Горячая любовь снеговика - Донцова Дарья

– Вовка, – выкрикнул кто-то, – а ты Марию Сергеевну со сметаной не пробовал? Наверное, она и с приправой жесткая!

– Как вы это проделали? – начал возмущаться Буйнов, но было понятно, что на самом деле юноше приятно находиться в центре внимания.

Я зевнула. Похоже, вечеринка удалась на славу. Посторонним людям шутка с Буйновым может показаться идиотской, но я великолепно понимаю, каким образом устроили трюк. За пару недель до праздника за Владимиром начал ходить кто-то со спрятанным диктофоном и фиксировал все сказанное парнем, а потом из записанных фраз нарезали «интервью». Все очень просто.

Внезапно в моей голове закопошились смутные воспоминания, нечто непонятное, но не тревожное, просто необычное…

– Вы меня ждете? – раздался над головой чуть хрипловатый голос.

Я вздрогнула.

– Напугала, простите, – вежливо улыбнулась женщина лет тридцати пяти, одетая в красивый темно-синий костюм. – Я Эльза. Валентина Николаевна сказала, что в холле меня будет ждать сотрудница милиции. Вообще-то вы не слишком похожи на представительницу органов, но остальные тут пьяные. Извините, если ошиблась.

– Нет, вы обратились по адресу, – кивнула я.

– О, на вас очень модные брюки и свитер… – не сдержала удивления Эльза, оглядывая меня – и сумочка от известного дизайнера… Правда, из прошлогодней коллекции, но все равно не копеечная. Что же за оклады у вас?

– В милиции работают разные люди. Вас смущает моя одежда?

– Конечно, нет, – засмеялась Эльза, – просто я ожидала увидеть мужеподобную бабу в форме.

– Если судьба когда-нибудь занесет вас на Петровку, улицу Огарева или в другое место, вы увидите много элегантных женщин с красивыми прическами, маникюром и кожаными сумками. Не стоит считать тех, кому не по карману ваш торговый центр, уродами, – от души высказалась я. И тут же обозлилась на себя. Все, контакт нарушен. Не следовало столь резко реагировать на глупое замечание Эльзы. Но мне стало элементарно обидно за подруг, которые служат в МВД следователями и экспертами. Да, на этой работе женщине тяжело, приходится каждый день видеть кровь, смерть, общаться с преступниками, возиться в грязи как в прямом, так и в переносном значении слова. Но именно поэтому все мои знакомые тщательно следят за собой, им надо ощущать себя женщинами. Не слабыми, капризными истеричками, не скандальными особами, а настоящими Женщинами, именно так, с большой буквы. Выполняя мужскую работу, они не хотят превращаться в существ непонятного пола, отсюда желание сделать красивую стрижку, приобрести достойную одежду. Меня всегда удивляло: ну откуда у девочек, которых могут вызвать на службу и в выходные, и ночью, находится время на маникюр? В МВД уникальные сотрудницы, они могут собой гордиться.

– Я не хотела вас оскорбить, – другим тоном сказала Эльза.

– Что вы, какие обиды? – улыбнулась я. – Здесь можно найти тихое местечко? В холле слишком шумно.

Эльза отвела меня в маленькое кафе на минус первом этаже и честно предупредила:

– Здесь лучше не есть, очень дорого и невкусно.

– Зато народу нет, – констатировала я. – Закажу-ка, пожалуй, кофе. Вам какой?

– Лучше чаю, – не согласилась Эльза. – Обдать заварку кипятком, вот все, что тут способны сделать хорошо.

– Вижу, вы недолюбливаете местных сотрудников.

– Терпеть не могу непрофессионалов, которые изображают из себя лучших специалистов, – ощетинилась Эльза.

– А Оля Тараканова была, на ваш взгляд, профи? – направила я разговор на нужную тему.

Эльза вынула из сумочки сигареты.

– Нас обеих не любили, – спокойно сказала она, – вот мы и объединились. Ужасно, что она умерла!

– Насколько я знаю, к вам относятся настороженно из-за близкой дружбы с управляющим, – я корректно дала понять о своей осведомленности. – А почему у Оли возникли трения с коллегами?

Эльза выпустила струю сизого дыма.

– Обожаю местное бабье! Вместо того чтобы свою личную жизнь строить, суют нос в чужие постели. Да, я сплю с Игорем Глебовичем, и весьма рада своей удаче. Вас это возмущает?

– Мне все равно, с кем вы укладываетесь в койку, – не особо вежливо ответила я, – убили-то Олю.

– Это надо понимать так: если меня пристрелят, тогда вы займетесь моей личностью, – продавщица решила добавить в разговор перца.

– Точно, я служу не в полиции нравов, меня не волнует ваш моральный облик.

– Откровенно, – протянула Эльза.

