Закон сохранения вранья - Куликова Галина Михайловна

— Кия! — крикнула Вероника и размахнулась. Поскольку она умела пользоваться пистолетом исключительно как холодным оружием, седой тотчас же получил хороший удар рукояткой по голове. Он глухо ухнул и осел на землю.

— Ося! — крикнула Вероника, кидаясь к своему телохранителю. — Ося, я побегу, грузовик остановлю! А то вдруг тот «Москвич» еще не уехал? Развернется, и опять!

— An… — ответил Ося и закончил свою мысль тотчас же:

— Чхи! — После чего ударился лбом о землю с такой силой, что во все стороны полетели комочки.

— Ося, возьми себя в руки! — топнула ногой Вероника, косясь на бездыханного седого.

— Я за-ды-хаюсь… — прошелестел Рыськин.

— Чего-о? — наклонилась к нему Вероника. — Тебя что, ранили? Он в тебя попал?!

— У беня аллергия да клевер! — простонал Рыськин и добавил:

— Ап… Чхи! Я ничего де вижу!

Вероника взяла его за волосы и оттянула голову назад. Лицо было красным и распухшим, из глаз ручьями текли слезы.

— Господи боже мой! — закричала она и бросилась с поля вон, рассчитывая остановить какую-нибудь из машин. Но те, не доезжая до них, свернули куда-то в сторону. Видимо, там имелась еще одна дорога, которую не было видно издали.

Тогда Вероника вернулась к Рыськину и попыталась поднять его, чтобы вывести из клевера, однако он полностью потерял ориентацию в пространстве. Вероника принялась тащить его за ноги и кое-как стащила в кювет. Дальше дело не пошло.

— Ося! У меня просто не хватит сил! — стенала она, слушая хрипы Рыськина.

И тут судьба улыбнулась ей, послав ярко-желтую легковушку, которой управлял крепкий молодой мужик в вельветовой кепке.

— А ну-ка, давай, братан! — увещевал он Осю, вытягивая его на дорогу. — Давай, поехали!

Вероника выхватила из «Жигулей» свою сумочку, заперла их и, забравшись на заднее сиденье желтой легковушки, достала мобильный телефон.

— Матвей! — гневно крикнула она в трубку, едва услышала знакомый голос. — Это черт знает что!

— Что? — обалдело переспросил Каретников, который в настоящее время сидел в пражском кафе и наслаждался пирожными. — Что случилось, девочка моя?!

— Ты нанял для меня телохранителя! — надрывалась Вероника.

— Нанял, — согласился Каретников, стряхивая крошки с галстука. — И что?

— Он разваливается на кусочки!

— В каком смысле?

— Матвей, он страшно болен!

— Господи, чем?

— Он болен списком! ОРВИ и диарея у него были с самого начала. Потом добавилась клаустрофобия! Теперь выясняется, что у него аллергия на клевер!

— А что вы делали в клевере? — недовольно поинтересовался Каретников.

— Прятались от киллера!

— От какого киллера? — у того дрогнул голос.

— От седого, стриженного бобриком. Мне пришлось ударить его по башке и оставить на поле, потому что Рыськин, твою мать, начал задыхаться!

— Вероника, деточка, ругаться тебе совсем не идет.

— Когда ты прилетишь, Матвей? — спросила Вероника, переходя с гневного тона на жалобный.

Ей хотелось спрятаться от неприятностей. Любой ценой. Матвей — тот человек, за которого она согласилась выйти замуж. И он небезразличен ей. Но самое главное — он никак не связан с убийством в доме отдыха «Уютный уголок» и у него нет трехцветных ботинок, похожих на те, что носит Тарас Шульговский.

— Родная моя, успокойся! Я не знал, что все так ужасно! Ты ничего мне не говорила!

— Потому что ты не спрашивал!

— Я прилечу во вторник, — решительно заявил Матвей. — Хотя должен был остаться здесь до пятницы. Ты встретишь меня в аэропорту? Я скажу Дьякову, чтобы он заехал за тобой. Он предварительно позвонит, хорошо?

Закончив разговор, Вероника расплакалась. Ося хрипел на переднем сиденье. Мужик в вельветовой кепке не обращал на него никакого внимания. У него орало радио, и он вместе с ним в полный голос исполнял игривую песню, припев которой звучал весьма современно: «Я согласна за Шойгу даже в тундру и в тайгу. А за Путаным на Север без колготок побегу!»

Рыськин остался в местной больнице, а Вероника выложила мужику в вельветовой кепке целое состояние за то, чтобы он довез ее до Москвы Дома она приняла душ, поела, немного побегала по комнате, заламывая руки. Что она могла предпринять? Завтра воскресенье — пустой день, никто не работает. Придется ей сидеть дома. После того, что случилось, ездить в одиночестве по городу было страшно.

