Но-шпа на троих - Донцова Дарья

Чувствуя головокружение, я толкнула дверь в спальню Павлика и постаралась не закричать. На грязном матраце, лицом к стене, лежала Ксюша, одетая в лохмотья. Голова ее с черными, коротко стриженными волосами казалась грязной. Одна рука покоилась на полу, вторая была неестественно вывернута. Дрожь пробежала по моему телу при взгляде на Ксюшу, ни одно живое существо не сможет пролежать в таком положении более минуты. Около матраца валялась пустая бутылка из-под водки, рядом стояла вторая, наполовину опорожненная. Я попыталась взять себя в руки.

Значит, кто-то очень постарался сделать так, чтобы смерть Ксюши выглядела совершенно естественной. В убогом месте стоит маленькая покосившаяся избушка. Внутри она выглядит еще хуже, чем снаружи. Всем ясно, что тут, в голых стенах, живет крепко пьющая баба, почти бомжиха. Она купила у метро в ларьке пару пузырей с самой дешевой выпивкой и отравилась некачественным алкоголем. Ситуация настолько стандартная, что милиция, когда обнаружит тело, даже не станет предпринимать никаких действий, Ксению просто похоронят за госсчет.

Не в силах больше оставаться внутри избы, я, спотыкаясь, выбралась наружу и увидела во дворе мужчину лет сорока, одетого в мятый дешевый спортивный костюм. Мне мгновенно стало жарко. Так, только не хватало сейчас оказаться в милиции в качестве подозреваемой в убийстве.

– Эй, – сказал мужчина, – ну-ка подскажи, где тут Слободская улица, прям замучился весь.

Я попробовала ответить, но язык мне не повиновался.

– Вот едрит вашу маму, – расстроился дядька, – ты чё, пьющая или обкурилась?

Я замотала головой.

– Так где Слободская? Ответить можешь?

На всякий случай я ткнула рукой влево. Дядька потопал в указанном направлении. Я хотела побежать к машине, но ноги словно налились свинцом и еле-еле отрывались от земли. Кое-как передвигая ступнями, я проволоклась по двору, миновала ржавую бочку, добралась до канавы, отделявшей дворик от дороги, и внезапно увидела на дне ее, среди хлама и грязи кусочек разноцветной кожи.

Оцепенение прошло. Я молнией метнулась в канаву и подняла элегантную, очень модную дамскую сумочку. Естественно, я сразу ее узнала, это она болталась у Ксюши на плече, когда та, превратившись из нищей поэтессы в богатую даму, ушла из дома.

Прижимая к груди находку, я села в машину, проехала пару улиц и остановилась возле небольшого кафе. Когда официантка принесла заказанный чай, я показала ей мобильный и попросила:

– Нельзя ли мне сделать от вас звонок? Я договорилась о встрече, а не смогу прийти. Очень неудобно перед людьми, станут ждать зря. Наверное, уже беспокоятся, звонят мне, только я забыла вчера заправить батарейку, теперь мой аппарат «умер».

– Конечно, – улыбнулась официантка и принесла мне трубку.

Я подождала, пока она удалится, набрала 02 и сказала, старательно изменив голос:

– Запишите адрес. Там, в незапертой избе, лежит труп женщины, Ксении Каретниковой. Ее, похоже, отравили, а потом инсценировали несчастный случай.

Дежурный принялся было задавать вопросы. Он хотел узнать мою фамилию, но я моментально отсоединилась, потом быстро расплатилась и, так и не выпив чай, ушла.

Решив, что береженого бог бережет, я отъехала подальше от кафе и принялась изучать сумочку. Внутри нашлись губная помада, пудреница и карандаш для бровей. Все великолепного качества, дорогой французской фирмы. Моя косметика намного проще, та, которой пользовалась Ксюша, не по карману сренестатистической российской женщине.

Внезапно мне, несмотря на то что вокруг стояла удушающая жара, сделалось холодно. Бедная Ксюша, уж не знаю, по какой причине она врала мне, но ее ведь убили! Это ясно как божий день! Почему же Ксюшу лишили жизни? Что она сделала? Может, знала чужой секрет? Ох, похоже, Ксения сунула нос в дела очень влиятельного человека, который имеет в своем распоряжении людей, способных за одну ночь проделать гигантскую работу.

Я продолжала рыться в сумочке. Упаковка бумажных платочков с запахом мяты, шариковая ручка, пачка жвачки… Еще в сумочке обнаружился маленький, узкий ежедневник, заполненный таинственными фразами: «Н и М завтра», «К вернуть $», «Н придет в 15». Ни одного имени или фамилии полностью тут не было записано, отсутствовали и телефоны. В общем, абсолютно бесполезная для меня вещь. Где-то в середине «склерозника» нашлась визитная карточка. «Альмира Богачевская. Коммерческий директор фирмы «Рондо»«. Далее шел адрес.

