Шекспир курит в сторонке - Донцова Дарья

Борис Олегович был легким, молодым духом, солнечным зайчиком и при этом очень внимательным и сострадательным.

Маргарита дернула шеей.

– В свое время он меня выручил из большой беды. Я его не просила, но Ветошь умел по лицу читать. Подошел и напрямую спрашивает:

– Рита, чем могу помочь? Вижу, у тебя неприятность.

Рассказала я, а он по голове меня погладил и велел:

– Спи спокойно, я займусь, не стоит такая ерунда твоих нервов.

И действительно, разрулил проблему за три дня. Как его благодарить, я не знала, денег больших не имела. А Борис Олегович сделал вид, что ему моя проблема тьфу, хотя я понимала, каких людей он дергал, улаживая мое дело.

Прошло несколько месяцев, и я вдруг слышу: Ветошь ищет офис для встреч с клиентами в центре, желательно первый этаж, не очень дорого. И никак не найдет! Я набралась храбрости и говорю:

– Борис Олегович, не подойдет ли вам моя квартира? Она четырехкомнатная, правда, в одной комнате моя мама Антонина Леонтьевна живет, но она работала в КГБ секретарем у большого начальника. Ее можно пилой пилить, она лишнего не скажет, старая советская выучка. В наше время таких спецов уже нет, вымерли, как мамонты.

Борис Олегович обрадовался:

– Маргарита, а ваша матушка не согласится у меня послужить? К сожалению, больших денег я ей не предложу.

А я ему в ответ:

– Мы вам по гроб жизни обязаны за помощь. Маме в радость будет поработать, ее тоска мучает, не надо ей платить. И пользуйтесь квартирой за так.

– Повезло адвокату, – прокомментировала я услышанное.

– Это на нас удача снизошла, – возразила экономка. – Борис Олегович маме деньги не платил, но он ей постоянно продуктами холодильник забивал, устроил в дорогой медцентр, подарил абонемент в бассейн. Секретарша много не получает, маме подарками больше досталось.

Я кивала, верно, Борис создал замечательную систему взаимозачета услуг, она работала, как отлично отлаженный часовой механизм. Тик-так. Ветошь помогает Рите. Так-тик. Маргарита предоставляет адвокату офис, тик-так, тик-так, Борис привозит ее матери колбасу, насколько помню, мясные изделия он получал без денег, так-тик, Антонина Леонтьевна беззаветно служит адвокату, тик-так, тот устраивает даму в медцентр… и далее без остановки. Очень простая, гениальная схема.

– Когда мама скончалась, – продолжала Рита, – Борис Олегович предложил мне занять ее должность. Как раз Зоя Владимировна на меня разозлилась. В агентстве не следовало рассказывать о нашем уговоре, мне продолжали платить как горничной, но я сидела здесь. Где хозяин новую прислугу раздобыл, понятия не имею.

– Вы помогали ему обманывать Зою Владимировну, – упрекнула я экономку.

– Имеете в виду подвенечное платье? – протянула Маргарита.

– И драгоценности, которые оказались красивой бижутерией, – дополнила я.

Рита не смутилась.

– В камнях я не разбираюсь, если блестят красиво, значит, настоящие. Я их аккуратно чистила и к хозяйке с дурными беседами не лезла. Бриллиант, не бриллиант! Не мной куплено, не мне подарено, не мне и язык распускать. А про платье! Борис Олегович меня попросил, я сказала, как он велел. Кому от этого плохо? Висела тряпка без дела. Зоя Владимировна в ту гардеробную не заглядывала, забыла про наряд. Да и не ее он!

Тут Маргарита живо захлопнула рот.

– А чей? – тут же уцепилась я за нитку.

– Не знаю, – сердито отмахнулась экономка и добавила: – Из магазина его доставили, на штанге. Я ее в спальню новобрачной вкатила и ушла. Новое совсем было.

– Но не ее? – спросила я. – Что вас натолкнуло на мысль о принадлежности подвенечного наряда другой даме?

– Ничего, – отрубила Рита.

– Вы, похоже, любили Бориса Олеговича, – вздохнула я.

Маргарита расслабилась.

– Кого ни спросишь, все его обожали. Надеюсь, на небесах Господь его сразу в рай определил. Я за него молебен заказала, записочку об упокое души подала.

– Ходите в церковь? – обрадовалась я.

Маргарита подняла голову.

– Как православный человек, стараюсь по мере сил, по праздникам. Не забываю про родительскую субботу, пост держу.

– И молитесь за самоубийцу? – вкрадчиво спросила я. – Разве церковь одобряет тех, кто добровольно лишил себя жизни? Раньше подобных людей хоронили за оградой кладбища!

– Теперь все иначе, – без особой уверенности в голосе произнесла экономка.

Я подалась вперед и взяла Риту за руку.

– Зоя Владимировна подозревает, что Бориса Олеговича убили.

Маргарита выдернула ладонь.

