Медовое путешествие втроем - Донцова Дарья

– На следующий день после пожара почти вся желтая пресса написала о трагической гибели четырехлетней девочки, которую отец не успел вынести из огня. Кто-то из пожарных или из медиков, прибывших на место происшествия, слил информацию племени стервятников. Юра обеспеченный человек, но отнюдь не миллиардер, не политик, не артист, известный всем. О таких, как Малинин, журналюги не судачат. Но смерть Аси показалась прессе лакомой новостью, она могла помочь увеличить тираж. Поэтому дня три-четыре «Желтуха» и «Треп» дуэтом пели о несчастном ребенке. А затем газеты забыли о нем.

– У Юры были враги? – задала я интересовавший меня вопрос.

– Если человек с нуля поднимает бизнес, то, конечно, он обязательно обзаведется недоброжелателями, – заметила Светлана. – Но я не слышала, чтобы мужа моей подруги кто-то люто ненавидел. У Малининых часто бывали гости, Юра тоже охотно выходил в свет. А вот Лена реже покидала дом – ей не хотелось оставлять Андрюшу. Правда, она не любит пропускать службу в церкви, поэтому все же часто отлучалась.

– Елена верующая? – удивилась я. – Мы довольно тесно общались, но Малинина никогда не заводила разговоров о Боге.

– Лена не демонстративный человек, – пояснила Терентьева, – и она умеет себя вести, понимает, что общение с соседями должно быть необременительным, легким, светским. А вот со мной она часто рассуждает о том, что ждет человека за гробом, о смысле жизни. В храм Лена пришла после смерти Аси, а раньше считала себя атеисткой.

– Вдруг кто-то из недругов решил довести Юру до самоубийства? – перебила я Терентьеву. – Узнал все из пасквильных листков и…

Я замолчала.

– И? – подхватила психотерапевт. – Дальше – что? Вызвал привидение несчастного ребенка и велел ему шастать по саду? Нанял какого-то малыша и приказал тому играть роль Аси? Дашенька, разве крошка сможет залезть на ель, бесстрашно качаться на ветке, а потом перескочить через бетонный забор?

– Нет, – ответила я. – Не понимаю, как малышка проделала в принципе невозможное.

– Правильно, душенька, – терпеливо сказала психотерапевт. – Это ваше сознание сыграло с вами злую шутку. Ребенка не было, это глюк. Пожалуйста, не распространяйтесь о нем, иначе Леночка лишится большой суммы. А вот о Юриных видениях я сообщу следователю, и вас, конечно же, опросят. Тогда, очень прошу, расскажите все детали, все подробности. Елена – вдова, на руках у нее сын-подросток, в прошлом у нее трагедия, в душе незаживающая рана. Что будет с Малининой, если ко всем ее проблемам прибавятся еще и финансовые трудности?

– А как объяснить прядь найденных мной волос? – вздохнула я.

– Вороны и сороки что угодно сопрут и в гнездо унесут, – нашла ответ Светлана. – Вон, в Кузякине парикмахерская работает. Елена там причесывается, не раз мастеров хвалила. Может, это оттуда добыча. Вы же не видели, что локон упал с головы девочки, он свалился откуда-то из ветвей. Сначала вам привиделся глюк, а потом из птичьего гнезда спланировал клок волос. Простое совпадение.

– Ясно, – пробормотала я.

– Хотите кофейку, Дашенька? – любезно предложила Терентьева.

Я правильно поняла психотерапевта.

– Большое спасибо, но нет, побегу домой.

У меня есть традиция – как только возвращаюсь в особняк после длительного отсутствия, всегда угощаю стаю лакомствами. Вот и сегодня после похода в магазин принялась раздавать вкусняшки. Афина и мопсы получили жильные кости, Фолоде достались колечки из курицы, Гектор живо схватил и унес зерновую палочку.

Я открыла шкаф, начала складывать туда пакеты, услышала тихое ворчание, оглянулась и увидела енотов. Диззи и Лиззи стояли на задних лапах, в упор глядя на меня, на их мордочках явственно читалась обида.

Меня охватило смущение.

– Простите, ребята, совсем о вас забыла.

Диззи хрюкнул, а Лиззи вытянула вперед обе передние лапки и тихонечко заныла. Я почувствовала себя самой подлой и злой на свете. Ну разве красиво раздать всем членам стаи вкусности, а про двух гостей и не вспомнить? Хуже только заявиться на день рождения к семилетнему малышу без подарка. Но что можно предложить дрессированным зверушкам?

Диззи свесил голову на грудь, Лиззи всхлипнула.

И тут меня осенило:

– Вы любите яблоки?

Еноты переглянулись и быстро подошли ко мне. Диззи взял меня за руку, Лиззи прижалась к моим ногам, и я чуть не зарыдала от умиления, мгновенно пообещав:

– Сейчас получите самый сладкий голден.