– Мне кажется, с некоторыми людьми лучше говорить прямо.

– Вот уж верно! Спрашивайте.

– У Оли было много любовников. Можете назвать тех, с кем она встречалась незадолго до смерти? – приступила я к беседе.

Эльза раздавила окурок в пепельнице и произнесла:

– У Оли не было любовников.

– Вот здорово! Вроде мы договорились о честном разговоре, – подпрыгнула я на стуле. – Великолепно знаю, что Тараканову уволили за секс с VIP-клиентами. Или вы не в курсе?

– Любовником называется человек, с которым тебя связывают постель, совместная жизнь, какие-то чувства, – спокойно перечислила Эльза. – Вот мы с Игорем любовники. А Оля очень хотела найти достойного мужчину, но ей до последнего времени фатально не везло, не попадался хороший человек.

Я разинула рот.

– А что вы так изумляетесь? – дернула плечиком Эльза. – Оля была наивна, мечтала о счастье.

– Оригинальный способ найти жениха, – протянула я, – в первую встречу отдаться ему в примерочной кабине.

Эльза водила пальцем по столешнице.

– Боюсь, вы не поймете…

– Попытаюсь, если объясните.

Продавщица положила ногу на ногу.

– Олю воспитывал отец, очень жесткий человек, он был для дочери и богом, и палачом. С одной стороны, он вроде любил девочку, с другой – упорно делал ее несчастной. Никогда не учитывал ее желаний, завел в доме армейский порядок. Но ведь нельзя ребенка, как новобранца, муштровать! Ольге пришлось приспосабливаться к обстоятельствам, хитрить, лгать, чтобы получить хоть глоток свободы. В ней рано проснулась сексуальность, что отец заметил и совсем задавил дочь.

– Вы считаете, что нужно было разрешить малышке с двенадцати лет встречаться с мужчинами? – не выдержала я. – Олег Ефремович пытался уберечь Ольгу от неприятностей.

– И в результате перегнул палку, – не сдалась Эльза. – Оля, с одной стороны, ненавидела отца, а с другой – ее совершенно не интересовали одногодки, зато магнитом тянуло к тем, кто старше лет на двадцать. Она искала состоявшегося, обеспеченного мужчину, второго папу. Наверное, чтобы удержать дочь от случайных связей, Олег Ефремович постоянно ей твердил: «Ты не Мерилин Монро внешне, не талантлива, и если некий парень начнет к тебе приставать, то лишь с одной целью – чтобы использовать как сексуальный объект». Он столько раз это повторял, что Оля сделала вывод: она способна привлечь мужчину лишь своим телом.

– Подозреваю, что отец добивался иной цели, – мрачно констатировала я.

– Естественно, – согласилась Эльза, – но получилось, как вышло. Оля мечтала о принце и часто говорила: «Встречу его обязательно! Он красивый, благородный, умный, с деньгами, лет сорока восьми – пятидесяти, интеллигентный. Я буду очень его любить!»

– Да уж… – хмыкнула я.

– В голове у нее был именно такой образ, – не обращая внимания на мои слова, продолжала Эльза, – и Оля моментально делала стойку, если встречала мало-мальски подходящий экземпляр. Она всегда начинала отношения первой – просто раздевалась перед тем, кто по ее мнению, походил на идеал.

– Круто! – вырвалось у меня.

– Она не виновата, – поморщилась Эльза, – эту установку сформировал отец. А мужчины понимали Олю неправильно, от предложенного не отказывались, но после двух-трех встреч прекращали отношения. Но часто их прерывала сама Оля.

– Почему?

– Ответ очевиден: у кавалеров за сорок возникают проблемы с потенцией, а секс был одной из главных составляющих жизни Оли, – пояснила Эльза. – Отсюда частая смена мужчин. Но ничего общего с проституцией! Ольга не брала денег, разве что подарки, небольшие сувениры, иногда ей покупали вещи, однако шлюхой в общепринятом смысле она не была. Просто искала любовь.

– Девушка мечтала о богатом, умном, добром, красивом, интеллигентном, понимающем и сексуальном муже. Ей никогда не приходило в голову, что эта сказка никогда не станет явью? Оля была столь наивна и инфантильна?

– В некотором роде, да, – нехотя признала Эльза. – Она мгновенно проделывала путь от слова «хочу» до «можно». Если хочу, то можно. Как трехлетний ребенок. Никаких тормозов. Даже если понравившийся объект был вместе с женой и отпрысками, она могла подойти к нему и начать кокетничать.

– Здорово! – воскликнула я. – Представляю, как ее любили окружающие.

– Оля многим не нравилась, – дипломатично ответила Эльза. – Люди не понимали, что у Таракановой детская душа, что к ней нельзя относиться, как к взрослой женщине. А я ее жалела. Один раз… Ой, это неинтересно!