Мертвый шар - Чиж Антон

– Лужков, оставьте, он больше не будет.

Околоточный резво обернулся и вынужден был умерить обличительный пыл.

– Вам же сказали: здесь не съестная лавка, а жестяная. Про жестяные лавки в приказе упоминается? Вот именно – нет. Свободны.

Козырнув, Лужков убрался с несколько обиженным видом. А Ванзаров протянул мальчишке свой платок, хоть относительно чистый, но для соплей годится. И нечего фыркать: не дамы, чтоб за всякой ерундой следить. Это у них платочки должны быть чистыми, аж хрустеть, а тут серьезные неженатые мужчины. Понимать надо разницу.

Никитка, оставленный в мастерской за старшего, то есть в одиночестве, пережил нападение околоточного до глубины души, а потому испортил платок основательно. С платком пришлось попрощаться. Примостившись кое-как в помещении, где отовсюду торчали ржавые, острые и просто металлические предметы, Родион попросил объяснить, с чего вдруг подмастерье жестянщика стал почтальоном.

Запинаясь, мальчишка рассказал, что два дня назад к ним заглянула барышня, скромная, но приятная. Мастера, как обычно, не было, девушка предложила Никитке немного заработать. Показала два конверта, первый следовало отнести в тот же вечер, а другой – на следующий. За все хлопоты сразу дала серебряный рубль, обещала сегодня занести другой, но пока не приходила. Никитка и согласился: адрес поблизости, добежать быстро, заработок легкий.

– В котором часу барышня была?

– Мы часов не держим, – с важным видом ответил подмастерье. – Темно уже было.

– Вот погляди, – Родион вынул пару снимков. – Нет среди них той?

Тертый палец Никитки уткнулся в левую фотографию:

– Она и приходила.

– Не путаешь?

– Разве можно, и платье то же.

Не спеша приближаясь к дому, Родион старался найти свободное местечко хоть в одной логической цепочке. Место требовалось для странного факта: почему накануне важнейшего матча госпоже Нечаевой понадобилось пристраивать угрожающие письма? И вообще, знала ли Варвара их содержание или сама поработала чьим-то почтальоном?

Подобные размышления на прогулке имели только один недостаток: Ванзаров переставал замечать окружающее. А потому чуть не сбил с ног невысокого господина, возникшего на пути к родным воротам. Не глядя, Родион буркнул извинения, но господин отчетливо произнес:

– Добрый вечер, Родион Георгиевич.

С виду не скажешь, что человек в этом сером пальтишке – один из тайных властителей столицы. Сенька Обух выглядел самым обычным петербургским жителем. А вовсе не вождем воровского мира. Одиночество его в этот час на пустой улице было мнимым. Такие господа без свиты не появляются, не положено. Наверняка поблизости изготовились подручные. Родион, конечно, не испугался. Но был рад, если бы рядом оказалась барышня фон Рейн, а лучше старший городовой Семенов. Так, на всякий случай.

Обух выказывал дружелюбие как мог: руки держал на виду, при этом улыбался. Здороваться с полицейским права не имел, самоличное появление было высшим знаком уважения со стороны воровского старшины. О чем Ванзаров узнал несколько позже. Пока же, повинуясь интуиции, и он не подал вору руки, а только вежливо ответил:

– И вам доброго вечера, Семен Пантелеевич. Что-то случилось?

Обух оценил благородство юноши – любил сильных и честных соперников, не то что продажный Желудь. Но не об этом сейчас.

– Не дает мне покоя ваш интерес к Марфуше, – сказал он, не понижая голос. – Растревожили меня.

– Извините, не хотел.

– Не о том речь. Марфуша была для мира солнышком светлым. Все любили ее. И вот дошла весточка: нет больше Марфуши. Погибла душа невинная. Нехорошо погибла. Мир еще не знает, но, если узнает, сочтет за обиду. Надеюсь, понимаете?

Юного чиновника полиции неприятно поразило, как хорошо поставлен обмен информацией в воровском мире. Но вслух произнес:

– Это был несчастный случай. Ничего более.

– Почему расследуете вы?

– Смерть Марфуши к моему следствию имеет случайное касательство.

– Быть может, вам сказать неудобно. Только намекните. Мы не посмотрим, что господин Бородин знаменитая личность. Если Марфушу обидел, мир воздаст. Закон и справедливость не одно и то же, надеюсь, знаете. Как дело-то было?

Глаза вора буравили до самых печенок.

– Марфуша поскользнулась на лестнице, ударилась виском. Это был несчастный случай, и только. Желаете ознакомиться с протоколом вскрытия?