Муха в самолете - Донцова Дарья

По версии мента, Вера Ивановна, решив покурить, распахнула окно… Но старуха не любила свежий воздух и не испытывала никакого дискомфорта от дыма, не смущала ее и пепельница, набитая окурками, бабушка преспокойно могла спать около банки с бычками. А вот открытая форточка даже летом вызывала у Веры Ивановны возмущение.

– Немедленно закройте! – кричала она внучкам.

На все робкие замечания Кати и Лены, типа: «Пусть проветрится», или: «Свежий воздух полезен» – бабушка резко отвечала:

– Квартира большая, кислороду полно, не фиг сквозняк устраивать.

Ну не могла Вера Ивановна курить, опершись на подоконник.

Катя заметила еще одну деталь – у батареи, под открытым окном, валялись пустые банки из-под джин-тоника. Собственно говоря, их находка и натолкнула дознавателя на версию о пьянстве.

Но, войдя на кухню, Катя обнаружила на столе что угодно, кроме пустой тары из-под коктейлей, а она очень хорошо помнила, как вчера вечером принесла пакет, в коем имелось пять баночек горячительного, и они с бабусей мило провели время. Утром Катя не стала убирать мусор, опаздывала на работу, а Вера Ивановна не особо блюла порядок, ее пустые упаковки совершенно не смущали.

И, вернувшись домой, Катерина застала на столе все тот же хаос, на блюдечке таяло масло, рядом заветривался сыр, чуть поодаль громоздились грязные чашки, но баночки из-под джин-тоника испарились.

– Кто-то взял их, – жарко шептала Катя, – и сунул под батарею.

– Полагаешь? – тоже очень тихо спросила я.

– Стопудово, – отозвалась она, – сначала скинули бабку, а потом решили представить дело как самоубийство.

– Ты сообщила о своих догадках в милицию?

– Нет.

– Почему?

Катя зябко поежилась:

– Оно им надо? Дело побыстрей закрыть хотят! Кому охота со старухой возиться. Были бы мы богатые да знаменитые, тогда, ясное дело, бегали бы ментяры, как ищейки. А так меня и слушать не станут. С простым человеком церемониться не будут.

Я рассердилась: будучи женой милиционера, очень хорошо знаю, что в стаде есть паршивые овцы. Но мне также известно и другое: в Москве много честных специалистов, настоящих профессионалов, пришедших в органы не из-за неких благ и возможностей, а из желания помогать людям. Ну нельзя же всех мазать черной краской. Вот мой Олег никогда не станет закрывать дело, если в нем остаются неясности, и мужу все равно, к какому социальному слою относится потерпевший, не обратит Куприн внимания и на толщину кошелька пострадавшего, для него главное – восстановить справедливость. И потом, ну почему только о милиционерах трубят газеты? Все остальные у нас безгрешны, аки ангелы?

Да я сама частенько таскаю в школу к Кристине подарочки учителям, это разве не взятка? Духи, конферы, дорогие книги, билеты в театр… Или у нас мздой считается лишь конверт с деньгами? Ну тогда мздоимцы и сотрудники «Скорой помощи». Пару месяцев назад у Ленинида случилась почечная колика, и к нам по вызову явились две хмурые бабы, с порога сообщившие:

– Обезболивающего нет.

Я быстро раскрыла кошелек, мрачные бабы превратились в ласковых тетушек, и у них моментально обнаружилось все необходимое. Каким словом назвать этих врачей? Если милиционер подлец-оборотень, то как обозначить доктора-мерзавца? Вот мой Олег…

Внезапно сердце дрогнуло, Олег больше не мой! Чужой! В носу защипало, я разозлилась и гневно заявила:

– Сдается мне, ты не только от безнадежности не побежала в отделение, просто испугалась, что правоохранительные органы начнут слишком глубоко копать и узнают истину!

Катя прижала руки ко рту, в ее глазах заплескался ужас, мне следовало замолчать, пожалеть пережившую сильный стресс девушку, но я, с одной стороны, почувствовала, что она знает правду о смерти Аси и Веры Ивановны, а с другой – крайне обозлилась на заявление о коррупции в милиции, на себя, некстати вспомнившую об Олеге, поэтому безжалостно завершила начатую отповедь:

– …разнюхают про брачные услуги и незаконные делишки, выяснят, сколько семей распалось при помощи Ильяса и кто из бывших супругов схватился за оружие.

– Вы кто? – прошептала Катя, сливаясь по цвету с подоконником. – Откуда все знаете?

– На лестнице толковать будем? – прищурилась я. – Можно и здесь, заодно и соседям радость, двери-то у вас, похоже, из фанеры, все слышно, что снаружи делается.

– Пойдемте в квартиру, – пролепетала Катя.

– Правильное решение, – одобрила я.

