Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна

И, не дожидаясь ответа, он продолжал:

– Они вместе с Лерой оформляли поездку в Москве, вместе приехали в Париж, жили в одной комнате. Вместе пропали на шесть дней. Леру нашли неподалеку от Марселя. Относительно неподалеку, конечно. А наша подруга прилетела в Париж из Марселя. Кажется, все очевидно. Сейчас она, я думаю, вовсю рассказывает в полиции о том, как проводила время с Лерой и с тобой в деревне. И уж конечно, я думаю, она не умолчала о том, что с ней приключилось дальше.

– Ты думаешь? – нерешительно переспросил Влад. – А мне кажется, она должна молчать…

– Почему? Она же чиста перед законом. Она ничего, не боится! Денег не видела, оружия не продавала. С Лерой они встретились в Москве недавно, к ее мужу она отношения не имела. Будь спокоен, она все это докажет. Расскажет и о тебе – в подробностях. Неизвестно, что ей сообщил Сергей. И неизвестно, что ей наболтала о тебе Лера. Женщины обожают исповедываться подружкам. Даже если их ненавидят. Инстинкт!

Влад закурил и нервно, неуверенно улыбнулся:

– Лера молчала.

– Вряд ли. Во всяком случае, пора нам что-то решать.

– Вот если бы мы перехватили Настю… – заикнулся было Влад, но Андрей его оборвал:

– Пусть девчонка болтает, тебе-то что? О тебе и так найдется, кому рассказать.

– Сергей ничего не скажет!

– Правильно. Он просто будет тебя искать, пока не найдет. А когда найдет – придушит. Если его не опередят арабы. В Москву тебе хода нет. Там тебя тоже ждут. Уж если Лера сдала Шебеко, они на такой малости не остановятся. Боюсь, Влад, что тебе придется закопаться поглубже.

Влад и сам это прекрасно понимал. В тот же день, когда Лера развернула перед ним план уничтожения мужа и захвата денег, он сразу сообразил, что воспользоваться этими деньгами будет трудновато. Кончится даже та, относительно удобная жизнь, которую он вел до сих пор, на юге Франции. Придется переменить документы, жить по закоулкам, прятаться от полиции. Возможно, очень долго, если не всегда. Но пока план осуществлялся, он об этом старался не думать. Если бы он об этом помнил, он бы ни на что не решился.

– Мы с Витасом чисты, – продолжал Андрей. – Я – гражданин Германии и никогда не имел никаких дел ни с Шебеко, ни с арабами. Витас – вообще клоун. Он может еще несколько лет учиться в своем парижском лицее, и ни один полицейский к нему не прицепится. Если он только не попадется в какой-нибудь гостинице, в одной постели с проезжим коммерсантом. Да и то, наверное, посадят не Витаса, а коммерсанта.

Влад невольно улыбнулся:

– А вероятность этого большая!

– Плевал я на вероятность! – Андрей впервые выказал некоторое беспокойство. – Сейчас важно, чтобы не сцапали тебя.

– Спасибо за беспокойство. Что ты мне предлагаешь? Спуститься в подвал?

– Необязательно в подвал. – Андрей долил себе остывшего кофе. – Есть другой вариант. Переменить документы. За француза тебя выдавать глупо. У тебя слишком заметный акцент. Могу предложить свой вариант. Новоиспеченный гражданин объединенной Германии. Выходец из России. Немецкого ты по этому случаю в совершенстве знать не обязан, да ты его и не знаешь. Во всяком случае, здесь тебе экзамен по дойч-минимуму устраивать не будут. Твой французский сгодится в том виде, как есть.

– Ты можешь сделать эти документы?

– Если бы не мог – не предлагал бы.

– Что ж, – заметил Влад. – Выбирать не из чего. Конечно, я согласен.

– Но во всяком случае, – подчеркнул Андрей, – пока документы не будут готовы, не смей отсюда даже носа высунуть. Ни днем ни ночью. Особняк снят на мое имя. Я гражданин законопослушный, полиция сюда не явится. Нас немного компрометирует Витас – уж слишком он заметен. Кривляется, как последняя шлюха. Но и он не опасен, если не будет болтать.

– Кстати, – Влад нерешительно повертел в руках опустевшую чашку из-под кофе. – Что нам с ним делать? Мальчишка вчера закатил грандиозную истерику. С ним все труднее управляться. Тоскует по кино, видите ли. Мечтает о славе.

– Надавать ему по морде, – холодно посоветовал Андрей. – Только осторожно, чтобы нос не сломать. Нос у него красивый. А пара оплеух ему будет только на пользу.

Влад махнул рукой:

– Нет никакого желания об него мараться. Это ничем не кончится. Мне он устраивает сцены, валяется по полу в истериках. Зато тебя уважает безумно. Ты бы с ним поговорил? Хотя бы объяснил, в каком мы положении.

– Положение у нас неплохое, не поднимай паники, актер! – Андрей поднялся из-за стола. – Ас Витасом я сам разберусь. Ему тоже пока не стоит мелькать на улице. Посидите тут пару дней, пока положение не прояснится. Настя о нем ничего не знает?

Влад покачал головой:

– Она и о тебе не знает.

– Ну, тогда и полиции опасаться нечего. Витас мелькал рядом с ней в Эке-ан-Провансе, но тут никто и не усмотрит никакой связи. Хуже будет другое – если на вас выйдут русские или арабы. А может, и те и другие.

Андрей остановился на пороге кухни, и оглянулся на компаньона. Глаза у него, как всегда, были очень спокойные. Даже чересчур. Влад в глубине души признавался себе, что эти глаза ему не по душе. И сейчас, когда Андрей на него смотрел, Влад вдруг попытался представить, как тот смотрел на умирающую Деру. Так же спокойно?

Он выдавил улыбку:

– Сделай документы побыстрее. Нельзя, чтобы меня нашли с этими…

– Ну, это касается только полиции, – заметил Андрей. – А вот если тебя найдет Сергей – он убьет тебя с любыми документами. Пока!

И он уехал на целый день. Влад бесцельно шатался по бесконечным комнатам особняка, не зная, к чему приложить руки. Этот дом был для него совершенно чужой. Ион так успел привыкнуть к нелепой хибарке на юге, что даже скучал по ней. Вспоминал он и свою собственную квартиру в Москве. В этой квартире уже третий год жили чужие люди – квартиранты. Деньги с них Влад получал вовремя редких наездов на родину. «Короче, дома у меня уже нет, – грустно подумал он, останавливаясь на пороге спальни. – Ни здесь, ни там. Нигде».

Витас уже проснулся. Он валялся поперек постели, положив под грудь подушку, и старательно что-то писал. Влад вошел, присел рядом с ним, заглянул ему через плечо:

– Дневники ведешь? Иди донос сочиняешь?

– Нет, я маме пишу.

– И что же ты пишешь мамочке? – поинтересовался Влад.

Витас робко прикрыл листок рукой и не ответил. Влад заинтересовался еще больше. Он властно отвел ослабевшие пальцы Витаса, взял листок и начал читать. Мальчишка, совершенно голый, лежал во время чтения неподвижно, спрятав лицо в простынях.

– Как трогательно, – сказал Влад и пришлепнул листок Витасу пониже спины. – Мама будет счастлива узнать, что ты примерно учишься. А сколько ты уже не появлялся в своем лицее?