– А я при чем?

– Похоже, вы знали о делах адвоката больше, чем его законная супруга, и, если имеете какие-то подозрения насчет гибели Бориса, лучше их высказать прямо сейчас.

Экономка сгорбилась.

– Я думала на эту тему. Хозяин никогда не впадал в депрессию, не его это стиль. Любую неприятность называл ерундой. Но о делах его я ничегошеньки не знала. Впускала сюда людей, подавала чай, кофе, воду и сразу уходила. Я была не помощница, которая в курсе бизнеса, а секретарша, «принеси-убери». После кончины Бориса Олеговича я сообразила, что сюда может прийти милиция. Поэтому быстренько все бумаги из стола собрала, в папочку сложила и припрятала. Адвокат – хитрая профессия, мало ли что Ветошь тут держал! Выплывут чьи-нибудь делишки, изгадят доброе имя Бориса Олеговича. Он мне жизнь спас, в прямом смысле слова из могилы вытащил, я уже туда почти улеглась, и тут как фокус, раз – и жива осталась. Ну не могу я его память замарать.

– Где документы? – резко спросила я.

Маргарита встала, открыла секретер, достала оттуда тоненькую красную папочку. Обложка была скреплена черной шелковой лентой, сбоку свисала печать. Я взяла картонный лист и удивилась:

– Это что?

– Нотариально заверенный список бумаг, – деловито заявила Маргарита, – по-моему, там двадцать позиций.

– А где сами подлинники? – не поняла я.

– Отдала Зое Владимировне не так давно. Составление перечня время заняло, да и не хотела я вдову сразу после похорон тревожить, – ответила экономка. – На всякий случай составила и правильно оформила список. Испугалась, вдруг ко мне кто из клиентов заявится и потребует невесть чего, закричит: «Ты украла! Я точно знаю, Ветошь мои документы тут держал».

А я ему списочек под нос:

«Убедитесь, вот нотариус печатью скрепил, все вручено вдове. Да только там какая-то ерунда была, ей-богу».

Я пробежала глазами список.

1. Страховка от фирмы «Метра», медобслуживание для уезжающих за рубеж. 300 евро. 2. Страховка от фирмы «Метра» на оказание стоматологических услуг. 600 евро. 3. Страховка от фирмы «Метра» – пропажа багажа при авиаперевозках…

И в таком же духе ровно двадцать один документ, все выданы двадцатого апреля на всякую мелочь, а один на пять миллионов евро. Но меня огромная страховка не удивила, я о ней уже знала от Зои Владимировны. Вдова честно призналась: она очень хочет получить деньги, поэтому и обратилась в нашу бригаду. Никаких чужих секретов, странных тайн, писем, дисков с записями здесь и в помине не было. Вероятно, владелец «Метра» сделал Борису Олеговичу, как все, подарок, предоставил то, что мог – пакет страховок для него.

Видно, на моем лице появилось разочарование, потому что Рита спросила:

– Неинтересно?

– Не очень, – честно ответила я. – Надеялась увидеть… Ну… не знаю… компрометирующее фото, видеозапись скандала. Зоя Владимировна не верит в самоубийство мужа, ей хочется наказать того, кто лишил его жизни. Похоже, вы тоже не считаете смерть хозяина суицидом.

Рита передернулась.

– Борис Олегович не мог отравиться, да еще с помощью любимого паука. Это невозможно. Он же знал, что Павлик в таком случае умрет. Зачем тогда к нему накануне ветеринара вызывал? И насекомое бы его не укусило.

Мне показалось, что я ослышалась.

– К пауку приезжал доктор?

Маргарита вдруг широко улыбнулась.

– Паша живой же, мог заболеть. Я до того момента, как к Борису Олеговичу пришла, думала: паук, он просто паук. Сидит в углу, сетку плетет, мух ловит. Тряпкой, если попадется, пришлепну и дальше по делам тороплюсь. А как у хозяина паучью комнату увидела, чуть от страха не умерла.

Рита растопырила пальцы ладони.

– Вот такие там сидели! И малюсенькие тоже. Каждый свое ел, некоторые не капризные, им ничего не надо. Другим – специальная температура, влажность. И у каждого имя было. Ванечке, например, требовался песочек, белый-белый, мелкий, на муку похожий, он в него зарывался. Ветошь мешки этого песка из Африки получал. Я ему один раз сказала:

– Может, в гнездо крупчатки насыпать? Дешевле получится, она в любом магазине есть.

Борис Олегович засмеялся и ответил:

– Ваня хитрый, он быстро подмену просечет. Если всерьез, то мука совсем не подходит, она из зерна делается, а песок – это кремний, перемолотый камень. Я тебе книжку дам, почитай.

Маргарита изучила полученный от адвоката том и заинтересовалась обитателями паучьей комнаты. Конечно, она не испытывала к ним такой страсти, как Ветошь, но перестала бояться насекомых, оценила их.