Свинец в крови - Кардетти Рафаэль

Стараясь не наступать на осколки стекла, усеявшие пол, Сара вытащила свой револьвер из кобуры на поясе и спустила предохранитель. Потом прижалась к внешней стене и осмотрела веранду.

Убедившись, что в ближайшие минуты нападать на нее никто не собирается, она поднялась в дом. Пройдя через веранду, она оказалась в большой комнате, площадью с ее собственную квартиру. Стоявшая там пластиковая мебель отлично подходила к ярким и резким тонам, в которые были выкрашены стены.

Стараясь двигаться как можно медленнее, выставив перед собой револьвер, Сара пошла по коридору, начинавшемуся за гостиной, и попала в кухню.

Она сразу узнала Луи Фарга, самого телегеничного члена адвокатской коллегии Парижа. Судя по алой дыре, зиявшей в левом виске адвоката, в будущем ему уже не светило демонстрировать перед телекамерами свои таланты защитника взяточников и коррупционеров.

Фарг лежал на кафельном полу, уставившись в потолок. В руке он еще сжимал наполовину выкуренную сигару, из-под халата от Кензо виднелись трусы в горошек. Удивленное выражение, застывшее на лице, говорило о том, что сегодня умирать он не собирался.

Сара присела на корточки возле трупа и положила свободную руку на еще теплое запястье адвоката. Он умер недавно. Наверняка меньше часа назад.

Все это Саре совершенно не нравилось. И Лопесу это тоже не должно было понравиться.

Она не успела задуматься о гневе своего начальника. Тишину частного особняка внезапно нарушил скрип половицы.

Сара инстинктивно навела револьвер на дверь. Реакция у нее была уже не та, что пять лет назад, но она по-прежнему чувствовала себя достаточно резвой, чтобы всадить пулю в лоб тому, кто попытается проникнуть в кухню.

На несколько секунд она замерла, потом выпрямилась. Со второго этажа снова донесся едва слышный шорох. Сара бросилась к лестнице, готовая открыть огонь при любом подозрительном движении. Вдруг она поняла, что дрожит.

Она на мгновение остановилась, просто чтобы успокоиться, потом стала подниматься дальше. Дойдя до площадки, она пошла на шум и оказалась перед комнатой, где, наверное, находился кабинет адвоката. Она застыла на пороге и прицелилась в голову человека, рывшегося в ящике стола.

— Полиция! Не двигаться, мерзавец!

Человек даже не потрудился выпрямиться.

— Ты же не будешь стрелять в меня, Сара?

— Коплер? Какого черта ты тут делаешь?

Журналист задвинул ящик и рухнул в кожаное кресло возле стола. Его лицо осунулось, как после бессонной ночи.

— Отвечаю на твой следующий вопрос: нет, этого кретина убил не я. Когда я приехал, он уже был готов. Ну а в остальном — я не устоял перед искушением узнать побольше. Поняв, что Фарг причастен к убийству, я вытерпел целый день, метался по квартире, как тигр в клетке, а потом все-таки поехал сюда, чтобы проверить. Вот ведь погань... Насколько я понимаю, ты быстро разобралась с этим платежным поручением.

— А ты сомневался в моих профессиональных качествах? — спросила Сара, пряча револьвер в кобуру.

— Я просто констатирую факт. Лопесу понадобилось бы три дня, чтобы связать документ с Фаргом.

— И он пришел бы к тому же выводу, что и я. Просто труп был бы не таким свежим.

Коплер ухватился за рычаг сбоку кресла и принялся поднимать и опускать сиденье.

— Ну что, мы в дерьме? — спросил он, не прерывая своей забавы.

— Я только что потеряла главного подозреваемого, а число трупов достигло четырех. Будет чудом, если я не войду в анналы уголовной полиции. Если не считать этого, все отлично...

— Лопес, наверное, будет орать?

— И с полным на то основанием. Следствие не продвигается. Как только нащупываю нить, она выскальзывает у меня из пальцев.

Сара задумалась на несколько минут. Ритмичный скрип, который издавало поднимающееся и опускающееся кресло, начинал выводить ее из терпения.

— Можешь ты прекратить играть с этим чертовым креслом?

Журналист повиновался. Зато он откинулся назад, вытянулся во весь рост и положил ноги на кожаный бювар Фарга.

— Да, кстати, — продолжала Сара, — никаких следов убийцы?

— Никаких. И, заметь, тем лучше. Я бы не устоял против его пушки. И классическая борьба — не мой конек.

Сара не ответила на попытку пошутить. В ней снова пробудился инстинкт полицейского.

— Надеюсь, ты ничего не трогал?

Журналист показал свою руку — на ней была резиновая перчатка.