Закон сохранения вранья - Куликова Галина Михайловна

Рыськин закатил глаза:

— Женское детективное расследование! Может быть, ты откроешь собственное частное бюро? Народ к тебе так и повалит. Особенно если ты повесишь в холле парочку своих буратин с отрубленными головами.

— Я никогда не рисовала отрубленные головы! — вознегодовала Вероника.

— Да? А что тогда висит возле зеркала: красное, с растрепанными жилами, торчащими пучком из розовой трубы?

— Эта картина называется «Огненный танец». Надо же такое придумать — отрубленная голова!

— Тебе надо сходить к психоаналитику.

— Сам туда сходи.

Вероника бросила трубку и пошла обуваться.

— А ты в курсе, во сколько редакция заканчивает работу? — спросил Рыськин, встретив ее на лестничной площадке. Каждый раз он обследовал подъезд, начиная с верхнего этажа.

— В семь. Это официально. Но вполне может случиться, что кто-нибудь застрянет там после того, как все разойдутся. Так что нам необходимо найти такое убежище, где не было бы тесно.

— А под каким предлогом ты вообще собираешься там появиться? — не отставал от нее Ося.

— Скажу.., ну…

— Ну?

— Скажу, что Нелли Шульговская хотела сделать мой снимок для обложки.

— Неудобно как-то пользоваться авторитетом покойной.

— Невинная ложь, — возразила Вероника. — И все для того, чтобы отыскать убийцу той же Нелли Шульговской!

— Ну, допустим. А если они пошлют тебя подальше?

— Я и пойду, — кивнула Вероника. — И найду какой-нибудь укромный уголок, где можно схорониться.

— В прошлый раз я не видел там никаких укромных уголков, — заметил Рыськин.

— Значит, в этот раз мы должны под суетиться.

В этот раз у них все получилось настолько удачно, насколько это вообще было возможно. Они спрятались в дальнем туалете возле лифта, где еще не закончился ремонт, и благополучно пересидели там всех сотрудников. Последний, кстати, ушел только в начале одиннадцатого.

— Хорошо, что это был не шкаф, — пробормотал Рыськин, выходя в коридор и хрустко потягиваясь. — Представляешь, как бы мы выглядели после шкафа?

— Иди сюда, — позвала Вероника и распахнула дверь в уже знакомую комнату, где в прошлый раз ютилось большинство сотрудников. Сейчас столы поредели, и вид у редакционного помещения был вполне респектабельный.

— Помнишь, я сказала тебе, что Нелли Шульговской кто-то угрожал?

— Ты ничего толком не объяснила.

— А теперь хочу объяснить. Благо у нас полно времени. Представь себе, что это — стол Нелли Шульговской.

Вероника выбрала ближайшее рабочее место с компьютером и симпатичным вертящимся стульчиком. Подошла поближе и положила руку на спинку.

— Ты, Ося, — Нелли Шульговская. Ты сидишь и занимаешься делами. Садись! — предложила она.

Рыськин послушно сел и навесил шалашиком руки над клавиатурой.

— Занимаюсь делами, — повторил он.

— А я — Кира Коровкина. Я только что приехала из Тулы. У меня с собой чемодан на колесиках и сумочка, естественно.

— Не пойму, к чему ты клонишь.

— Как ты думаешь, Ося, где в настоящий момент находится твоя собственная сумочка?

— Барсетка, что ли?

— Ося, ну какая барсетка! Ты — Нелли Шульговская, Балда Иванович!

— А-а! Ну, где-где? Лежит где-нибудь тут, возле компьютера. Вот тут, — он хлопнул ладонью по столу. — Если, конечно, я не оставляю ее где-нибудь в другом месте.

— С деньгами и документами?

— Ну, тогда она, возможно, в ящике стола.

— Возможно, — согласилась Вероника. — Но уж никак не на стуле, потому что ты на нем сидишь.

— Согласна, — сказал Ося.

— Что?

— Я ведь Нелли Шульговская!

— А, ну да! Итак, в комнате появляется Кира Коровкина с чемоданом и сумочкой через плечо. Здесь полно людей, все галдят, разговаривают друг с другом, болтают по телефону, входят, выходят, перекрикиваются. В общем, обычный рабочий дурдом. Нелли Шульговская здоровается с Кирой и ведет ее к своему столу. Говорит: располагайтесь, дорогая, ля-ля-ля. Кира задвигает чемодан под стол или куда-нибудь в угол и опускает сумочку в кресло.

— Она могла оставить ее висеть на плече.

