Но-шпа на троих - Донцова Дарья

– Уж извините…

– Валяй дальше, да не тормозись!

– Я не умею по-вашему разговаривать.

– И фиг бы с этим.

– Да нет! Слушатели меня не понимают!

Парни снова загрохотали, а девочка обозлилась окончательно.

– Че надо? Фыркай живее.

– Напишите слова.

– Какие?

– Ну, ваши, сленговые, такие, чтобы слушатели меня за свою приняли!

Секунду девчонка молчала, потом хрипло рассмеялась.

– Во прикол!

– А че, Ленк, – сказал один из парней, – меня вставляет, пусть малюет.

– Ну, пенка, – веселилась Лена, – слышь, Мотя, притарань бубнилово, в глотке сушняк.

– Ща, – кивнул наиболее лохматый юноша и ушел.

– Ну, бери пригорок, – велела Лена, – так и быть, грей уши.

– Простите? – не поняла я.

Лена собрала лоб складками:

– Ну… Садись на этот, как его… Во, блин! Санек, пригорок – это че, по-ихнему?

– Стул, – отозвался парень, оставшийся в комнате, – по-ейному, пригорок – стулово, табуретово, креслово.

– Ладысь, – кивнула Лена, – царапай маралово.

– Э… простите?

– Ну ты прям откуда приперлась? – возмутилась Лена. – По-русски не понимаешь!

Между прочим, я отлично владею родным языком. Просто мой русский и русский Лены отличаются друг от друга, как нож от сапога.

– Бери бумагу и записывай, – перевел парень.

– Клевняк, – одобрила Лена, – похреначили на базар. Сядешь у визжалова…

– Это что?

– Микрофон, – элегически сообщил парень.

– И прокрякаешь, – продолжала Лена.

Но тут в комнату влетел первый парень с подносом:

– Гля, кексы, нам черняхи отсыпали.

– Молодца, Мотька, – одобрила Лена, хватая стаканчик с кофе.

– Еще сосалово достала и кусалово приволокла, – радостно возвестил Мотя.

Я разинула рот. Так это тоже женщина? Или нет? Вообще говоря, это существо в джинсах мало похоже на девушку. Хотя длинные волосы собраны в хвост. Но это ни о чем не говорит. Нога, похоже, сорок второго размера, и никакого намека на вторичные половые признаки. Ладно, мне все равно, кто это. Главное, освоить краткий курс лексики. Хотя я уже слегка начинаю понимать ребят. Сосалово – это леденцы, а кусалово – булочка с изюмом.

– Хорош трендеть, – буркнула Ленка, – мотай на гнездо.

Несмотря на ужасную одежду и внешнее хамство, Лена оказалась приятной девушкой. Парень с серьгой и Мотя иногда помогали нам, служили толмачами, например, мы запутались со словом «лососевый». Я не поняла сочетание «лососевая щипалка» и спросила:

– Это что?

– Гитара.

– Как струнный инструмент может быть связан с рыбой?

Лена вытаращила глаза:

– Чего?

Мотя мгновенно перевела:

– Ударялово и щипалово.

– А-а, – протянула Лена.

Я же через энное количество времени сообразила: «лососевый» – это не сделанный из лосося, а красивый, качественный, в общем, здоровский.

Наполненная до макушки новыми знаниями, я, боясь расплескать их, выпала в холл и снова принялась зубрить непроизносимое имя. Но к моменту начала передачи не преуспела.

За десять минут до эфира Тоня привела гостя, с которым мне предстояло беседовать. Когда он предстал перед моими глазами, я постаралась не выказать никакого удивления, но в глубине души была потрясена. Дядечка с невыговариваемым именем оказался старичком лет восьмидесяти с виду.

– Садитесь, пожалуйста, – суетилась Тоня, подталкивая живую мумию к дивану, – располагайтесь, попейте водички.

– Та, та, бормаку, – сказал дедуська и схватил пластиковый стаканчик, – карманду!

Я почувствовала, как по моей спине на мягких лапах пошел холод, и незаметно для живого ископаемого поманила Тоню пальцем.

Мы отошли в сторону.

– Чего тебе? – шепотом спросила она.

– Это кто?

– Твой гость.

– Сколько же ему лет?

– Фиг знает, похоже, все двести.

– И он играет в группе? На гитаре? Или бьет по барабанам?

– Да не. Это же страница «Славные имена прошлого»! Тебе разве не сказали?

– Нет, – заорала я, забыв о всяких приличиях.

– Тише, – шикнула Тоня, – сейчас объясню. Раз в полгода мы делаем передачу с теми, кто очень давно был популярен. Понимаешь? История советской музыки.

– Зачем?

– У начальства спроси, – пожала плечами Тоня, – задумка главного редактора, его ценнейшая идея. Только этих людей все трудней отыскать. Иных уж нет, а те далече, приходится брать что есть. Провальная затея, рейтинг сегодня будет нулевой, все уснут – и ты, и я, и слушатели. Старичку, правда, хорошо, снова звездой себя ощутит.

