Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна

С другой стороны кровати Витас услышал голос Николя. Тот сонно спрашивал, что там случилось. Потом зашипела в стакане минеральная вода, поплыл сигаретный дым. Над Витасом склонилось уже два лица, но он на них не смотрел.

– Вы… Вы… – задохнулся он, все еще не открывая глаз. – Вы изнасиловали меня!

– Глупыш, – Клер хрипло засмеялась. – Это ты меня изнасиловал!

– Негодяй, – весело сказал Николя. – Ах, маленький негодяй! В моем присутствии, в моей постели, трахнуть мою лучшую подругу! А я должен спокойно лежать и смотреть?!

Витас зарыдал, закрывая лицо руками. Наркотик все еще действовал, и он не мог ни ударить их, ни вскочить. Во всем теле была противная слабость, а в животе что-то ныло. Он уже понял, что случилось.

– Это была шутка, – немного растерянно сказала Клер, увидев его слезы. – Может, немножко грубая… Но вполне во вкусе Николя. Тебе же понравилось, Ты же кончил!

– Ладно, выспаться вы мне все равно не дадите! – буркнул хозяин дома. Он вылез из постели и отправился в ванную. Там зашумела вода. Клер лежала и легонько поглаживала мальчика по груди. Тот даже не мог оттолкнуть ее руку.

– Рано или поздно, но надо же попробовать, – говорила Клер. – Что тут страшного? Когда меня употребили в первый раз, я была совершенно пьяна. Меня специально напоили. А как я потом радовалась, что этот проклятый первый раз позади! Ты даже представить себе не можешь…

Она говорила тихим, мирным голосом, почти по-матерински.

– Я ведь никогда не была красивой, хотя фигура у меня хорошая. Мне казалось, что на меня ни одна собака не посмотрит. В конце концов, нашелся умный парень, которому хватило денег накачать меня водкой. Ничто другое меня не берет. Смешно, правда? Я же из Бордо, так, казалось бы, должна понимать толк в хорошем вине. А я ничего, кроме водки, не пью. Когда мой первый парень завалил меня на постель, я несла всякую чушь, а потом тоже ревела… После все прошло. Ну, и заработала моя машинка! Сколько раз я залетала – я тебе даже говорить не буду. Ты все равно не поверишь. Может, от природы я должна была стать многодетной матерью?

Клер невесело рассмеялась:

– Но это уже в прошлом. Теперь-то мне ничто не грозит. После стольких абортов я почти что и не женщина, я стерильна. Ужасно, малыш, ужасно знать, что от тебя уже ничего не зависит. В молодости кажется, что ты можешь изменить свою судьбу. Это иллюзия. Судьба сама изменит тебя, и не один раз. Ты не слушаешь меня? Почему ты не хочешь открыть глаза? Я совсем некрасива, верно? – Не дождавшись ответа, Клер вздохнула: – Я и сама знаю, что на твою мечту не похожа. Да о чем говорить… Действительность всегда пахнет дерьмом. Зато у нас есть мыло и шампунь, так что и это поправимо.

– Прекратите, – прошептал Витас. – Я не хочу вас слушать. Мне нет дела, как вы потеряли невинность, сколько сделали абортов! У меня болит голова. Оставьте меня одного.

Клер тихонько поцеловала его в плечо:

– Дурачок. Я и сама не знаю, почему я с тобой нянчусь. Знаешь, ведь Николя часто делает мне такие подарочки, вроде тебя. Это его ужасно возбуждает. Он обожает смотреть, как я занимаюсь любовью с очередным его мальчиком… Он не сумасшедший, во всяком случае, не больше, чем мы все. Не сердись на него. Когда у него новый мальчик, я тоже получают кусочек. Меня это тоже как-то больше возбуждает, чем просто закадрить мужика.

– Вы – садистка!

– Может быть, немножко, – призналась Клер. – Но с тобой я была очень-очень нежна. Ты это и во сне понял, верно? Что тебе снилось? Какая я была в этом сне?

