я поеду с вами, — сказала Глория.

— Спасибо, но в этом нет необходимости.

— Я была там, — сказала она. — Разговаривала с полицейским. Знаю те места. В конце концов, я же первой начала искать его. И потом, я все равно собралась туда, так что мы вполне можем поехать вместе.

— Собрались? — удивился он.

Глория кивнула.

— Когда?

Решение она приняла этим утром, едва проснувшись. Вернее, даже раньше: она проснулась, а решение тут как тут. И, сказав о нем Карлосу, поняла: решение было не только правильным, но и необходимым.

— В самом скором времени, — ответила она.

Молчание.

— У вас же своя жизнь, есть чем заняться, — сказал Карлос. — И нет никаких причин связываться с этим.

— Хорошо, — сказала она. — Согласна. Но я все равно поеду. Я считала, что будет легче, если мы отправимся туда вдвоем. Но если вы предпочитаете действовать в одиночку, что ж, я хорошо вас понимаю. — Глория открыла перед ним дверь, придержала ее. — Не пропадайте из виду. Сообщайте мне о ваших находках.

Карлос не сдвинулся с места:

— Вы все равно поедете туда — со мной или без меня?

— Да.

— Честное слово, вам лучше остаться здесь.

— Может быть, — сказала она. — И все же я поеду.

— Полиция сама отыщет его. Будет лучше, если вы останетесь.

— Тогда зачем едете вы?

— Я его сын, — ответил он.

— А я его друг, — сказала Глория.

Он молчал.

— Мне трудно понять все происшедшее, — сказала она. — Я хочу услышать его объяснения. А кроме того, я смогу вам помочь.

Карлос облизал губы.

— Он уже сильно опередил нас.

— Ну и пусть.

— Нет, вы так и не поняли. Ладно, мне пора.

В глазах Карлоса обозначился вызов, как если бы он ожидал, что Глория набросится на него.

— Завтра утром, — сказала она. — Машину поведу я.

ГЛОРИЯ ДОВЕЗЛА ЕГО ДО МОТЕЛЯ, у которого они и договорились встретиться завтра в пять утра.

Вернувшись домой, она уложила вещи и позвонила Реджи.

— Я на несколько дней уезжаю из города, — сказала она.

— Ну что же, отдых ты заслужила, — отозвался Реджи. — Куда собираешься?

— В Нижнюю Калифорнию. — Проще было соврать, чем оправдываться перед ним.

— Ладно, повеселись там. И позвони мне с пляжа.

Спать она улеглась в десять. И почти уже впала в бессознательное состояние, когда ее разбудил на редкость противный автомобильный гудок. К половине второго Глория поняла, что сон ей не светит.

Она встала, споткнулась о стоявший на полу у изножья кровати брезентовый рюкзак. Глория получила его от матери, когда поступила в колледж, настоящий рюкзак швейцарского солдата — с пришитым к нему флагом, с серийным номером, — сшитый из плотного, но хорошо пропускавшего воздух оливково-зеленого брезента. Он вынес и тысячи миль пути, и немилосердное обращение с ним и был единственной стоившей значительных денег вещью, которую Мама отдала в собственность Глории. Сама она получила его от жившего в Сан-Диего bracero. Рюкзак все еще сохранял форму достаточно приличную для того, чтобы ему можно было доверить недельный запас одежды.