Горячая любовь снеговика - Донцова Дарья

Зачем я пишу тебе письмо? Во-первых, чтобы сообщить о своем добром здравии. Во-вторых, хочу увидеть девочку. Можно издали, я не хочу причинить ей вред, потому готова просто полюбоваться на нее. Я знаю, что ее зовут Виола Тараканова. Могла бы и сама к ней отправиться, но я не стала этого делать. В-третьих, хочу обнять тебя и сказать: дорогая сестра, прошло три десятилетия, та старая история покрылась мхом, нам больше некого бояться, мы одиноки, нам следует держаться друг за друга. Очень надеюсь, что, получив это письмо, ты незамедлительно приедешь ко мне. Почему зову в гости тебя, а не отправляюсь сама в Клязино? Я живу в огромном, похожем на муравейник, доме, большинство соседей друг с другом не знакомы, чужой человек, вошедший в подъезд, не вызовет любопытства. А в деревне после моего появления сразу пойдут разговоры. А еще у меня сильно болит нога, я временно хожу с палкой, поэтому, сестренка, приезжай ты, и мы вместе подумаем, как строить нашу дальнейшую жизнь. Всегда твоя…»

Вместо подписи стояло изображение медвежонка. Я полюбовалась на искусный рисунок, вернула письмо на место, вышла из дома, при помощи все той же пилки для ногтей заперла входную дверь и поспешила к машине. Нина поехала не в больницу – у нее здоровое сердце, она сейчас находится в гостях у своей сестры.

Дом на Ломоновском проспекте напоминал гигантский океанский лайнер. Кажется, здание построили в пятидесятых годах прошлого века и в нем было несколько тысяч квартир. Я поднялась на пятый этаж, и без всяких колебаний ткнула пальцем в звонок. Спустя некоторое время послышалось постукивание, потом тихий голос спросил:

– Кто там?

– Мне нужна Елена Ивановна, вдова Юрия Плахтина, – ответила я.

Загремела цепочка, залязгали замки, дверь распахнулась. Из прихожей выскочила маленькая белая собачка и принялась скакать вокруг меня, как обезумевший резиновый мячик.

– Не бойтесь, – сказала хозяйка, опиравшаяся на палку, – Маркиза не кусается. Кто вы?

– Виола Тараканова, – не подумав, ляпнула я.

Хозяйка, одетая в длинное домашнее платье, выронила клюку и пошатнулась. Мысленно ругая себя за глупость, я схватила Елену за плечи.

– Я Виола Тараканова, но не дочь Олега Ефремовича Тараканова, мы тезки. Понимаю, что это звучит невероятно, но все именно так. Давайте покажу свой паспорт!

Елена, не моргая, смотрела на незваную гостью, потом вдруг вздохнула и с явным трудом спросила:

– Что вам надо? Я не знаю никакой Виолы Таракановой!

Я сделала удивленное лицо.

– Неужели? Разве Нина не успела рассказать вам в деталях о своей жизни в Клязине? Кстати, где она?

– Кто? – одними губами спросила Елена Ивановна.

– Нина Тараканова, – уточнила я, – сестра Олега Ефремовича. Хотя, думаю, никакие они не родственники. Гостья на кухне? Это прямо по коридору?

Плахтина прижала к груди стиснутые кулаки, а я, быстро стащив куртку и сапоги, пошла без приглашения на кухню.

В просторной квартире Плахтиной кухня оказалась маленькой. Но Елена Ивановна постаралась впихнуть туда все необходимые хозяйке вещи. Едва я ступила на коричневый линолеум, как в глазах зарябило от всевозможной утвари, развешанной на стенах. Нина сидела около небольшого стола, покрытого цветастой клеенкой. Увидав меня, она замерла, потом резко вскочила, ударилась головой о низко висящий шкафчик и закричала:

– Ты?

– Знаешь ее? – прошелестела Елена, стоя на пороге.

Нина обвалилась на табуретку.

– Вы мне сочинили весьма складную историю, – со сладкой улыбкой сказала я, наблюдая, как лицо Нины начинают покрывать розовые пятна, – но разрешите напомнить вам поговорку: у лжи короткие ноги.

– Чего вы хотите? – пролепетала Плахтина.

– Найти убийцу Оли, – твердо сказала я. – Похоже, ее лишила жизни тень из прошлого.

Елена схватилась за грудь:

– Девочку убили?

Я растерялась.

– Нина вам не рассказала?

Плахтина уставилась на Тараканову, та опустила глаза.

– Сестричка, – прошептала Елена, – это правда?

Нина молча кивнула.

– Он вас нашел… – еле слышно промолвила Плахтина, – девочки нет… Но как? Через столько лет?

– Не знаю, – выдавила из себя Нина. – Сначала погиб Олег, потом Сергей, муж Оли, ну а теперь и она. Понимаешь?

Елена обхватила руками плечи и начала раскачиваться из стороны в сторону.