– Вы кто? – повторила Катя, когда мы оказались на кухне. – Кто? Зачем пришли? Откуда знаете про Ильяса? Все неправда, мы ничем плохим не занимались, это вранье…

Я подняла правую руку.

– Стой, слишком много вопросов сразу, давай задавать их постепенно. Но сначала скажи, ты хочешь жить?

– Не поняла, – вздрогнула Катя, – в каком смысле?

– В самом прямом, на белом свете. Или торопишься в могилу?

– Нет, – посерела Катя, – о господи…

– Если собралась благополучно дотянуть до старости, то тебе следует быть откровенной со мной. Вера Ивановна и Ася уже погибли, кто следующий на очереди?

Катя молчала.

– Ты и Лена, – договорила я, – кстати, последняя, очевидно, очень хорошо скумекала, что к чему, раз столь поспешно в Питер уехала и телефон отключила. Но ты-то здесь, и убийца об этом знает.

Катя сидела не шелохнувшись.

– Я тоже буду с тобой откровенной, – продолжала я, – получается, мы в одной упряжке, не знаем друг друга, да сейчас попали вместе в капкан. Ладно, я Виола Тараканова, она же писательница Арина Виолова, под этим псевдонимом пишу детективы.

В глазах Кати внезапно блеснул огонек.

– То-то вы мне показались знакомой, но я подумала, может, бывшая клиентка, вообще-то, я на фирме работаю, где камины делают. Постойте-ка!

С этими словами Катерина подошла к подоконнику, порылась в груде хлама и вытащила донельзя затрепанное бумажное издание.

– Во, – потрясла она книжкой, – «Гнездо бегемота». Это же ваша? И фотография похожа, только на ней у вас волосы короче. Точно, вы! А почему роман так по-идиотски называется? Никаких бегемотов в нем нет!

– Сама не знаю, – отмахнулась я, – не ко мне вопрос, это редактор придумала. О литературе побеседуем потом, сядь на место и слушай внимательно.

Катя плюхнулась на колченогую табуретку и вытаращила глаза.

Когда фонтан изливающихся из меня сведений иссяк, она задумчиво протянула:

– Да уж! Только, поверь, сводничество тут ни при чем. Знаешь, как все начиналось?

– Давай рассказывай, – велела я.

Катя ткнула пальцем в пол:

– Там, под нами, Рената живет, немолодая уже, но и не старая, сорок пять ей стукнуло. Дом – полная чаша, все есть, одного не хватает – мужика.

Я внимательно слушала Катю, пока история не поражает оригинальностью. Сколько имеется в Москве вполне благополучных теток, удачливых начальниц средней руки, потративших первую часть жизни на образование и карьеру? Семейное счастье они откладывают на потом, вполне справедливо полагая, что дети и муж помешают продвигаться по ступенькам служебной лестницы.

К сорока годам карьера, как правило, удается, и тогда на свирепо рвавшуюся к власти начальницу нападает тоска. Впереди явственно маячит призрак одинокой старости, неожиданно женщина начинает слышать шепоток соседок, сидящих на лавочке у подъезда.

– Вон, Анна Ивановна пошла, иномарку недавно купила, квартирку отремонтировала, только для кого старается?

Вот и Рената оказалась в таком положении.

Как-то раз поздно вечером она прибежала к Асе и сказала:

– Вы, наверное, в ванной кран не закрутили, у меня с потолка капает.

Ася кинулась в санузел, заохала, заахала, а потом принялась извиняться перед соседкой.

– Простите, случайно вышло, я должна вам ремонт оплатить, сейчас не могу, денег нет, но не сомневайтесь, к лету наберу.

– Не переживайте, – грустно сказала Рената, – я средства имею, не надо мне от вас ничего, у самой всего полно, только счастья нет!

– Найдете еще, какие ваши годы, – оптимистично ответила Ася.

– Не получается пока, – внезапно разоткровенничалась соседка.

– Дома поменьше сидите.

– Куда же мне ходить? – мрачно воскликнула Рената. – На дискотеку? Право, смешно.

– Есть клубы специальные, для тех, кому за тридцать, – деликатно посоветовала Ася.

– Заглянула разок в такой, – скривилась Рената, – сто баб и три парня-калеки, жалкое зрелище. Ну где мне с мужчиной познакомиться? На работе сплошные объедки, и я им, кстати, начальница. В метро не езжу, по танцулькам ходить поздно, пыталась через Интернет пару найти, пообщалась с народом, понравился один. Понарассказывал о себе: пятьдесят лет, высшее образование, художник. Лучше б не встречались! Чистый бомж, изо рта воняет, половины зубов нет!

– Вы бы где поближе поискали, – улыбнулась Ася, – ясное дело, нормальный мужик в Интернете бабу ловить не станет, вашего возраста, я имею в виду.