Шуры-муры с призраком - Донцова Дарья

Я потрясла головой и попятилась к двери, а Григорий Петрович вещал дальше:

– Епифан прожил много лет, его похоронили в стеклянном гробу, на крышке его скапливается жидкость, я ее собираю и делаю это средство…

Моя спина уперлась в створку, я толкнула ее пятой точкой, вывалилась в коридор и поспешила подальше от кабинета, ощущая, что в желудке творится нечто нехорошее. Вдобавок почему-то сильно защипало в горле, я села на стоящий рядом диванчик и опустила голову.

– Вам плохо? – спросил знакомый голос.

Я подняла голову и увидела Аню.

– Что случилось? – заботливо спросила та.

– Григорий Петрович дал мне… – прошептала я и начала икать.

Медсестра быстро огляделась по сторонам, приложила палец к губам и поманила меня рукой. Я кое-как встала и последовала за ней, а она подошла к двери с табличкой «Посторонним не входить», приоткрыла ее и сделала приглашающий жест. Я нырнула внутрь и очутилась в небольшой комнатушке, посередине которой стояла покрытая одноразовой простынкой кушетка.

– Не волнуйтесь, – улыбнулась Аня, – кота Епифана не существовало. Полагаю, Григорий Петрович берет свою замечательную воду из крана в туалете. Вы, наверное, поняли, что доктор… того… чуток странный.

– Сколько ему лет? – поддержала я интересный разговор.

– На этот вопрос никто ответа не даст, – хихикнула медсестра, – выглядит он на триста, вот-вот развалится.

– Почему доктора, у которого явные проблемы с головой, держат на службе? – недоумевала я.

Аня прислонилась спиной к подоконнику.

– Он отец Майи Григорьевны, нашего психотерапевта, а заодно и владелицы клиники. Бесполезно ей объяснять, что отец плавно въехал в маразм. Григорий Петрович в нашей клинике недавно появился, где-то полгода тому назад. Он дерматолог, наверное, был раньше хорошим специалистом, потому что пациентам пару раз дельные советы давал, вылечил одну клиентку от экземы. Никто с ее проблемой справиться не мог, бедняга в куче клиник побывала, а дедуля ей копеечную мазь выписал, и все прошло. Вроде Григорий Петрович за границей работал, там его инсульт разбил…

Аня тяжело вздохнула.

– Ну и куда его деть? Майя Григорьевна отца любит, а тот работать хочет. Профессор к нам каждый день приходит. Дочь его домой отправит, а он через полчаса опять здесь. Пришлось Майе ему кабинет оборудовать, он там теперь сидит, клиентов ждет. Понятное дело, никого к нему не посылают, бедолага заскучает, выйдет к рецепшен и маячит там. Иногда ему удается отловить человека, который ни к кому не был записан, ну вот как вас сегодня. И что администраторам делать, когда Гриша пациента в свой кабинет приглашает? Не говорить же клиенту: «Не ходите к врачу, у него крыша съехала». Остается лишь пугать людей, что прием у профессора дорогой. Но не всех это останавливает, как вас, например. Да, отец хозяйки пару раз нормальные советы женщинам давал, но остальных-то каплями кота Епифана потчует. Вы к нему второй раз придете?

– Маловероятно, – улыбнулась я, – хотя профессор милый.

– То-то и оно, – покачала головой Аня, – я б такого заперла, на улицу не выпускала, еще, не дай боже, дурная слава об «Юности» пойдет, начнут болтать, что здесь психи служат. Но Майя Григорьевна отца обожает, а он очень настырный, каждый день является. Месяцев шесть профессор у нас «консультирует», человек двадцать за это время от него сбежало. Я не перестаю удивляться долготерпению хозяйки. Конечно, отца надо почитать, но бизнесом-то нельзя рисковать.

Я молча слушала Анну, не понимая, почему та столь откровенно беседует с незнакомой посетительницей.

– Вы, похоже, неплохо зарабатываете? – вдруг спросила медсестра. – Или вас муж обеспечивает?

– Супруг владеет фирмой, я у него работаю, – пояснила я.

– Значит, умеете копейку считать, – обрадовалась Анна, – у меня для вас есть предложение, очень выгодное. Смотрите, процедурка «Открытый взгляд» в клинике стоит десять тысяч, а я за нее возьму три. Или коллагеновая маска. На рецепшен за нее оставите восемь кусков, а мне заплатите в четыре раза меньше. И, раз уж мы с вами подружились, открою правду: здесь не все врачи умелые, и не каждый может все манипуляции проводить. Возьмем все тот же «Открытый взгляд», работа ювелирная. Делает ее Виктория Павловна, и у нее не ах получается, с мелкой моторикой у Рогасовой беда, пальцы дрожат. На десятой наклейке она меня зовет и просит: «Анечка, доделай». А я все могу. И вам, и мне выгодно будет, насчет материалов не сомневайтесь, они экстра-класса. Ну что, попробуем? Станете красавицей.

