Муха в самолете - Донцова Дарья

– Тогда пожалуйста, где ваш сыночек?

Я взялась за саквояж, продавщица уронила костюмчик.

– Вы носите младенца в спортивной сумке? – потрясенно спросила она. – Таскаете, словно грязное белье в прачечную?

Ничего не отвечая, я принялась выпутывать Бакса из халата.

– Боже, – зашептала девушка, – вас следует лишить материнских прав! О-о-о! Кто это?!

– Кот, – спокойно ответила я, – Бакс. Постоянно мерзнет, потому что временно облысел, вот я и надумала его приодеть.

Щеки девушки порозовели.

– Вы меня до инфаркта довели, – сердито воскликнула она, – за такие шутки и схлопотать можно, сейчас охрану позову!

– Постойте, – быстро сказала я, – сейчас все объясню, сначала Бакс…

Услыхав историю про обезболивающее, сайру и мыло, продавщица чуть не зарыдала.

– Несчастный котик! Вот, глядите!

Жестом фокусницы она выбросила на прилавок розовый комбинезончик и затрещала:

– Некондиция! Видите – пятно! Хозяйка велела утилизировать, мы акт составили, только я вещичку припрятала, жалко же хорошее из-за ерунды жечь. Конечно, костюмчик у нас не купят, хотела его кому-нибудь так отдать, на бедность. Берите, вам подойдет. А то, что розовый, наплевать, верно?

– Ну спасибо, – обрадовалась я, – денег у меня не слишком много, подержите Бакса за ноги.

– Он не станет сопротивляться? – с сомнением покосилась на кота девушка. – Не укусит?

– Нет, Бакс смирный, – с некоторой долей сомнения ответила я.

Продавщица с опаской прикоснулась к плешивым лапам, я стала быстро натягивать на животное розовый комбинезончик. Не прошло и пары минут, как котяра стал похож на крохотного ребеночка, мягкая велюровая ткань скрыла полностью тело, а голова уместилась под капюшоном. Видимо, Баксу понравилось в одежде, потому что он вдруг тихонько заурчал.

– Надо же, какой милый, – восхитилась девушка, – просто ангел.

– Угу, – согласилась я, – только тяжелый. Правда, сначала, когда я его из дома выносила, он показался мне пушинкой, но спустя некоторое время в камень, похоже, превратился.

– Это оттого, что вы его в руках носите, – протянула продавщица.

– Думаю, тащить Бакса в зубах еще хуже, – протянула я.

Девица захихикала:

– Ну вы и ляпнули! Купите «кенгурушку», вот, смотрите!

Легко поднявшись на цыпочки, продавщица достала с полки конструкцию из лямок и пустилась в объяснения:

– Вот сюда проденете ноги, то есть лапки, сзади застегнете – и готово, совсем нетяжело будет.

– Верно, – восхитилась я, – буду его попеременно то в сумке, то на животе таскать! Простите мою бесцеремонность, но нельзя ли от вас позвонить?

– Без проблем, – снова проявила добрый характер девушка, – вот трубка.

Я набрала номер и попросила:

– Можно Ильяса?

– Слушаю вас, – ответил красивый баритон.

– Мы не знакомы…

– Обнадеживающее начало разговора!

– Но нам необходимо встретиться.

– Не испытываю никакой необходимости общаться с незнакомым человеком.

– Это просьба Аси Локтевой.

В трубке повисла тишина, потом Ильяс осторожно спросил:

– Вы кто?

– Трудно объяснить в двух словах, но помочь мне просила Ася Локтева.

– Что вы хотите?

– Ну не по телефону же нам беседовать! Вопрос денежный, – загадочно ответила я, – вы помогли одной даме, Лиле Емельяновой, Асенька пообещала, что и мне содействие окажете, но… знаете, Ася-то…

– Приезжайте в кафе «Анютины глазки», – перебил меня Ильяс, – через час, успеете?

– Если подскажете адрес, надеюсь, что да.

– Метро «Филевский парк»… – принялся быстро диктовать Ильяс.

Я положила трубку, поблагодарила милую продавщицу и, подхватив пустую сумку, побежала по мокрому, покрытому слоем жидкой грязи асфальту. Девушка оказалась права, нести Бакса в «кенгурушке» было намного легче, чем в саквояже.

Первую часть пути я проделала в подземке стоя, но, когда сделала пересадку, в вагоне обнаружилось пустое место. Втиснувшись в узкое пространство между парнем лет тридцати и женщиной пенсионного возраста, я блаженно вздохнула и почувствовала себя счастливой. В конце концов, незачем ждать от судьбы глобальных суперудач, жизнь состоит из мелких радостей, вот досталось местечко в набитом вагоне, уже хорошо.

Внезапно парень навалился на меня, я хотела было возмутиться, но тут же поняла, что он просто крепко заснул. Осторожно пошевелив плечом, я попыталась привести соседа в сидячее положение, но тот внезапно громко сказал:

– Галя, мы где?