Но когда наступило утро понедельника, позвонил Рыськин и сказал, что у него случился астматический приступ и "чтобы скоро она его не ждала. Вздохнув, Вероника села перед телефоном и набрала домашний номер Казарюка.

— Сергей Евгеньевич? — строгим голосом уточнила она. — Это Вероника Смирнова. Ну, помните, ночью в редакции? Отлично. Можете уделить мне пять минут? Ваш босс Шульговский просил мне содействовать, не так ли?

Шульговский ничего такого не просил, но Вероника решила, что Казарюк не вспомнит об этом.

— Я согласен содействовать, — неохотно согласился тот. — Говорите, что вам надо.

— Мне надо знать, почему вы не поехали встречать Питера Ларсона из Лондона?

— Потому что… Потому что…

— Пожалуйста, правду, Сергей Евгеньевич!

— Потому что я не хотел расставаться с Наташей. Она мне понравилась, и у нас., как это сказать? Все шло на лад, вот.

— Так. Но если бы этот Ларсон все-таки прилетел?

— Я позвонил Марусе и попросил ее поехать в аэропорт вместо меня. Она все сделала бы в лучшем виде!

— Понятненько.

— Это все?

— Не все, Сергей Евгеньевич. Кто дал вам ключ от номера в доме отдыха?

— Наташа. То есть администратор. А что?

— Днем, когда приехали, вы заходили туда?

— Заходил. Нам надо было распределить роли на завтра.

— Кому это — нам?

— Ну, всем нам. Пришли Нелли, Голубцов, спонсоры…

— Шульговский тоже там был? — спросила Вероника.

— Да, был, а что? — заволновался Казарюк. Вместо ответа Вероника задала новый вопрос:

— Как же получилось, что днем ваш ключ открыл номер, а ночью, когда вы задумали лечь спать, — нет?

— Понимаете, я ведь поначалу честно собирался ехать встречать Ларсона. И отдал ключ Наташе, чтобы не таскать с собой. Я вечно все теряю! А потом, когда мне удалось свалить почетное поручение на Марусю, я снова взял ключ. Вот тогда, вероятно, и перепутал.

— Благодарю вас, Сергей Евгеньевич! — сказала Вероника, копируя Зоины интонации. — Если вы мне понадобитесь, я еще позвоню.

Она положила трубку и азартно потерла руки:

— — Кажется, кое-что становится понятным! Но для того, чтобы прояснить дело окончательно, мне нужно поговорить с Акимовой, уж не знаю, как там ее зовут.

Задачка не из простых! Встретиться с Акимовой можно было только в офисе «Супервтора». Акимова не станет говорить по телефону с незнакомой женщиной. И уж тем более не станет отвечать ей на вопросы личного характера.

Однако в офисе запросто можно было наткнуться на Стаса Марягина.

Вероника долго колебалась, потом решила, что у нее просто нет выбора. Теперь уже преступники покушаются на нее не по очереди, а вдвоем. Седой подстерегает на дороге с пистолетом, а женщина в зеленом на всякий случай сидит неподалеку в «Москвиче» без номеров. Не век же они будут терпеть неудачи! И даже Рыськина с ней рядом нет!

Вероника вызвала по телефону такси и, помолясь, отправилась в путь. «Завтра уговорю Матвея обратиться в милицию. Должен же он понять, что мне угрожает нешуточная опасность! И, судя по всему, не только мне, но и Татьяне Семеновой». Хотя насчет Татьяны Семеновой у нее были большие сомнения.

Вероника появилась в офисе незадолго до конца рабочего дня.

— Скажите, где кабинет исполнительного директора? — поинтересовалась она у девушки в коридоре.

— Регины Николаевны? — переспросила та. — В конце коридора, там табличка есть.

Когда Вероника открыла дверь, Регина Акимова разговаривала по телефону. Увидев посетительницу, кивнула и поманила ее рукой, улыбнувшись и указав на стул. Она выглядела прелестно. Простое каре с короткой челкой, ямочки на круглых щеках, симпатичный острый носик с посаженными на него очками никак не вязались с занимаемой должностью. Да уж, времена меняются.

— Здравствуйте! — сказала Регина, положив наконец трубку. — Чем могу вам помочь?

— Я по личному делу, — Вероника сцепила руки на коленях. — Понимаете… Появилась версия, что Нелли Шульговскую убили…

— Вы из милиции? — посерьезнела Регина.

— Да нет! Нет. Я знакомая Тараса. И просто помогаю ему. Меня зовут Вероника Смирнова.

— Ах так! Ну, что ж, приятно познакомиться.

— Он хочет, чтобы с его алиби все было в порядке, — быстро сказала Вероника. — Вы ведь звонили ему той ночью, верно?

— Постоянно звонила, — призналась Регина. — Я жутко нервничала. Потому что это вполне в духе Тараса — унести бумаги с собой, а потом обвинить кого-то другого в том, что важная встреча сорвана.