Горячая любовь снеговика - Донцова Дарья

– А кто ее спрашивает?

– Нина Тараканова, – отозвалась трубка.

– Слушаю, – заговорила я нормальным голосом. – Что произошло?

– Разбудила? – испугалась тетка. – Извините, я по деревенской привычке в пять вскакиваю.

– Я давно встала, – перебила я Нину, – и у меня есть сообщение, которое вас успокоит.

– Я нахожусь в квартире Оли, – сказала тетка после того, как перестала ахать, узнав о смерти Ива. – Тайник пуст.

– Ясно.

– А все украшения на месте, полная шкатулка.

– У Оли имелись ювелирные изделия?

– Несколько пар серег, браслеты, золотые цепочки, медальон, штук десять колец, – перечислила Нина, – точное количество не назову и вещи в подробностях описать не сумею, но они не шикарные.

– Понятно. Остальное на месте?

– Шуба исчезла, из рыжей норки, – всхлипнула Нина. – Олег ее дочери перед своей смертью купил. И зимних сапог нет, они тоже новые.

– У вещей есть приметы?

– Не знаю, – со слезами в голосе ответила Нина. – Манто обычное, на рынке брали. В подобных пол-Москвы ходит. А сапоги черные, на небольшом каблуке, с молнией, внутри цигейка, на зиму в самый раз.

– Можете рассказать, какие в тайнике камни хранились? – насела я на Тараканову.

– Нет.

– Как же так? Вы же их из казны украли?

– Сколько лет прошло! – Нина заплакала. – Их сестра отбирала, потом в мешочке на груди несла. А после того, как Фиа в капкан угодила, Олег камни забрал. Он ими распоряжался, я боялась самоцветы трогать, поэтому и не в курсе.

– Но они точно были?

– Конечно, – прошептала Нина. – Незадолго до смерти брат сказал: «Нинуша, давай строительство дома затеем. Хватит тебе в избенке век коротать, а мне в городской квартире о стены биться. Оля замужем, скоро внуки пойдут, надо большой дом ставить – кирпичный, на тысячу метров квадратных, со всеми удобствами. Мне хочется на природе пожить». Я ему ответила, что такой особняк немереных денег стоит. А брат успокоил: «У нас же камушки есть, на все хватит. И дом возведем, и обставим его, и еще на тихую старость останется».

– Походите по квартире и внимательно все осмотрите, – приказала я, – вдруг еще что-то исчезло, приметное. Иногда на грабителя можно выйти, когда он пытается продать краденое. Если у нас будет список вещей, мы облегчим работу милиции.

– Навряд ли я могу помочь, – промямлила Нина, – не так уж часто в Москву наезжала, в подробностях имущество брата и Оли не знала.

– Все равно побродите по комнатам, – велела я, – вдруг что-то припомните.

– Ладно, – пообещала Нина.

В небольшом кафе мне на завтрак принесли чудесные оладушки с яблоками и большую чашку отлично сваренного кофе с молоком. Я воткнула в кофе соломинку и осторожно, стараясь не обжечься, стала пить. Одновременно размышляла. Значит, в дом к Ольге влез грабитель, который знал, что в скромной семье хранятся драгоценные камни. Олег был очень осторожен. Оля не знала правды о монгутах. Нина в детстве выдала девочке «охотничий» вариант истории, в котором не было ни жестокого Ива, ни наивной Фиа, родившей девочку вне брака, ни медвежьего капкана, ни деревни Пауково, а существовала лишь сказочная страна, где Оля родилась принцессой. Отец тоже ни словом не обмолвился дочери об общине монгутов, придумал версию о собственных родителях, оставивших ему наследство. Наверное, Олег предупредил девушку о необходимости сохранять тайну, не болтать на каждом углу о богатстве. Весь вопрос в том, послушалась ли его дочь? Ольга ведь очень хотела вырваться из-под опеки отца-деспота.

Я затормозила у светофора и уставилась в боковое окно. Может, я слишком усложняю ситуацию? Вдруг дело обстояло самым простым образом? Ольга привезла Евгения и заснула. Вероятно, она забыла запереть дверь, и в квартиру проник вор. Есть преступники, которые специализируются на ночных кражах в квартирах, где мирно спят хозяева. Домушник на «кошачьих лапах» обошел комнаты, нашел тайник, обчистил его, прихватил до кучи норковую шубу, не побрезговал сапогами и решил заглянуть в спальню. Не успел он сделать пару шагов, как проснулась Оля. Возможно, она закричала. И что оставалось делать негодяю? Он схватил палку для раздвигания занавесок и забил бедняжку насмерть. Потом испугался, но сообразил, что пьяный Евгений – самый подходящий вариант, чтобы свалить на него вину за происшествие.