Я аккуратно сложила мелочи в сумочку. Ксюша назвала Альмиру своей хорошей знакомой, настолько хорошей, что согласилась припрятать у себя фото с вырезанной головой Галки Сорокиной. Только Ксюша явно нафантазировала. Сообщила, что Альмира несчастная жена алкоголика, а судя по карточке, Богачевская вполне успешна в бизнесе. Хотя одно другое не исключает.

Ладно, поеду по указанному адресу, отыщу госпожу директора, задам ей пару вопросов и сообщу о смерти Ксюши.

Фирма «Рондо» производила самое благоприятное впечатление. Едва открыв тяжелую, вычурную, богатую дверь, вы попадали в тщательно отделанный холл, а затем в приемную. Кожаные диваны, картина, стеклянные столики, хайтековские бра и секретарша – претендентка на «Мисс мира». Одна беда – чем занималась фирма, оставалось непонятным, поэтому на вопрос секретарши: «Вы к кому?» – я ответила весьма загадочно:

– У меня срочное дело к вашему коммерческому директору.

Она улыбнулась и стала еще красивее:

– Олега Юрьевича сейчас нет, он уехал по делам.

– Разве у вас на этой должности не Альмира Богачевская работает? – удивилась я.

Девушка тяжело вздохнула:

– Альмира Вениаминовна в больнице.

– Она заболела?

Секретарша кивнула:

– Да, причем очень серьезно, до сих пор диагноз не могут поставить. Говорят о какой-то страшной патологии иммунной системы…

– СПИД?

– Нет, что вы! Честно говоря, я не слишком разбираюсь, в чем дело. Вы Альмиру Вениаминовну хорошо знаете?

Я осторожно кивнула:

– Мы сотрудничали несколько лет.

– Тогда представьте себе, что сейчас она весит меньше шестьдесяти килограммов, – понизив голос, сообщила девушка.

Я не знала, много это или мало, но на всякий случай воскликнула:

– Ой-ой-ой!

– Да, – покачала головой девица, – просто невероятно! Кожа и кости! Конечно, Альмира Вениаминовна очень хотела похудеть, но ведь не таким же путем! Я ее от фирмы навещать ездила, так чуть не расплакалась, когда увидела!

– Мне бы тоже хотелось к ней съездить, конфет или фруктов привезти.

– А вы туда не пройдете.

– Почему?

– В клинике строго пропускная система.

– Все же подскажите мне адрес.

Секретарша спокойно подвигала мышкой, потом написала на бумажке пару слов и протянула листочек мне. «Метро «Молодежная», далее автобусом до остановки «Новая клиническая больница», корпус шесть, палата четыре».

Я рассыпалась в благодарностях, а потом поспешила к машине. Строго пропускная система, конечно, очень хорошо, но у меня-то есть постоянный пропуск, такой зеленый, хрустящий, в виде небольшой бумажки с портретом человека, которым гордится Америка. Десять долларов, они и в Африке десять долларов. Ладно, если охранник уж совсем зверь, я готова поднять сумму до двадцати заокеанских рублей. Мне очень надо поговорить с Альмирой.

Но на проходной меня ожидало горькое разочарование. Увидев купюры, секьюрити спокойно сказал:

– Уберите и покажите пропуск.

– Так вот он, – заговорщицки подмигнула я ему, протягивая ассигнацию. – Неужели не нравится?

– Нет, – коротко ответил парень в черной форме.

– Хорошо, – кивнула я, – согласна. Этот не слишком убедителен, а как насчет другого?

– Хоть миллион вытащи, не поможет, – резко отбрил меня охранник.

Я ухмыльнулась. Ну насчет миллиона он зря высказывается. Интересно, дай я ему сейчас эту сумму, с какой скоростью страж кинется отпирать ворота? Но миллиона у меня нет, а если бы был, я потратила бы его совсем на другие цели. На что? Ну, к примеру, выстроила бы огромный дом в Подмосковье, этажа в три, не меньше, купила бы всем хорошие машины, заплатила за учебу в институте за Кирюшу и Лизавету, приобрела бы для Сережи рекламное агентство…

– Отойдите, – велел мне охранник, – мешаете проходу.

Пришлось выметаться из будки. Решив не отчаиваться, я пошла вдоль забора. Сейчас тут обязательно найдется дырка, причем размер ее не играет роли, мои сорок восемь килограммов способны просочиться сквозь любую щель.

Но ограда оказалась не из железных прутьев, а из оштукатуренного кирпича. Очевидно, ее только что отремонтировали, потому что нигде не было видно даже тоненькой трещинки. Поверху шла колючая проволока, через каждые пятьдесят метров торчали видеокамеры, нечего было и думать о том, чтобы незамеченной проникнуть на территорию, простиравшуюся за забором. Можно подумать, что там зона для особо опасных преступников, а не больница, где содержатся немощные люди.