— Могла. Но я думаю, она все же поставила ее. Кира устала и, когда достигла цели своего путешествия, так сказать, разгрузилась. Помню, как Нелли Шульговская рассказывала мне за обедом, что Кира все самое ценное держит в чемодане. А в сумочке у нее только рубль мелочью. Возможно, они стояли и разговаривали с Нелли, и та знакомила Киру со своими сотрудниками. Как бы то ни было, сумочка некоторое время лежала без присмотра. Думаю, когда Кира и Нелли отправились выпить по чашечке кофе, Кира даже не взяла ее с собой. Чемодан был заперт, а сумочка ее не волновала. Платить за кофе она не собиралась — Нелли пригласила ее.

— Никак не соображу, что ты хочешь сказать.

— Сейчас сообразишь. Только для этого тебе надо встать. Давай-давай, Ося, поднимайся!

Ося поспешно встал, и Вероника положила свою сумочку в кресло.

— Ну, дорогой мой, — сказала она, — подойди к двери. Подошел? Отлично. А теперь представь, будто ты только что появился в этой комнате. Ты прекрасно знаешь, где находится стол Нелли Шульговской. Что ты подумаешь о сумочке, которая стоит в кресле?

— Что это ее сумочка! — воскликнул Рыськин и хлопнул себя по лбу.

— Теперь ты понимаешь, кому предназначалась та записка: «Если поедешь в „Уютный уголок“ — будешь убита»?

— Господи Но зачем убийце понадобилось предупреждать ее?!

— Думаю, эта записка была одной из главных составляющих преступного плана. Но она не сработала! Произошла ошибка, и план дал осечку. И вот тогда-то…

— Тогда-то… — повторил заинтересованный Ося.

— Тогда-то и появился в моем подъезде душитель в черной маске!

— Какую связь ты видишь. — начал было Рыськин, но Вероника немедленно зажала ему рот ладошкой.

— Ш-ш! Сюда кто-то идет!

В коридоре и в самом деле раздались шаги. Они принадлежали женщине — гулко цокали «подкованные» каблучки. Вероника и ее телохранитель заметались по комнате и в конце концов спрятались за шторами. Однако женщина до их пристанища не добралась. Цоканье неожиданно прекратилось, и все стихло.

— Она зашла в один из кабинетов дальше по коридору! — прошептала Вероника и поглядела на часы:

— Половина первого ночи. Что ей понадобилось в редакции? «Женский досуг» — все же не ежедневная газета, тут авралов нет.

— Может быть, это с ней встречается здесь Тарас Шульговский по ночам? — тоже шепотом предположил Рыськин.

— Ты сам сказал, что он приходит не раньше половины второго ночи.

— Это не я сказал, это охранники сплетничали в буфете.

— Вдруг это ночная уборщица? — испугалась Вероника. — Она облазит все углы и, безусловно, наткнется на нас.

— Давай чем-нибудь припрем дверь. Она подумает, что комнату заперли.

— Комнаты внутри коридора не запираются — ты же видишь, здесь нет замков. Если дверь не откроется, уборщица позовет охранников.

Однако неизвестная дама вообще не подавала признаков жизни.

— Что, если она и в самом деле ждет здесь Тараса? — Вероника потерла кончик носа. — Перетирает бокалы, зажигает свечи.

— Тарас Шульговский, безусловно, такой бедный, что ему больше негде встречаться с бабой, кроме как в редакции журнала, принадлежавшего его жене, которая только что умерла.

— Убедил, — кивнула Вероника. — Может, пойдем посмотрим, где она?

— Не вздумай. Нас может выдать каждый шорох.

— Тогда я чуть-чуть приоткрою дверь, чтобы лучше слышать, что происходит снаружи.

Вероника выполнила свое намерение и на цыпочках вернулась обратно. Они с Осей простояли за занавесками не меньше четверти часа, когда услышали далекое гудение лифта.

— 0-па! — сказал Рыськин. — Сюда поднимается кто-то еще.

— Почему ты думаешь, что сюда?

— Вот увидишь.

Ося оказался прав, потому что почти сразу после того, как лифт, лязгнув, остановился, в коридоре прозвучал капризный женский голос:

— Ты опоздал!

— Спешил к тебе и был остановлен за превышение скорости, — ответил мужчина. Тон у него был недовольный.

— Принес деньги?

Пауза, затем все тот же тон:

— Вот.

— Прекрасно, прекрасно. Просто чудесно. Сумма меня устраивает. Только не пойму, зачем понадобилось встречаться именно здесь. Можно было пересечься в метро или в баре.

— А ты будто не понимаешь? — вкрадчиво спросил мужчина.

— Что я должна понимать?

— Разве ты не знаешь, что делают с маленькими грязными шантажистками? — Тихий взвизг. — Не знаешь? С ними обходятся очень, очень жестоко!

Рыськин и Вероника одновременно высунулись из-за штор и вопросительно посмотрели друг на друга.

— Внизу охранники! — пискнула тем временем незадачливая шантажистка.

— У юридической консультации есть отдельный вход. А у меня есть ключ. Я прошел незамеченным. Охранники думают, что ты здесь одна.