– Я-то понимаю… – застонала она. – Всю жизнь его ждала!

– Кого? – решительно спросила я. – Давайте по порядку и в подробностях. Если вы полагали, что все смерти не случайны, почему не пошли в милицию?

Внезапно Елена расхохоталась, потом из ее глаз потекли слезы.

– Господи, господи… – истерично повторяла она. – Милиция! Ничего смешнее в своей жизни не слышала!

Я взяла со стола чашку, налила в нее воды, напоила Плахтину, потом втиснулась в крайне узкое пространство между столом и подоконником, села на табуретку и сказала:

– Ладно, я тоже была с вами, Нина, не откровенна. На самом деле я писательница Арина Виолова…

Говорить пришлось долго, я старалась быть убедительной и завершила речь фразой:

– Если вы расскажете мне правду, я попытаюсь вам помочь. Убийца Оли должен быть наказан, человек, который сейчас сидит в СИЗО, абсолютно не виноват, его подставили. А вам надо наконец перестать бояться Ива. Вы ведь опасаетесь «отца» общины монгутов?

Нина сгорбилась, а Елена наоборот вытянулась в струнку. Потом хозяйка квартиры схватила меня за руку и воскликнула:

– Да! Я Фиа, а Нина – Муна, мы родные дочери Ива.

– Значит, Оля не племянница Нины, а ваша младшая сестра Яки, – кивнула я.

– Ха! – воскликнула Елена. – Да, она Яки, но она моя дочь.

Я разинула рот.

– Как?

– Так! – Плахтина стукнула кулаком по столу. – Слушайте…

«Отец» общины монгутов был фанатиком, очень суровым человеком, а вот его жена Ани имела мягкий, жалостливый характер. Она была умна, и Ив ценил супругу за способность дать хороший совет. Ани родила Иву много детей, мальчиков папаша отправил в Москву. Его предки отдавали учиться в город самых умных и расторопных детей общины, независимо от их происхождения, а Ив решил, что идти в мир и его покорять должны представители его семьи. Но только мальчики. Девочек Ив никогда не отпускал, их задача была родить как можно больше детей и вести хозяйство общины.

Фиа и Муна с ранних лет понимали, что их ждет незавидная судьба, но, в отличие от большинства своих подруг, не хотели с ней примириться. С пеленок девочки проявляли не свойственное малышам свободомыслие. Дети деревни Пауково боялись далеко заходить в лес и не рисковали лазать по горам. В чаще водились дикие звери, даже медведи встречались, а на каменных утесах можно было легко поскользнуться, упасть в ущелье и сломать шею. Но Муна и Фиа презирали опасность и очень скоро изучили местность лучше мужчин-охотников.

Сестры отличались не только храбростью, добрый боженька дал им при рождении еще и ум, поэтому, став подростками, девочки поняли: им нужно вести себя безупречно, чтобы Ив ничего не заподозрил, а самим исподтишка готовить побег. Несмотря на то, что Муна и Фиа были сообразительными, они не продумали план в деталях. Где взять документы? Что им делать в городе? Кто предоставит беглянкам убежище? Столь очевидные мысли не пришли в голову бунтаркам, им хотелось лишь удрать из общины. Девочки знали: если Ив сразу поймет, что дочери сбежали, он пошлет за ними поисковую группу, вернет ослушниц домой и тогда их участь будет ужасной.

Постепенно сестрам стало ясно: им необходим помощник. Но где его взять? В Пауково не бывало посторонних, из села выбирались за необходимыми покупками редкие мужчины, никакой связи с внешним миром девушки не имели. Но если чего-то страстно хотеть, желание непременно исполнится. Однажды Фиа, гулявшая по лесу без Муны, столкнулась на берегу речки с незнакомым охотником, молодым мужчиной из города Насеть. Парня звали Олегом, и он сразу понравился девушке, у них завязался роман, о котором, естественно, знала Муна. Все лето Олег и Фиа миловались, а в конце августа парень сказал сестрам:

– Я помогу вам бежать, но раньше следующего июня пускаться в путь опасно. Осенью, зимой и ранней весной по глухому лесу нам, не оставив следов, не пройти. Да и надо тщательно подготовить убежище, достать документы, накопить денег.

Фиа с обожанием посмотрела на любимого.

– О последнем не беспокойся, мы будем сказочно богаты.

– Хорошо бы, – усмехнулся Олег. – Но я не оцениваю ситуацию столь оптимистично.

Фиа прижалась к нему и сообщила:

– У отца есть сокровища.

– Здесь, в горах, – пояснила Муна. – Мы найдем их и возьмем лучшие камни.

Глаза Олега загорелись.

– Шутите! – воскликнул он. – Это все сказки, которые вам на ночь рассказывает мама.

Муна засмеялась.

– В нашей семье не принято петь колыбельные.

– Казна существует, – добавила Фиа, – не сомневайся.