Мне стало любопытно.

– Что такое «Открытый взгляд»?

Анна открыла стеклянный шкафчик и вытащила пакет.

– С возрастом женщина теряет сорок процентов ресниц и бровей. Поэтому глаза делаются визуально меньше, кажутся блеклыми, невыразительными. Кое-кто пытается решить проблему перманентным татуажем, но это просто жуть, выглядит отвратительно. Другие постоянно бегают к косметологу краситься. И что? Первые три дня на лице красота, потом, упс, все смылось. Я же предлагаю нечто потрясающее. За полчаса с помощью особого состава прикреплю к векам и бровям маленькие волоски. Изучите мое лицо, замечаете какие-нибудь странности?

Я прищурилась.

– Нет, выглядите прекрасно, на зависть многим, но вам чуть за тридцать, в этом возрасте еще нет глобальных проблем.

Анна заметно обрадовалась.

– Брови и ресницы у меня после процедуры «Открытый взгляд», в зоне лба и глаз ботокс, носогубные складки заполнены гелем, уголки рта подняты специальными уколами, пигментные пятна убраны кислотным пилингом. Между прочим, мне сорок пять. Хотите паспорт покажу?

Я забыла, зачем пришла в клинику.

– Не может быть!

Аня рассмеялась, подошла к письменному столу, вынула из ящика бордовую книжечку и раскрыла ее.

– Вот.

– С ума сойти, – пробормотала я, – выглядите намного моложе.

– Если доверитесь мне, станете еще лучше, – пообещала Анна, – стареть надо красиво. Лично я против пластики, она в основном уродует, и взгляд не натянешь. Насмотрелась я тут на бабенок, которые гладкие морды себе сделали, просто каток, а не лицо, нигде ни морщинки, а глаза у них, как у тухлой рыбы. Лучше чуть-чуть, осторожненько подправить тут, там, сям… Евлампия, вас же не разорят три тысячи? И полчаса на себя потратить сейчас сможете. Давайте сделаю «Открытый взгляд». Ложитесь на кушеточку. Уйдете красоткой. Заодно наложу масочку «Сияние», она уберет желто-коричневый оттенок кожи. Для получения здорового цвета лица надо пройти десять сеансов, но вы уже с первого заметите резкое побеление. За все вместе четыре тысячи. Между прочим, за такой комплекс в нашей клинике оставите восемнадцать, и в других заведениях не меньше. Уж простите, но вы сейчас кажетесь неухоженной, выглядите лет на шестьдесят пять. Всего тридцать минут – и станете молодой женщиной. Не подумайте, что я нуждаюсь в клиентах, отбоя у меня от желающих нет, просто вы мне понравились, и время совершенно случайно есть. Ну? Попробуем?

И я устроилась на кушетке.

Анна не обманула, никакой боли я не почувствовала, лежала с закрытыми глазами, ощущая легкие прикосновения к векам и бровям. Минут через пять я пришла в себя и решила начать нужный разговор:

– Лаура мне ничего про эти процедуры не рассказывала. Я ее соседка, мы иногда по вечерам вместе чай пили. Это Кривоносова посоветовала сюда зайти.

Аня на мгновение прекратила работу.

– А‑а‑а! Значит, ее тоже в процентную программу включили! А мне участия не предложили.

– Что такое процентная программа? – поинтересовалась я.

– Приводишь в лечебницу клиента и получаешь за это отчисление от оплаченных им услуг, – пояснила Аня. – У нас все доктора так работают, а сестрам фига, даже если они сюда армию людей притащат. Значит, наша гордая царевна оказалась среди избранных. Понятно, почему она перед Майей Григорьевной в последнее время ковром стелилась. Так перед хозяйкой пресмыкалась, просто противно. Кривоносовой за новых пациентов приплачивали. А вы близко дружили? Каролина тут всем треплет, что Лаура из-за мужа отравилась, тот любовницу завел, вот у жены и сорвало резьбу. Видела я этого Аполлона, приходил он сюда. На мой взгляд, ужас бродячий. Стою я на рецепшен, вижу мужика в черных ботинках и белых носках, он к Майе Григорьевне в кабинет попер. Я у Лауры, которая там же околачивалась, поинтересовалась: «Не знаешь, кто сейчас к Фединой притопал? Не похож на солидного клиента. Зачем наша хозяйка его самолично принять решила? Неужели у такого хмыря деньги водятся? Урод уродом, одет убого». Кривоносова губы поджала, буркнула: «Я не слежу за начальством», – и ушла.

Я удивилась, чего она так отреагировала? И тут Каролина заржала: «Ну ты и выступила, Аня. Это муж Кривоносовой, он фитнес-инструктор, пришел к Майе, та хочет заняться йогой. Федина опять похудеть решила».