Остальные пассажиры оторвались кто от газеты, кто от книги и уставились на нас.

– Молодой человек, – ответила я, – простите, пожалуйста, вы в метро, и меня зовут не Галя.

Но сосед, очевидно, сильно устал, потому что он громко захрапел. По вагону пролетел смешок.

– Пните его, девушка, – посоветовала сидевшая слева пенсионерка, – ишь, развалился, словно у себя дома.

Но мне стало жалко парня, он не совершил ничего плохого, просто мирно спал, положив голову мне на плечо. Вагон, покачиваясь, несся по длинному тоннелю, пассажиры снова увлеклись прессой, и тут сосед опять проорал:

– Галя, мы где? Отвечай скорей!

– Спи спокойно, – сказала я, – дома!

– У кого дома?

– У тебя, – пошутила я, – на диване.

Люди в вагоне снова захихикали, а я решила, что мой сосед теперь успокоится, но не тут-то было. Парень вдруг вскочил на ноги и завопил:

– Галька! С ума сошла! У меня дома! Живо выметайся, сейчас Маринка с работы припрется и таких люлей надает!

В ту же секунду он раскрыл глаза, обалдело потряс головой и заморгал.

– Где Галя? – вопросил он.

Мужчины, присутствовавшие при этой сцене, прикрылись журналами и книгами, а женская часть с неодобрением воззрилась на неверного мужа.

– Все они одним миром мазаны, – вдруг сказала высокая брюнетка, – жена в дверь звонит, а шалава в окно выскакивает.

Мой бывший сосед стал фиолетовым, потом быстро переместился в другой конец вагона. Я закрыла глаза, ругая себя за дурацкую шутку.

– Ребенка простудить не боитесь? – прозвучал над ухом голос пенсионерки.

– Нет, – сонно ответила я, надеясь, что тетка отстанет, но та, похоже, была полна энергии и желания поучать окружающих.

– На улице холод, а она у вас в одних ползуночках!

– Ничего.

– Вот молодежь, – во весь голос завозмущалась тетка, – сама тепло одета, а дочка почти голая!

Я решила не отвечать на выпады и опустила подбородок на грудь.

– Они сейчас все такие, – продребезжал тихий голосок, – закаляются, в прорубь новорожденных бросают.

– У таких детей отбирать надо!

– Мы над своими тряслись!

– Сама не попьешь, не поешь, а ребятенку шубку приобретешь.

– Нынешние лишь о себе думают!

– Куда страна катится!

Безостановочное зудение пенсионерок стало меня раздражать, я приоткрыла один глаз.

– Успокойтесь, никто ребенка уморить не хочет.

– Вот нахалка!

– Надо милицию позвать!

Я стащила с головы Бакса капюшон, волосатая голова с треугольными ушами осталась лежать у меня на груди, кот, пригревшийся в ползунках, мирно спал.

Бабки затихли, я блаженно закрыла глаза, слава богу, несносные старухи поняли, что в «кенгурушке» сидит домашнее животное, и отвязались от меня.

– Девушка, – прошелестело слева, – это почему же она у вас такая?

– В отца пошла, – моментально подхватила вторая бабка, – небось из Чернобыля приехала, мутация, ясное дело.

Я открыла глаза и наткнулась на горящий взор пенсионерки, сидящей на противоположном диванчике.

– Кто ж папа-то у твоей дочурки? – сочувственно продолжала она. – Небось в Москву, в больницу приехала?

Поражаясь человеческой глупости, я спокойно ответила:

– Это кот!

Бабуська, сидевшая слева, охнула и мгновенно заявила:

– Вот женщины бедные, на все идут, лишь бы одной не остаться! От кота родить! Ну надо же!

Я тяжело вздохнула:

– В «кенгурушке» сидит кот, настоящий, по имени Бакс, это не мой ребенок.

– Ну да, – кивнула соседка слева, – ясненько! Только чего тебе меня стесняться? Никогда больше не встретимся!

– Я вожу с собой домашнее животное.

– Зачем? – хором поинтересовались старухи.

– У него стресс, ветеринар велел не оставлять Бакса одного.

– А почему он в ползунках?

– Чтобы не замерз.

Снова воцарилась тишина, я начала дремать.

– Девушка, – донеслось справа.

– Ну что еще? – весьма невежливо спросила я.

– Разве хорошо так о коте заботиться!

– Лучше детей родить, – мгновенно подхватила старуха напротив.

– Вот молодежь пошла!

– Кошка ей дороже людей!

– Тьфу!

– Еще небось и в кровать с собой ложит!

– Поэтому Америка над нами верх и берет!

Противные пенсионерки довели меня почти до обморока, следовало встать, выйти из вагона и подождать другого поезда, но мне было, с одной стороны, лень, а с другой – еще неизвестно, попадется ли в новом составе свободное местечко, поэтому, чтобы заткнуть бойким пенсионеркам рот, я сняла кенгурушку и положила Бакса в саквояж.