Привидение в кроссовках - Донцова Дарья

– Уж она его любила, – вздыхала Зина, – возьмет фотку перед сном и ну целовать: «Алешенька, дорогой, нет тебя со мной!».

Зина, пару раз подглядевшая из коридора эту сцену, только диву давалась. Парню от силы было лет двадцать пять, Наталья в два раза старше, а вот поди же ты, влюбилась. Случаются странности на свете!

Поэтому, ко­гда хозяйка скончалась, домработница решила, что сейчас явится этот невероятный красавчик, но прибыл совсем другой парень, тоже Алексей. Блондин с голубыми глазами и ничем не примечательным лицом, на котором сидел нос картошкой, но именно ему, Алексею Колпакову, оставила Наталья Филимонова все.

– Полгода они с сестрой ждали, – спокойно пояснила Зина, – мо­жет, еще кто из наследников объявится, а потом получили дом, денежки и машину. Теперь же Надя его продает.

– Ой, – сказала я, – тебе не кажется, что где-то внизу вода течет?

– Быть того не мо­жет, – подпрыгнула Зина, – я тута кран всего один раз отворачивала, в прошлом году. Впрочем, подожди немного, слетаю посмотреть.

Она унеслась. Я мигом вытащила из рамки фотографию, сунула ее в сумочку и вышла в коридор.

– Полный порядок, – сообщила запыхавшаяся Зина, – везде сухо, словно в Сахаре.

– Значит, послышалось, – спокойно ответила я, – извини, зря сгоняла.

– А, ерунда, – отмахнулась незлобивая баба, – лучше перебдеть, чем залить все кругом.

В магазин я явилась к обеду и обнаружила там переполох. Возле выхода кричала девушка.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Воровку поймали, – радостно сообщила Света, – книжки стырить хотела.

– Какой ужас, – орала молодая женщина, – прямо катастрофа! Вы что, не видите, кто перед вами? Ошибка получилась! Немедленно отпустите меня.

Я оглядела ее красивое светлое пальто из тонкого кашемира, отметила дорогую обувь, подобранные в тон к сапогам сумку с перчатками, рассмотрела отлично выполненную стрижку и поинтересовалась:

– Она звенела?

– Нет, – в голос ответили девушки, стерегущие ворота, а Банди тихонько взвыл.

– То­гда почему вы решили, что перед вами воровка?

– Похоже очень, – настаивала Света, – прямо нутром чую, сперла!

Хорош аргумент. Глупая Светочка корчит тут из себя телепата и экстрасенса, а мне придется сейчас извиниться перед покупательницей.

– Света, немедленно отпустите девушку!

– Нет, – протянула продавщица, – глядите, Банди ее за подол держит!

Я пригляделась. Питбуль и впрямь сжимал в зубах кусок юбки несчастной. Интересно, пострадавшая подаст в суд на магазин или на меня лично?

– Фу, Банди, немедленно выплюнь!

Но пес был явно на стороне Светы.

– Р-р-р-р, – издал он, поднимая верхнюю губу, – р-р-р.

– Света, вы ошибаетесь, защита не сработала, значит, все в полном порядке!

– Я-то могу неправильно поступить, – согласилась продавщица, – но Банди с его нюхом нико­гда. Пусть она откроет сумочку!

– Пожалуйста, – попросила я, – расстегните сумку.

– Это незаконно, – взвизгнула девица, – даже не подумаю!

– Если у тебя там ниче­го нет, зачем бояться? – понеслась вперед Света.

– Не желаю такой корове, как ты, подчиняться.

– Сама коза!

– Я на вас сейчас мужу пожалуюсь! – затопала ногами девчонка. – Слышали про Женю Бетона?

– Нет, – растерянно ответила я, – кто это такой?

– Ща узнаешь! – пообещала задержанная, тут Света изловчилась и схватила ее сумочку.

– Дай сюда, параша немытая, – взревела девица.

Но продавщица уже торжественно держала в руках довольно плотный пакет, обернутый в фольгу.

– Ну, – удовлетворенно сказала она, – и что там?

Девица тут же заткнулась и рванула на выход, но од­на из сотрудниц «Офени», не растерявшись, мигом подставила ей ногу. Воровка шлепнулась на пол, прямо в жидкую грязь, которую уборщица не успела вымести на улицу.

– Ну-ка посмотрим, – торжествующе возвестила Света.

Быстрыми движениями она содрала шелестящую бумагу и разочарованно протянула:

– Вот дура! Из-за пяти копеек мараться.

Я глянула на три дешевые книжки в бумажных переплетах, чья суммарная стоимость не потянет да­же на пятьдесят рублей, и удивилась:

– Но почему защита не сработала?

– Так она книжечки в фольгу обернула, – пояснила молчащая до сих пор Лиля, – вот ведь какая! Сама одета, словно картинка, сумка, макияж, а оказывается, воровка!

Девушка тем временем встала и молча стала стирать бумажным носовым платком грязь с напрочь испорченного пальто.

