Любовь-морковь и третий лишний - Донцова Дарья

– И при чем тут я? – завозмущался Кирюшка. – Ты сама заразила всех чесоткой.

– Надо было молчать об Ирискиной болячке, дурак.

– Дура в квадрате.

– Брэк, – рявкнула Юля, – не до ругани сейчас!

Всем слушать меня внимательно. Кирилл, Лизавета и я дезинфицируем помещение, а Лампа идет в школу и говорит, что Кирюша глупо пошутил!

– Я, – взвизгнул Кирик, – совсем идиот, да?

– Да, – быстро ответила Лиза, – именно так.

– Беги скорей, Лампудель, – подтолкнула меня Юлечка, – а то Нина Константиновна до президента доберется, с ее тупой активностью это будет нетрудно.

Тут дверь снова стукнула о косяк, и появился Сережка, черный, словно грозовая туча. Мы моментально заулыбались. Сережка вполне мирный человек, ну есть у него, как у каждого, свой спусковой крючок, парень терпеть не может, когда его отвлекают в разгар трансляции футбольного матча или требуют срочно освободить ванную. В этих случаях Сергей способен выйти из себя, но ненадолго, через пять минут он забывает о произошедшем и снова обретает замечательное расположение духа. Но иногда, очень и очень редко, у него случается припадок ярости, и тогда домочадцы делают все, чтобы Сережка не вскипел, потому что гнев его бывает просто ужасен, а первый признак надвигающейся грозы – вот это хмурое выражение на лице.

– Милый, – зачирикала Юля, – здорово, что ты сегодня пораньше вернулся, Лампа обещала борщик сварить, сейчас вместе пообедаем.

Я вздрогнула, ну, Юлечка, ай да Лиса Патрикеевна, переводит дуло боевой пушки на Лампу. Сейчас Сережка потребует борщ, которого нет, и угадайте с двух раз, в чью голову полетят молнии!

– У меня сегодня пятерка по литературе, – нагло соврал Кирюшка, заглядывая старшему брату в глаза.

– А я «отлично» по инглишу огребла, – вторила ему Лизавета, – и вообще, меня в олимпиаде участвовать пригласили.

Потом три хитрюги с самым невинным видом заморгали лживыми глазами, всем своим видом говоря: мы замечательные, умные, пушистые и белые. Я втянула голову в плечи: надо срочно чем-то похвастаться, но, как назло, в башку не приходило ничего достойного: продукты не куплены, супчик не сварен…

– Здорово, что ты пораньше пришел, – нажала Юля на ту же педаль, – сейчас будем ням-ням.

– Не хочу, – буркнул Сережа.

– Борщик!

– Уже наелся!

– Где?

– На помойке! – заорал он.

– Что? – хором спросили мы.

Сережка плюхнулся на стул.

– Поехал сегодня контракт подписывать, оделся, побрился, одеколоном побрызгался, потом зачесался и решил облиться лекарством.

Я осторожно села на стул, продолжая внимательно слушать Сережку.

В фирме, куда он заявился, слегка покосились на его бритую голову, но ничего, естественно, не сказали. Потом секретарша начальника, подавая кофе, задергала носом и расчихалась, тут до Сережки дошло, что, наверное, он до сих пор пахнет средством от чесотки. Не успел он сообразить, что делать, как в кабинет влетела прехорошенькая девица и заорала:

– Папа, почему у тебя в кабинете помойкой несет!

Начальник сделал большие глаза и, быстро глянув на Сережу, сказал:

– Леночка, у меня деловые переговоры!

Девчонка кивнула и исчезла.

– Фу, – долетел из коридора ее пронзительный голосок. – Отец с бомжом договаривается, с лысым и вонючим!

У Сережки зачесались ноги, в прямом смысле этого слова, ему очень захотелось пнуть противную девку, но пришлось делать вид, что он ничего не слышал.

В конце концов отец девицы, сидевший за письменным столом, мирно пояснил:

– Ваше предложение кажется мне интересным, но у нас окончательное решение о заключении контракта принимает Иван Николаевич, я всего лишь маленький начальник.

– Пошли к нему, – вдохновился Сергей.

– Управляющий будет через четверть часа.

– Тогда я покурю пока.

– Но только на улице, у нас в здании безникотиновая зона, – отрезал «маленький начальник».

Делать нечего, Сережка выбрался во двор, подошел к мусорному бачку и начал рыться в карманах, сначала он вытащил мобильный, потом ключи от машины и лишь затем пачку, в которой осталась ровно одна сигарета.

Закурив, Серега смял упаковку, швырнул ее в бачок и начал пускать дым, изредка почесывая бритую голову, отчего-то голый череп покалывало и пощипывало.

В эту минуту из двери вылетела девчонка в синем халате и вытряхнула в тот же бачок содержимое довольно большого ведра.

Сережка сделал пару шагов, собираясь вернуться в нужный кабинет, но сразу понял: что-то не так. Карман пиджака был подозрительно легким, парень похлопал себя по бокам и не нашел ни ключей от машины, ни телефона. На секунду Серегу охватило изумление, и тут из недр железного, вонючего ящика донеслась звонкая трель.

