Яд Фаберже - Данилова Анна

Я постоянно готовила себя к встрече с Муром, с дрожью в теле представляла наше неизбежное свидание. Когда в доме раздавался телефонный звонок, меня бросало в жар и я с ужасом ждала, что звонят мне и что это именно меня сейчас позовут к телефону. Но Мур на этой неделе больше не звонил. Стало быть, все оставалось в силе, и в среду я должна была прийти в дубовую рощу, чтобы выслушать все то, что он мне скажет или прикажет, и самой рассказать все то, что происходит в доме Арчи. Временами меня, как и прежде, охватывало странное состояние, которое можно сравнить, как мне тогда казалось, с наркотическим. Моя жизнь в Гринвуде была неправдоподобна и кошмарна (когда я думала о причине, по которой оказалась здесь), с другой стороны, я представляла себя героиней фильма, действие которого разворачивалось с невиданной скоростью… Да, мне казалось, что я превратилась в часть происходящего на экране действа. Фантастичны и прекрасны были декорации. Поместье Гринвуд, огромный ухоженный сад с пышными розами, посыпанные гравием дорожки; Мардж, с улыбкой раскладывающая на блюде пирожные, листающий толстый учебник английского Реджи с маленькой стриженой головой и хитрыми, смеющимися глазками, восторженные взгляды Арчи, ядовитое дыхание Эдит… Все было нереально, все. Даже я сама, стоящая перед большим зеркалом в своей ванной комнате и приглаживающая щеткой волосы. Пожалуй, именно я-то и была самым нереальным персонажем готовящейся разыграться здесь кровавой драмы. Я должна была погубить Арчи. Убить его. Но прежде я должна стать его законной наследницей…

Левин снился мне все чаще и чаще. Когда я смотрела на телефон и на мгновение забывала о Муре, то перед моими глазами возникало доброе и милое лицо Левина. И тогда я представляла себе, как набираю номер моей московской квартиры и вот уже слышу родной голос Сережи. «Привет, – говорила я ему мысленно, и тут же глаза мои наполнялись слезами. – Привет, Сережа. Я в Лондоне, в Гринвуде… Записывай полный адрес… Мне плохо, мне очень плохо. Один человек, преступник, привез меня сюда. Насильно. Он заставил меня быть рядом с ним, когда убивал невинных людей. Он угрожает мне, говорит, что если я не подчинюсь ему, то он убьет и тебя… Ты не веришь мне? И правильно. Да разве можно вообще поверить в этот бред? Ты спрашиваешь, как я оказалась в Лондоне? Прилетела ли я сюда под чужим именем? Нет, ничего подобного. Я прилетела сюда под своим именем. Теперь у меня аж два загранпаспорта, но второй, как мне кажется, фальшивый… Его приготовили специально для меня. Я даже не знаю, кто пригласил меня в Лондон. Я многого не знаю. Могу лишь сказать, что Мур (так зовут моего похитителя и мучителя) основательно подготовился к этой поездке. Привязав меня к себе кровью своих жертв и угрозами, касающимися тебя, твоей жизни, он собирается сделать меня законной наследницей одного человека по имени Арчи Вудз. Он, по словам Мура, очень богат…»

Левин подумает, что я сошла с ума. Во все это поверить невозможно. Но ведь это правда!

В среду утром я спустилась к завтраку, и Мардж сказала мне, что, кроме меня, за столом никого не будет: Реджи вместе с Арчи еще вчера вечером сообщили ей по телефону, что останутся ночевать в Лондоне и не приедут в Гринвуд. Я уже гораздо лучше понимала ее речь, и иногда даже мне казалось, что английский я воспринимаю так, словно он и до моей поездки в Лондон уже жил во мне… Странные чувства, странные ощущения, все было странным тогда. Но Мардж говорила, а я понимала, и это было самым главным. Хотя многие слова пролетали, конечно, мимо моих ушей и служили для меня словно бы фоном к основной высказанной Мардж мысли. Уроки, которые мне ежедневно давал Реджи, видимо, не проходили даром.

На завтрак мне были поданы вареные яйца, хлеб с маслом и оладьи с джемом. Еще, конечно, чай. Я предложила Мардж, стоящей здесь же и ловящей каждый мой взгляд и движение, присесть и позавтракать со мной, на что она лукаво улыбнулась, и тут же словно из-под земли выросла еще одна женщина, которую я до этого никогда не видела. На вид ей было лет пятьдесят пять – шестьдесят. Высокая рыжеватая, с короткой стрижкой женщина в длинной коричневой юбке и белой шелковой блузке с кружевным воротником. Лицо ее, узкое, в коричневых пятнах, напоминающих застарелые следы оспин, выражало, как мне показалось, любопытство, смешанное со страхом. Темные глаза смотрели недоверчиво, и вместе с тем в них проглядывала сама доброта.

– Джейн, – представила мне ее Мардж. И попыталась объяснить, что она не то соседка, не то садовница. Для наглядности смешная Мардж сбегала и принесла из сада большую медную лейку и показала мне, чем занимается Джейн.