Гардемарин в юбке - Хрусталева Ирина

Вероника уронила сигарету и зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Роман уверенно вел машину, изредка бросая озабоченный взгляд в сторону Ники. Она откинула голову и сидела с закрытыми глазами.

– Ник, не нужно так переживать. Это, наверное, стечение обстоятельств.

– Никакие это не стечения, это преднамеренное убийство. Неужели ты не понимаешь? Я ужасно боюсь за Юлю, ее нужно очень хорошо охранять. Но кто же это? Рома, я уже всю голову сломала, кто это может быть? Не тетушки же, в конце концов, эти божьи одуванчики? Или Лариса, полудевушка-полуребенок? Знаешь, мне в голову пришла одна мысль: нужно срочно проверить всю родословную Демидовых. Может быть, существуют какие-нибудь дальние родственники, которые могут предъявить свои права на наследство?

– И что это даст?

– Как что? Сразу станет ясно, кто все это делает.

– Вероника, тебе не кажется, что ты заблуждаешься?

– Что ты имеешь в виду?

– Почему ты думаешь, что это могут быть только родственники? Ведь, скажем, иные компаньоны тоже, очевидно, не прочь увидеть Демидова в гробу. Да и потом, у такого человека, как Вадим, думаю, врагов накопилось с избытком.

– Все, конечно, может быть, но все-таки сначала стоит прощупать родственников.

– Не знаю, что из этого получится, но попробовать, конечно, можно.

– Вот давай мы с тобой прямо сейчас и попробуем. Разворачивай машину, поехали в Марсово, наверняка они все там, – торопливо проговорила Вероника.

– Кого ты имеешь в виду?

– Мать Демидовых и тетушек.

– Не думаю, что они захотят с нами говорить, но попробовать можно, – повторил Роман и развернул машину.

– Захотят, никуда не денутся. Знаешь такое выражение: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим». Давай, Ромочка, вперед и с песнями. Я перестану себя уважать, если не смогу убедить Розу Ефимовну быть нашим союзником и помощником.

– Рыжик, а вдруг это она? Я уже ничему не удивлюсь.

– Нет, она единственный человек, которого я не подозреваю. Мне Юлька рассказывала, как она фанатично любит своих сыновей.

Они проехали мимо искореженной «Вольво», стоявшей на обочине. Ни гаишников, ни «Скорой помощи» уже не было. Роман не стал останавливаться, а проехал мимо, отвернув голову от малоприятной картины. Немного погодя они подъезжали уже к поселку Марсово, и пришлось притормозить. Из-за поворота выскочила машина «Скорой помощи» и на огромной скорости с включенной сиреной промчалась мимо них.

– Не иначе как из дома Демидовых, – взволнованно проговорила Вероника. – Ромочка, давай быстрее туда.

Они въехали во двор, и Вероника опрометью бросилась в дом. Там стояла гробовая тишина, и, только как следует осмотревшись, Ника увидела сидящих в уголку гостиной, как обычно, прижавшихся друг к другу, сестер Розы Ефимовны.

– Что случилось? – как можно спокойнее спросила она у женщин.

– Розочку забрали в больницу, – ответила одна из них и захлюпала носом.

– С сердечным приступом… Как только узнала про Сашу… – неожиданно твердым голосом проговорила вторая. – У нее сердце слабое. После Вадима она еще как-то держалась, а вот как про Сашу сегодня сообщили, все, сразу обширный инфаркт.

Появилась домработница и подошла к сестрам.

– Ухожу я, Зоя Ефимовна, не могу больше. Не дом у вас, а прямо склеп какой-то. Я человек верующий, не могу оставаться, боюсь.

– Ступай, нечего при посторонних панихиду заводить. Не нравится – уходи, кто ж тебя держит? – строго проговорила Зоя Ефимовна.

– А как же мы будем, Зоенька? – пропищала вторая сестрица.

– Ничего, как-нибудь управимся, не волнуйся, Софочка, – вдруг ласково и проникновенно проговорила сестра.

Она смотрела на Софью заботливым взглядом, и только тут Вероника поняла, как они необыкновенно похожи.

– Зоя Ефимовна, вы с сестрой случайно не близнецы?

– А что, разве не видно? – усмехнулась та.

– Не очень, вы совершенно разные, я имею в виду по темпераменту.

– Софочка с детства была слабенькой, и мне приходилось ее всегда защищать, вот у меня характер и выработался, а она до сих пор нуждается в защите и помощи. Розочка младшенькая у нас, но она всегда была самой сильной. А вот видите, как судьба распорядилась, увезли ее сейчас, и врачи не ручаются, что она доживет до завтра.

– Скажите, а у вас дети есть?

– Нет у нас с Софьей никого, мы и замужем-то никогда не были. Старые девы, одним словом. – И женщина горько усмехнулась.

– А еще кто-нибудь из братьев или сестер, кроме Розы Ефимовны, у вас есть?