– Вы были ужасны! – Витас наконец смог сползти с постели. Он упал на ковер и скрючился там, приняв любимую позу креветки.

Да? Всякое бывает, конечно, – задумчиво произнесла женщина. – Одному пареньку я приснилась в виде его мамы. Он так плакал утром, все спрашивал, неужели он такой развратник, чтобы трахнуть собственную мать? Мы с ним и теперь дружим. А еще один занимался во сне любовью с Аленом Делоном – представляешь, какой запущенный случай?! Ему уже ни одна женщина не поможет. Ну, а все же? Какая я была?

– Вы были похожи на труп! На мерзкий труп с отрубленной головой! – крикнул Витас.

Из ванны появился улыбающийся, розовый Николя. Он был босиком и в толстом пурпурном махровом халате.

– О, ты похож на римлянина! – повернулась к нему Клер. – Я тоже помоюсь. Где мои тапочки?

– В твоей спальне, дорогуша.

Клер удалилась, завернувшись в простыню. Витас поднял голову и с ненавистью выкрикнул:

– Тебе, Николя, я этого не прощу! Что ты мне дал?! Что это было?!

– А, это такая замечательная штучка, – отмахнулся тот. – И стоит бешеных денег. Совершенно не дает осложнений, легонькая и в то же время действенная. Так что ты не переживай. Привыкания не наступит, и на твоем личике от этого сеанса не прибавится морщин.

– Это наркотик?

– Слабый. – Николя разыскал свои домашние туфли и обулся. – Я пойду, сварю на всех кофе. Чашечка двойного черного кофе – вот что тебя взбодрит!

– Вы меня раздавили! – Витас подполз к постели и уронил голову на край. – Вы меня изнасиловали… Никогда в жизни я этого вам не прощу… Такое унижение… Я ухожу… Я сейчас же ухожу…

Без документов? – иронически спросил Николя. – Без денег? Куда же ты пойдешь? В полицию? Доносить на нас? Ты хочешь попасть в их компьютер? Ты же профессионально занимаешься проституцией, идиот! Твоя записная книжка с визитными карточками – это такая улика против тебя! Или ты не возьмешь ее в полицию? Витас вскинулся:

– Вы рылись в моих карманах?!

– А что мне оставалось делать? – спокойно поинтересовался тот. – Документов у тебя нет, я даже фамилии твоей не знаю. Мне не нужны неприятности. И тебе они тоже не нужны. Если ты обиделся – я попрошу прощения. Кстати…

Он отпер старинный секретер, стоявший возле двери. Из верхнего ящика Николя достал маленький, упакованный в яркую бумагу сверточек:

– Бери, это тебе. От меня и Клер.

Витас против воли протянул руку. Сперва он хотел только одного – швырнуть подарок в лицо обидчику. Но любопытство оказалось сильнее. В два рывка он сорвал обертку, открыл обтянутую бархатом коробочку… На атласном ложе покоились часы «Роллекс».

– Доволен? – Николя видел, что мальчишка присмирел. – Постой, я тебе их застегну.

Он собственноручно надел Витасу на запястье часы, щелкнул замком и поцеловал мальчика в щеку:

– Ну, вот и все. Мир? Не надо обижаться по пустякам.

Витас поворачивал руку, так и сяк рассматривая часы. Они были очень красивые, хотя немного тяжелые для его запястья. Он любил дорогие вещи и никогда не мог устоять перед подобным подарком. «Слизняк!» – так называл его Влад. Андрей просто отмахивался, когда Витас пытался бороться за свое достоинство. «Может, они были правы», – подумал он. Он все еще сердился, но туман в голове мало-помалу рассеивался, и Витас начинал понимать, что идти некуда. Конечно, у него был богатый запас старых знакомых, и многие не отказались бы его принять в обмен на услуги… Но кто знает, может, там будет еще хуже?