– Так скажите редактору…

– Начальник, он и есть начальник, – сморщилась Тоня, – в восторге от своей придумки колотится. Так что забирай своего М… М… М…, в общем, тащи дедуську в студию, и семь футов тебе под килем.

Делать нечего. Я пошла к гостю и сказала:

– Пойдемте, передача начинается через несколько минут.

– Бладим комас, – сказал старикашка и вытянул вперед руку, – сакын брамс!

Я сообразила, что он не может сам встать с низкого сиденья, и, ухватив «раритет» за шершавые ладони, рывком поставила его на ноги.

– Шмаргадам, – кивнул дедуся и пошлепал в студию.

Я в полном оцепенении почапала за ним, села у микрофона, нацепила «уши» и, услыхав последние ноты заставки, бодро возвестила:

– Хай, кексы! Кто там скрючился, не тужи! В эфире я и моя трепалка. А в гостях у нас сейчас совершенно лососевый шнурок. Мадрабадан Шамбурбедович, здравствуйте!

Дедуся сидел у микрофона, разинув рот. Я слегка толкнула его и повторила:

– Здрассти!

– Ты офигела? – ожил в «ушах» голос Тони. – Ну ваще прям! Все имя переврала, он же М… М…, да погляди в бумагу! Динозавра кличут Кургманленбиков! А ну, повтори!

– Динозавра кличут Кургманленбиков, – машинально сообщила я.

– Ой, дура, – взвыла Тоня, – не в эфир же!

Тут старичок встрепенулся и выдал в микрофон:

– Харберди махали хон метро, дзын колес бамба чай.

Я уставилась на дедуську. Где-то я уже слышала подобные речи.

– Колесман брамка штуп, – пробормотал дедуся и начал усиленно размахивать руками, – крас, крас, крас, ай люли!

И тут меня осенило! Ну конечно же! Совсем недавно, с огромным удовольствием в двухсотый раз я посмотрела по телику комедию «Бриллиантовая рука», вот в этой ленте так разговаривали иностранцы, запихивающие в гипс несчастному Семен Семеновичу Горбункову бриллианты:

– Цигель, цигель, ай люли!

– Бурменза лавренди, – вещал дедок.

Я решила взять инициативу в свои руки, хотя положение стало казаться трагическим. Старичок явно не понимает меня, я его, и что делать в подобной ситуации? Одна надежда на то, что слушатели, сообразив: сегодня в студии нет ничего интересного, убежали подальше, не забыв выключить приемники. Искренне надеюсь, что нас никто не слышит.

– Ну, хватайте трезвоново, – заявила я, – и сыпьте удивления. Мы с Мурзилкой ответим!

– Мурзилка! – заохала Тоня. – Мать моя женщина, откуда ты это взяла!

Я уцепила бутылку с водой и сделала огромный глоток.

Господи, сама не знаю! Как-то вылетело!

– У нас звонок, – неожиданно сообщила Тоня, – Мария.

– Приветусик, Машенька, – завопила я в полном восторге.

Господи, может, эта девочка сейчас задаст какой-нибудь вопрос и я худо-бедно доведу передачу до конца?

– Добрый вечер, уважаемая Евлампия, – послышался безукоризненно вежливый голос женщины лет сорока, – я слышала ваше предыдущее выступление, оно мне очень понравилось. Но, простите, пожалуйста, на каком языке вы сегодня общаетесь с достопочтенным гостем? Если можно, переведите беседу, я не поняла ни слова!

Я, пившая в этот момент воду, подавилась и растерянно спросила у дедуськи:

– Э… Мармалых Шампуртарбетович, вы русским языком владеете?

– Конечно, – вдруг очень четко ответил гость.

– Господи, миленький, что сразу-то не стали по-нашему разговаривать?

Дедуля развел руками:

– Так мне сказали, на телевидении следует на своем родном выступать, а переводчик растолкует, да и вы не по-русски болтаете!

– Мы на радио, – напомнила я, – на телике, оно, может, и по-другому можно, а здесь лишь на русском.

– Это радио? – удивился дедок. – Правда?

– Стопроцентно, – заверила я.

– То-то, я гляжу, все какое-то не такое! – воскликнул старичок. – Ни круга, ни зрителей, ни этого, усатого, как его…

– Кого?

– Ну того! Забыл. А! Якубович!

– Так вы собрались в «Поле чудес» играть?

– Точно.

– Мрак, – ожила Тоня, – ваще караул. Быстро спрашивай про музыку.

– Вы на чем играете? – бодро воскликнула я.

– Играю?

– Ну да! Какой инструмент ваш любимый…

Дедуся кашлянул:

– Сложно, прямо так сразу и не ответишь. Наверное, бензопила!

Тоня издала звук, больше всего похожий на хрюканье, я сгребла в кучу остатки самообладания. Бензопила? Однако он оригинал. Хотя есть же люди, исполняющие мелодии на расческах и бутылках.

– Еще штангенциркуль, – бубнил гость.