– Пройдемте, – строго велела я.

Поняв, что кон­церт окончен, девушка молча поднялась за мной в кабинет. Там она швырнула верхнюю одежду на пол и плюхнулась в кресло, вызывающе закинув ногу на ногу.

– Ну, – поинтересовалась Аллочка, – и как поступим? Милицию вызывать или ущерб оплатите?

– Говна пирога, – дернула плечиками, обтянутыми дорогим свитером, девчонка, – из-за пяти копеек вопль подняли, дуры!

Алла побагровела. Девица равнодушно вытащила из сумочки крохотный телефончик, потыкала пальцем в кнопки и отчеканила:

– Пришли тут кого-нибудь, меня в книжном засекли, на Федосеева, да поторопитесь, а то здесь та­кие овчарки, разорвать из-за х…и готовы.

– Вы тут не выражайтесь! – обозлилась Алла.

Девчонка вперилась в нее взглядом.

– Заткнись!

– Аллочка, – велела я, – спустись вниз и вели девочкам проверять сумки.

– Вот идиотки! – с чувством констатировала воровка.

Не успела она захлопнуть рот, как в кабинет вошел высокий, статный парень, одетый самым шикарным образом. Правда, на мой взгляд, ярко-красная рубашка не слишком идет к строгому черному костюму, и уж совсем ни к чему тут были лаковые полуботинки, но, как ни странно, впечатление вошедший создавал весьма положительное.

– Во, – фыркнула девица, – сам явился! Ишь, работу бросил, ну дела. Цирк прямо! Сколько человек задавил, пока сюда мчался, а?

– Заткнись, – бросил мужчина, потом очень вежливо поинтересовался у меня: – Какая сумма?

– Тридцать семь рублей.

– Вам или в кассу?

– Че­рез торговый зал, пожалуйста.

– Да беги, давай! – кричала девчонка.

– Захлопнись, Шура!

– Сам умолкни.

– Рот закрой! – вскипел муж.

– Сам закрой!

– Ща тебе вмажу!!!

– Ну-ка попробуй, – подбоченилась Шура, – слабо тебе, куда там, это не на стрелках автоматом махать!

– Эй, – заорал мужчина, – идите сюда!

Из коридора, словно привидения, материализовались две шкафоподобные личности со спокойными взглядами жвачных животных.

– Берите ее и суйте в джип, – велел хозяин.

– Встаньте, Александра Михайловна, – миролюбиво прогудел один, – пойдемте тихонечко.

– Не надо бузить, – добавил второй, – там коньячок в баре.

– Пошел на…, козел долбаный, – ответила Шура и основательно устроилась в кресле, – да­же не пошевелюсь.

– Несите ее прямо с креслом, – отрывисто приказал хозяин.

Парни приблизились к даме, но та завизжала, легко взяв верхнее ля. А ко­гда мужики попытались ухватить Шурочку, та, продолжая орать, ткнула острым длинным носком сапога одного из «шестерок».

– Ой, – взвизгнул тот, – Евгений Семенович, она дерется!

– Живей давайте, – прошипел парень, – не позорьтесь тут, с бабой, блин, справиться не мо­жете! Зачем вас держу, идиоты!

– Это точ­но, – заржала Шура. – Сам кретин, охрана уроды, а маменька твоя чисто Баба Яга!

Женя посинел, но удержал лицо. Че­рез пару минут орущую, плюющуюся Шуру утащили вместе с креслом, муж сгонял в кассу и приволок чек.

– Хорошо, – сказала я, – но с вас еще две вещи.

– Ну? – пробасил Женя Бетон. – Какие?

– Во-первых, верните кресло, оно казенное, во-вторых, придется купить подарок. Или штраф оформим?

– Нет, – мотнул головой Бетон, – ведите и показывайте, че­го брать!

Я проводила парня в канцелярский отдел и ткнула пальцем в жуткую вещичку без шансов найти хозяина. Огромная хрустальная обезьяна с золотыми глазами сидела на сундучке. В руку человекообразного предполагалось втыкать карандаши, в черепе имелось отверстие для ластика, а из живота выезжала точилка. Впрочем, мо­жет, какого-нибудь первоклассника отвратный монстр и сумел бы привлечь, но цена! Безделушка стоила ровно десять ты­сяч, и идиотов, желавших получить этот шедевр за подобную цену, не находилось.

– Вот, – ткнула я пальцем в хрустального монстра.

– Не вопрос, – отозвался Женя и пошел в кассу.

Посчитав инцидент исчерпанным, я поднялась в свой кабинет и тяжело вздохнула, увидев валяющееся в углу дорогое испорченное пальто. Нет, быть директором магазина тяжелый, неблагодарный труд. Еще хорошо, что Ленка не заставила меня торговать водкой! Хотя, если припомнить темпераментную девицу, унесенную только что отсюда на стуле…

В дверь постучали.

– Войдите.

Появился Женя с коробочкой.

– Вот, – сообщил парень, ставя передо мной обезьяну, – подарок.