Сзади гудели, я отпустила педаль тормоза. Неплохая версия, но есть в ней маленькие нестыковочки. Зачем бандиту, захапавшему уникальные камни, шуба и сапоги? Насколько я знаю, человек, охотящийся за «ювелиркой», не станет заниматься банальными шмотками, они вне сферы его профессиональных интересов. Ладно, пусть вор захотел сделать подарок жене, вот и позарился на манто и обувь. Дорогой одежды в Москве полно, каждая вторая девушка гордо метет пол в метро подолом норкового манто, нет никакого риска, что доху опознает истинная хозяйка. Значит, все же случайный уголовник?

Я подъехала к большому торговому центру и стала медленно спускаться на подземную парковку. Есть один необъяснимый пока для меня момент. Ольгу убили, сильно стукнув палкой по голове. И, по мнению эксперта, женщина не стояла, не сидела, а лежала в постели, причем скорей всего крепко спала в тот момент, когда на нее обрушился страшный удар. Значит, версия о том, что Ольга подняла шум, отпадает. И зачем тогда убивать хозяйку?

Вор практически никогда не идет на «мокрое дело», более того, он всеми силами постарается избежать насилия. Почему? Не захочет сидеть по «убойной» статье. И потом, убийца – это особый характер, не всякий преступник, даже если он домушник, психологически готов лишить жизни другого человека. Если же вспомнить, как погибла Оля, то становится ясно: человеком, напавшим на нее, руководили бурные эмоции. Не было никакой необходимости многократно опускать палку на лицо жертвы, женщина умерла сразу – ей проломили череп. Киллер-профессионал не станет так себя вести, он спокойно уничтожает объект и уходит, никаких чувств к жертве у него нет, убивать для киллера – работа. А Олю били с яростью, это говорит о том, что преступник ее ненавидел. И какой вывод следует из всего вышеизложенного? Я вылезла из машины и направилась к лифтам.

Вывод следует один.

Мою тезку убрал не наемный убийца. И не случайный грабитель. А человек, великолепно знавший и ненавидевший Тараканову. Желание уничтожить Олю вспыхнуло в нем стихийно, вероятно, во время неожиданной встречи в ресторане. Если вспомнить о заказанной там песне, то на Олю скорее всего напала ревнивая женщина, супруга одного из ее любовников. Дело за малым: отыскать этого мужчину.

Я уверенным шагом вышла из подъемника и поторопилась в сторону двери с надписью «Служебный вход». Хм, отличная версия. Есть и мотив – ненависть. Вот только каким образом убийца узнала о драгоценных камнях и тайнике?

Коридор закончился, я уперлась в дверь и постучала.

– Войдите, – крикнули изнутри.

Я потянула за круглую бомбошку, перед глазами возник небольшой кабинет, весь заставленный горшками с разнообразными растениями.

– Вы ко мне? – спросила полная женщина в ярко-синем платье.

– Охранник у входа сказал, что главный менеджер по персоналу сидит в девятнадцатой комнате, – смиренно ответила я.

– Вы по объявлению? – вмиг посуровела тетка. – Тогда вам нужно взять анкету в десятом кабинете, аккуратно заполнить ее, а потом направиться…

– Я ищу Валентину Николаевну, – перебила я начальницу.

– Вы ее нашли, – отрезала кадровичка.

– Я следователь и занимаюсь убийством вашей сотрудницы, Виолы Таракановой. Правда, она предпочитала, чтобы к ней обращались по имени Оля.

– Подобный конец Таракановой меня не удивляет, – кивнула Валентина Николаевна, – полагаю, её лишил жизни любовник?

– Эта версия пока не подтверждается, – быстро сказала я.

Кадровичка вскинула брови.

– Да ну? Кто же тогда?

– Вероятно, грабитель, – пожала я плечами.

Валентина Николаевна включила чайник.

– Хотите кофейку? На улице холодно?

– Скорее сыро, – вздохнула я, – с удовольствием выпью горячего.

– Наверное, вы не замужем? – вдруг спросила хозяйка кабинета.

– У меня это на лбу написано? – удивилась я.

– Кольца нет.

– Не очень точная примета, – улыбнулась я, – многие не носят украшения.

– Будь у вас муж, вы бы сами захотели убить Ольгу, – заявила Валентина Николаевна.

Я опешила, а кадровичка усмехнулась.

– Только не говорите, что не узнали про нее всю правду!

– Какую? – спросила я.

Тетка сделала глоток, поперхнулась, поставила чашку на блюдце и сдавленно произнесла:

– О мертвых принято говорить лишь хорошее…

– Только не в том случае, когда их забили палкой в собственной кровати, – перебила я. – Идет следствие, важна каждая мелочь.

Валентина Николаевна снова поперхнулась.

– Что-то мне сегодня кофе не в то горло идет, – пробормотала она.