Затем распахнула дверцу холодильника, но не успела выдвинуть ящик, где хранятся фрукты, – еноты со скоростью молнии схватили с полки нарезку сыра и метнулись в глубь дома.

– Да вы воры! – возмутилась я. – Эй, вернитесь, пакеты надо вскрыть! Не собираюсь отнимать у вас добычу, просто достану сыр из упаковки.

Но Диззи и Лиззи испарились. Я хотела было найти Игоря и рассказать ему, что его подопечные утащили «Эдам», однако решила не «сдавать» сладкую парочку. Навряд ли им станет плохо от пятидесяти граммов сыра, каждому разбойнику достанется не так уж много угощенья. Если, конечно, они его честно разделят пополам.

Закончив с хозяйственными хлопотами, я поднялась в свою комнату, порылась в телефонной книжке и набрала номер Сергея Дьяченко.

– О, Дашута, привет! – радостно воскликнул приятель. – Как там Александр Михайлович? Скоро к нам вернется?

– Сейчас они с Темой в Испании, – пояснила я, – осматривают творения Гауди[9], в Москву приедут через две недели. У Дегтярева отпуск двадцать четыре дня. Пляшите, мыши, пока кошки нет.

Сергей решил, что светская часть беседы закончена, и задал конкретный вопрос:

– Чего ты хочешь?

– У тебя есть друг, он работает в коммерческой структуре, делает всякие исследования. В частности, если я правильно помню, определяет отцовство, – сказала я.

– Верно, – подтвердил Дьяченко, – Никита Лавренев отличный специалист. У тебя появился малыш, и ты подыскиваешь ему родного папу?

– Вроде того, – в тон собеседнику ответила я. – Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, причем не известно, от кого. Не знаешь, можно ли провести экспертизу волос?

– Ну, я не спец в судебной медицине, но слышал, что для ДНК-теста подойдут образцы слюны, ногти, кровь, волосы. Только Никита даром работать не станет, – предупредил Сергей.

– Заплачу без проблем, – заверила я. – Можешь дать телефон?

– Записывай. Однако сразу не звони, выжди полчасика, – деловито распорядился Дьяченко. – Лавренев с улицы клиентов не берет, только по рекомендации, я его должен предупредить.

– Отлично, – обрадовалась я и уставилась на часы.

Никита Лавренев оказался немногословным человеком. И, похоже, он не любил тех, кто ведет долгие разговоры. Не успела я произнести:

– Добрый вечер, меня зовут Даша Васильева, ваш телефон мне дал… – как Никита перебил потенциальную клиентку:

– Знаю. Говорите по делу!

Далее наша беседа потекла в телеграфном стиле.

– Что у вас?

– Волосы. Можно ли определить, чьи они?

– Надо посмотреть на образец. В принципе, да.

– Когда мне приехать?

– Сейчас.

– Где вы находитесь?

– Улица Вторая Михайловская, метро «Молодежная».

– Мне ехать примерно час.

– Буду тут до восьми утра.

– Отлично, – обрадовалась я, – уже несусь. Сколько стоит исследование?

Никита озвучил сумму и отсоединился.

Эксперт оказался щуплым парнем, одетым в слишком широкий халат. Он взял у меня пакетик с прядью волос, вытряхнул ее на стол, достал лупу, потом спросил:

– Так что вы хотите?

– Определить человека, который потерял эти волосы, – ответила я.

Лавренев отложил увеличительное стекло.

– Недеградированную ядерную ДНК в волосе без луковицы найти нельзя. Прядь, которую вы принесли, отрезана, а не выдернута. В данном случае можно выделить лишь митохондриальную ДНК, которая тоже вполне информативна. Экспертиза останков царя Николая Второго и его семьи основывалась на результатах исследования именно митохондриальной ДНК.

У меня закружилась голова.

– Извините, я ничего не понимаю в вашей науке. Просто скажите: можете назвать человека, чьи волосы лежат в лотке?

Никита сдвинул очки на кончик носа.

– Вероятно. Давайте материал для сравнения.

– Что? – заморгала я.

Лавренев окинул меня оценивающим взглядом, потом вдруг спросил:

– Сергей сказал, что вы помогали поймать убийцу Ани Лавровой. Запутанное дело[10].

– Да, – смущенно кивнула я. – Так уж получилось, что я оказалась полезной.

Никита показал на круглую табуретку.

– Садитесь. Буду говорить просто.

– Уж пожалуйста, – обрадовалась я.

– Допустим, я найду в волосах ДНК, неважно какую, – голосом нянечки, объясняющей трехлетнему малышу правила поведения в ясельной группе, начал эксперт. – Вот смотрите.

Лавренев схватил коробку, высыпал из нее кучу маленьких разноцветных кубиков, показал на красный и осведомился: