Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна

– О, господи… – Настя зевнула и прикрыла рот рукой. – Ничего я не понимаю. Конечно, от денег отказываться глупо.

– Так ты берешь?

– Беру, – решилась она. – Это все? Я могу идти?

– Но ты же не сказала нам главного, – напомнил ей Кеша.

Настя насторожилась:

– О чем вы?

– Как ты связываешься с Сергеем?

Теперь на нее никто как будто не обращал внимания.

Рафат продолжал щелкать «мышью», Алик закурил. Кеша достал из кармана ключ и двинулся куда-то в глубь комнаты. Девушка молча ждала продолжения. Наконец, отперев и заперев какой-то шкаф, Кеша вернулся к ней. Он протягивал деньги:

– Бери. Две тысячи. Повторяю – если мало, я добавлю.

– Я не связываюсь с Сергеем. – Настя даже не протянула руку за деньгами. «Какой кошмар, – думала она. – Как я могу продать то, чего у меня нет? Они же из меня душу вынут…»

– Хорошо. А он связывается с тобой? – устало переменил вопрос Кеша. – Бери деньги.

– Я не могу их взять. Я не имею с ним никаких контактов.

– Все равно возьми деньги. Мы же будем сотрудничать, – Кеша почти силой раскрыл ее кулак и вложил туда купюры. – Деньги тебе не помешают. Живи, работай, мы будем рады тебе помочь. Но и ты нам помоги. Сергей – большая сволочь, девочка моя. Ты думаешь, он хороший, потому что обошелся с тобой по-доброму? Это вышло случайно. Цели-то у него были поганые. Как ты уцелела – я не понимаю. Хотя, конечно, догадаться можно.

– Я вас уверяю… – начала было Настя, но он не дал ей договорить:

– Он тебе мог золотые горы пообещать. Ему-то что? Расплачиваться будут другие.

– Вам нужно связаться с Сергеем? – в отчаянии спросила она. – Простите, но тогда вы обратились не по адресу. Я правда ничего не знаю. Вы мне не верите?

Они ей не верили. Настя прочла это на их лицах и содрогнулась. Рафат явно был на пределе. «Ну, если меня начнут бить, я не буду такой дурой, как раньше, – подумала она. – Начну орать! А если опять рот залепят?!»

Она осторожно положила деньги на стеклянный столик и тихо повторила:

– Я почти не знаю Сергея.

– Ладно, – резко сказал Кеша. – Не ломай дурочку. Возьми деньги, ты их уже заработала.

– Отпустите меня, – еле слышно попросила она. – Я никогда никому про вас не скажу…

– А если скажешь – нам-то что? – Кеша отвернулся и подошел к своим приятелям. Рафат выключил компьютер, сладко потянулся и сказал:

– Настя, ты Сергея не бойся. В Москве он тебя не достанет. Руки у него коротки. Если боишься – прямо скажи.

– Конечно, девчонка боится, – отрезал Алик. – Что вы ей деньги суете? Ей охрану надо дать.

– Вы смеетесь надо мной? – Настя еще дальше отодвинула деньги. – Я не боюсь его. Он мне не угрожал. Если бы я знала, как с ним связаться, я бы вам сказала. Я же показала вам гараж.

Алик взглянул на часы и сообщил всем присутствующим:

– Четвертый час. Кажется, пора закругляться.

И тут они еще раз ее удивили. Кеша подошел, поднял деньги со стола, оттянул карман Настиного плаща и положил их туда:

– Не ломайся. Бери. Куда тебя отвезти?

– Туда, откуда забрали, – растерянно сказала она.

Настя не верила, что так и будет, что ее не выбросят на полдороге из машины с простреленной головой. «Они узнали все, что могли, так зачем же им дальше со мной цацкаться?!» – думала она. Но вскоре она увидела знакомую улицу, двор… И наконец, подъезд того дома, где она снимала квартиру. Было еще совсем темно, когда она вышла из машины и в последний раз оглянулась на своих странных гостей.

– Ты нас не забывай, – негромко сказал Кеша. И они уехали.

Настя поднялась к себе пешком – лифт в это время был отключен. Это упражнение ее доконало – хотя она и была взволнованна, но сразу уснула, в чем была, не раздеваясь.

Про будильник Настя, конечно, забыла, но ее все-таки разбудил какой-то звонок. Звонил телефон. Сняв трубку, она услышала сонный голос матери:

– Ты уже встала? Пятнадцать минут шестого.

– Да, мам, я уже… – пробормотала она и повесила трубку.

Первый рабочий день прошел совершенно сумбурно. Для начала Настя сидела в киоске с той женщиной, которая собиралась в декрет. Та ей показала, как разложить товар, как расставить на витрине ручки, карандаши, игрушки и прочую мелочь. Всего было больше ста наименований. Настя выглядела в этом киоске, как дикарь в разукрашенном вигваме. Спросонья у нее все валилось из рук, она никак не могла запомнить, где что лежит, правильно дать сдачу – а уж это она все-таки умела. До полудня женщины успели молча поссориться. Настя решила, что перед ней фанатка газетного дела, какая-то торговая маньячка. «Маньячка» с уже заметным животом, конечно, считала Настю безмозглой дурой, попавшей на это место по блату.

– Неужели ты была продавщицей? – недоверчиво спросила она.

– Да. Но я продавала фрукты-овощи, – отрезала Настя.

– Но тут же лучше! Не надо в грязи копаться.

– Овощи были не такие уж грязные… – Настя на ходу засыпала. Она полезла в карман плаща, чтобы достать пудреницу, неловко его вывернула… И на пол посыпались серо-зеленые долларовые бумажки. Тут уж ее напарница онемела.

– Черт! – Настя наклонилась, чтобы собрать деньги. С нее разом слетел весь сон.

Напарница – ее звали Марина – с обморочным лицом наблюдала за происходящим. Вскоре Настя запихала деньги в сумку и выпрямилась с виноватой улыбкой.

– Да, – после паузы сказала Марина. – Здесь ты столько не заработаешь.

– А мне говорили, что тут – золотое дно, – заявила Настя. – А обед тут полагается?

– Если хочешь пропустить лучшее время, тогда можешь идти обедать. Я всегда ем в киоске.

Марина с большим достоинством достала из своей огромной сумки термос, бутерброды в лоточке, яблоко. Настя сбегала в соседний киоск и купила шоколадку и пакетик сока. Голод был утолен, но враждебность между женщинами все накалялась. «Завидует моим деньгам, – поняла Настя. – Еще будет сплетничать, что я по ночам подрабатываю натурой… Видок у меня подходящий! Если папе расскажет – он меня со свету сживет за эти деньги…»

К трем часам Настя окончательно скисла. Ей полагалось работать до семи вечера, а она поняла, что больше и часа не выдержит. В конце концов, она положила голову на кипу газет и прикрыла глаза.

– Я не понимаю, во сколько ты легла? – спросила Марина, бойко рассчитываясь с покупателями.

– Я вообще не спала.

– А, тогда ясно. Придется об этом забыть, если ты хочешь тут работать. Хотя я не понимаю, зачем тебе это.

– Да это не мои деньги, – сонно ответила Настя. – Это старый долг, я их отдам.