– Нет, больше никого. Был у нас, правда, младший брат, да в Афганистане сгинул, уже двадцать пять лет прошло.

– Он что, служил там?

– Нет, не служил, работал. Корреспондентом был, погиб вместе с солдатиками, на мине подорвались. – Женщина горько вздохнула. – Тридцать седьмой годочек ему тогда шел, совсем молодой был братец наш.

– А семья у него осталась?

– Жена была, она тогда беременной ходила, а как извещение о смерти Жени получила, у нее выкидыш случился.

– Значит, больше никого нет? – опять спросила Ника.

– Что это вас так наши родственники интересуют? – недобро усмехнулась Зоя Ефимовна.

– Нет, просто так спрашиваю, чтобы разговор поддержать, – поторопилась оправдаться Вероника. – А вы про Эллу тоже уже знаете?

– Конечно, знаем, милиция сразу сюда приехала. Это произошло совсем недалеко отсюда, при въезде на МКАД, она только от поста ГАИ отъехать успела, только разогналась, и вот вам, здравствуйте, приехали… Дежурные на посту даже удар слышали – такой сильный был. Они ее машину прекрасно знают, поэтому и приехали сюда сообщить почти сразу. Розе мы ничего не стали говорить, она в это время на втором этаже лежала, уже врачи над ней колдовали. Если бы сказали, она не выдержала бы, прямо здесь бы и умерла. Вы что же, когда проезжали, разве ничего не видели?

– Видели, но останавливаться не стали. А узнали мы об этом из репортажа по телевидению.

– Оперативно работают, им бы только подробности посмаковать. Вон сколько всяких происшествий, а для них – только сенсация. Как-никак, семья такого известного человека, как Вадим Демидов. Все в одну секунду разнюхали и узнали и тут же всей стране растрезвонили. Ох, и устала же я, сил никаких нет, телефон даже отключить пришлось, замучили.

Зоя Ефимовна встала с дивана и твердой походкой направилась к столу. Спина у нее при этом оставалась прямой, осанка гордая.

– Выпить хотите? – она посмотрела на Реброва.

– Мне нельзя, я за рулем, – проговорил Роман извиняющимся тоном.

– А я, пожалуй, немного выпью, – решила Вероника.

– Я тоже должна выпить, иначе, боюсь, тоже загнусь от инфаркта. Что-то щемить сердце начало, очень неприятное ощущение. – И Зоя Ефимовна налила себе почти половину большого бокала коньяка. Перед Вероникой она тоже поставила бутылку и пустой бокал. – Налейте, сколько захотите, – тихо проговорила женщина и опрокинула в себя коньяк.

– Как там Юлия, не слышно ничего? – поинтересовалась Зоя Ефимовна.

Ника растерялась, не зная, что ответить, а потом вдруг, сама не понимая почему, выпалила:

– Плоха Юлия, у нее вчера выкидыш случился.

– Ну, пришла беда, отворяй ворота, – вздохнула женщина. – Я, если честно признаться, надеялась, что род Демидовых не угаснет, но, знать, не судьба, некому больше его продолжить. Вот беда так беда! – Зоя Ефимовна, сев на диван, горько заплакала.

Вероника растерялась, когда увидела неподдельную тоску в глазах женщины, и уже собралась было успокоить ее, сказать, что сама не может объяснить, зачем вдруг ей пришла в голову эта чудовищная ложь, но почему-то сдержалась и промолчала. Роман смотрел на нее ничего не понимающим взглядом, но тоже смолчал.

– Но ведь есть еще и Лариса, она тоже Демидова. Молода, правда, но родить может, – проговорила Ника, чтобы хоть что-то сказать.

– Кого может родить этот больной ребенок? – пожала плечами Зоя. – Род Демидовых всегда отличался завидным здоровьем, так что плодить убогих – не самая плодотворная идея. Я очень удивлялась, что Ларочка родилась такой больной. Потом только поняла, что, видно, по материнской линии гены подвели: бабка Элеоноры, оказывается, страдала эпилепсией. Мерзкая девка скрыла это от всех нас, а так бы Сашенька никогда на ней не женился. Дурачок такой, еще уговаривал ее, чтобы рожала второго, но хоть у той ума хватило не делать такой глупости. Ладно, гости дорогие, устала я, пора и на покой. Вы зачем приезжали-то к нам?

– Просто выразить сочувствие, когда узнали, что случилась беда такая. Может, помочь чем-то нужно…

– От помощи, конечно, отказываться глупо, теперь с похоронами не знаю как управимся. Старая уж я стала, сил не хватает иной раз с постели подняться, а здесь такое дело. Поможете – спасибо скажу, а не поможете, обижаться не стану. Помощники, конечно, найдутся, друзей у покойных было много, но ведь просить придется, а я просить не люблю. Вы вроде сами свою помощь предложили, и я не буду отказываться, – устало проговорила Зоя Ефимовна.