Наш пиарщик сразу понял суть произошедшего, он сначала вышвырнул в помойку смятую пачку, а затем машинально, думая о контракте, отправил туда же сотовый и ключи.

Делать нечего, отыскав длинную палку, Сережка принялся сосредоточенно ворошить мусор, но девчонка в синем халате основательно завалила бачок, поэтому ему пришлось вытащить и поставить у помойного короба батарею пустых бутылок. Наконец среди смятых бумажек и объедков нашлись его вещи, Серега перевесился через край гигантской урны и услышал визгливый голосок:

– Папа, папа, он и впрямь бомж, бутылки собирает.

Едва не упав на кучу дряни, Сережка схватил ключи с мобильным, отряхнулся, поднял голову и увидел в одном из окон фирмы противную девицу и ее отца, «маленького начальника», челюсть у того отвисла до пупка.

Контракт с Серегой заключать не стали, его даже не пустили назад в здание, секьюрити огромным телом закрыл проход и гаркнул:

– Ступай отсюда, здесь приличное место.

Дослушав до конца рассказ о злоключениях парня, я прикусила губу, только бы не расхохотаться в голос. Молчи, Лампа, молчи.

– И почему со мной такое произошло? – громовым голосом поинтересовался Сережка. – Если разобраться до конца, то…

Я вскочила на ноги.

– Ой!

– Что случилось? – прошипела Юлечка.

– Я забыла машину от подъезда отогнать! Дорогу перегородила, сейчас вернусь!

Продолжая бормотать, я кинулась в прихожую и была такова, пусть фаза обострения злобности Сережки протекает в отсутствие госпожи Романовой. Конечно, домашние очень быстро сообразили, чем грозит Сережино появление в неурочный час дома, и начали активно хвастаться собственными достижениями. У меня недостало ума на выдумку, зато я удачно ретировалась из квартиры, по которой сейчас пронесется торнадо.

Оказавшись на улице, я посмотрела на часы и, поняв, что времени до встречи с Эвой предостаточно, решила сходить в школу и вразумить вредную Нину Константиновну.

В большом сером здании оказалось странно пусто, даже полубезумная бабушка, которая считается тут охраной, не сидела у входа на стуле с очередным недовязанным носком в руке.

Школьников словно корова языком слизала, учителя тоже испарились в неизвестном направлении. Все больше и больше удивляясь, я добралась до учительской и страшно обрадовалась, обнаружив в коридоре около подоконника чисто выбритого, крошечного дедушку, настоящего божьего одуванчика.

– Вы не в курсе, куда весь народ убежал? – спросила я.

Дедуля почмокал губами, потом аккуратно опустил на пол футляр с гитарой и вежливо пояснил:

– Совещание там какое-то, вот я Валерьяна Николаевича жду, преподавателя музыки.

Вымолвив эту фразу, старичок уставился на меня и заулыбался. Я решила поддержать ничего не значащий разговор:

– У вас внук, наверное, обучается игре на струнном инструменте?

Дедуся тяжело вздохнул:

– Сам хожу на занятия.

– Но зачем? – удивилась я.

Старичок деликатно кашлянул:

– Хочется мне «Smoke on the water» не хуже Ричи Блэкмора играть.

Я разинула рот. Конечно, я давным-давно не прикасалась к арфе, но имею отличную память и хорошо знаю не только классическую музыку, но и эстраду. Если перевести название песни, о которой сейчас говорит дедуся, то получится «Дым над водой», исполнял ее знаменитый коллектив «Deep Purple», а Ричи Блэкмор был гитаристом этой группы.

– Валерьян Николаевич хотел было в меня зачатки знаний вбить, – разоткровенничался дедуся, – но я ему прямо сказал. «Будьте милостивы, научите только сей мотивчик, как это говорится.., лабать! Мне только эту мелодию разучить надо, более я к гитаре не прикоснусь». Кстати, у меня уже ловко получается, хотите послушать?

Не дожидаясь ответа, божий одуванчик вытащил на божий свет гитару и, напряженно шевеля губами, принялся фальшиво наяривать культовую для нескольких поколений песню.

– Но отчего вы решили выучить именно эту мелодию? – только и сумела спросить я по окончании «концерта». – Чем вас привлек «Дым над водой»?

Дедок хмыкнул:

– Внук у меня оболтус и лентяй. Школу в прошлом году закончил, мимо института пролетел, работать не идет, решил гитаристом стать, все кричит, какие у музыкантов заработки. Я ему толкую: «Ступай на службу», а он в ответ: «Ты, дед, идиот! Вот выйду на сцену и всех сделаю». А сам – трень-брень! Ставит запись, слушает, пытается повторить, и ничего не выходит. Так я в его отсутствие в комнату вошел и на диске поглядел, чего он разучивает, потом к Валерьяну Николаевичу обратился и вот теперь здорово струны нащипываю, чуть подшлифовать исполнение осталось.